Александра Калинина - Настоящая фантастика – 2019

– Тихо! Не мешай!

– Приходите завтра!

– На закрытие!

– Бал только для «сливок»! Долой самозванцев!

Сторонников исключительно «сливочной» музыки оказалось явно больше.

Вероника не замечает криков. Она живёт в танце. А мир вокруг – всего лишь декорации.

По окну ударил слепящий свет (зеркальщики подарили Олегу несколько секунд). Крики смолкли, но потом окна стали закрываться одно за другим, заглушая музыку.

Она снова лежит на его ладони. Второй рукой он поддерживает её бедро. Танец закончен. В глазах – небо. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

Олег склоняется над ней.

– Никаких летунов не надо! – шепчет она.

– Полностью согласен!

– И полёта не надо!

– Это и был полёт.

Она обнимает его за шею и целует.

«Коромысло» реагирует бурными аплодисментами.

Двойной свист.

Свет гаснет.

– Вам нужно бежать! Мы только что сорвали «сливочный» бал. Завтра всё утрясется, но сейчас вам лучше исчезнуть! Вас не должны узнать. Эти разбирательства романтики не добавят.

Вероника обернулась: перед ними стоял старикашка-зеркальщик с Олеговым пиджаком в руках. Куда бежать? Зачем? Её ноги не держат.

– Бежим в парк, – сказал Олег. – Не будем скандалить.

– Мы прикроем, – пообещал зеркальщик.

И она побежала! Откуда силы взялись?

Тройной свист – за спиной полыхнуло пламя.

Беглецы не увидели, как всадник на чёрном коне объехал все «сковородки» и каждому зеркальщику дал по три золотых монеты, а старикашке – целый мешочек. Отблагодарив зеркальщиков, он направил коня в сторону парка. Но не проскакал и сотни метров. Остановился, посмотрел зачем-то на небо (наплывающие облака закрывали звёзды), развернул коня и скрылся у подножия холма.

– Стой! Можно и передохнуть. Отдышись.

Они только что миновали парковую арку. Фонарь остался позади, но ещё разгонял темноту. Наконец-то она его услышала. Остановилась, кивнула и тут же согнулась, упершись ладонями в коленки.

Он взял её на руки.

– Нет! Отпусти, ты тоже устал! Ещё надорвёшься! Отпусти! Мне это не нравится!

Олег послушался. Поставил Веронику на землю и прижал к себе.

– Так лучше?

– Угу.

– Отдыхай. Дыши глубже.

– Угу.

– Куда понеслась? Мы ж не преступники. Сбежали, просто чтобы эти рожи не видеть. Могли бы вообще не спешить.

– Угу.

Вероника смотрела на Дворец. Он словно стыдился недавнего происшествия: костры уже не горели, «гирлянды» на стенах погасли, даже свет в окнах потускнел. И ни звука.

– Музыки нет. Как ты думаешь, они открыли окна?

– Конечно! Надо же им чем-то дышать!

– Значит, сливочный бал сорван.

– Я этого не хотел…

– Но почему?! Мы же им не мешали ни капельки! Мы даже на порог не ступили! А потом вообще сбежали! Танцуйте сами сколько угодно! Почему он погас?

– Наверное, поэтому и погас. Полыхнул и погас. По нам скучает. Грустит.

– А «коромысло»? Люди уйдут разочарованными.

– Шутишь? Они видели чудо. Им надолго хватит. Теперь всему городу рассказывать будут.

Только сейчас Вероника вдруг осознала, что Олег довольно-таки крепко её обнимает под пиджаком, что они одни в тёмном парке, что порядочным девушкам вести беседу в столь тесном контакте отнюдь не пристало, что, если бы её увидел отец… Она попыталась высвободиться и оттолкнуть не в меру наглого жениха, но руки не слушались, наоборот – ещё крепче обняли Олега.

– Ах! – выдохнула Вероника. Взгляд снова остановился на блеклых окнах Дворца.

Олег поцеловал её в лоб.

– Музыки пожалели, – прошептала Вероника.

– Это зависть. – Он расслабил объятия. – Обычная реакция. Представь: тебе жарко, душно, тесно, пот капает на паркет, вокруг все толкаются, и в этой толчее ты вынуждена совершать какие-то нелепые телодвижения. А внизу на свежем воздухе, на площадке белого мрамора, на глазах всего «коромысла», при сказочном освещении танцует одна-единственная пара: я и лучшая ученица Иртеньева. Разве не завидно?

Вероника отстранилась.

– Я бы подошла к окну со своим избранником, и мы бы вместе восторгались красивым танцем, заодно бы свежего воздуха глотнули, а завидовать… Ну, может быть, самую малость… чуток совсем… по-доброму…

– Вот видишь…

– Но кричать я бы точно ничего не стала! И окна закрывать.

– Ты исключительная девушка.

– Я знаю.

– Кстати, кое-кто нами восторгался. Не все так безнадёжно.

– Дворец потух, «сливочный» бал сорван, вечер закончился скандалом и чьи-то восторги, увы, ничего не изменили, – подытожила Вероника.

Олег решил сменить тему.

– Вы где остановились? – спросил он.

– У тётушки. Отсюда за полчаса можно дойти.

– Я тебя провожу.

– Нет! Не хочу их видеть. Никого. Отец… его не было на «коромысле».

– Может, и был, мы же не знаем.

– Почему же он мне не стрелял?

Олег улыбнулся:

– У тебя причёска совсем растрепалась и набок съехала. Наверное, из-за беготни.

Вероника отшатнулась и схватилась за голову.

– Пистолет заклинило, – предположил Олег. – Вот и не стрелял.

– Оба сразу? Он не пришёл! – Вероника стала яростно выдирать заколки из волос и бросать их на землю. – К маме опоздал! Ко мне не пришёл! Ему наплевать на нас! Я не хочу его видеть!

– Это нервное. У тебя очень заботливый отец! – спокойно сказал Олег.

– Откуда ты знаешь? – крикнула Вероника.

С заколками было покончено. От роскошной причёски ничего не осталось. Вероника стояла простоволосая и нервно сжимала голову.

– Выписал же он тебе Иртеньева. А это не так-то просто. У него расписание на годы вперёд забито. Один из лучших учителей столицы.

– И то правда. – Вероника опустила руки. – Всё равно не хочу к тётке. Сейчас приду, наговорю гадостей, потом жалеть буду. Просто ты такое чудо сотворил, такую сказку придумал, а он даже не выстрелил! Патрона пожалел! Чужие люди не пожалели, а отец родной…

Олег развёл руки в стороны – Вероника тут же прильнула к нему и тихонько расплакалась.

Он стал гладить её по голове.

– Тогда пойдём к нам. С родителями познакомишься.

– В таком виде? Не пойду! – пробурчала она. – Я страшилище. Лахудра. Я устала, я не готова, я никуда не хочу идти. Давай родителей до завтра оставим. Просто побудь со мной ещё немножко, а потом разойдемся.

– Нет, – категорично ответил он. – Теперь я не отпущу тебя ни на шаг до самой свадьбы. Не смогу.

– Зд о рово! Я тоже не хочу от тебя уходить. Я как будто пьяная. И знаю, что надо, но не могу.

– И не надо!

– Надо! Ты же знаешь, как называют девушек, которые до свадьбы по ночам гуляют с парнями в лесу или спят под одной крышей. Я не хочу, чтобы меня так называли, чтобы ты меня так называл. И одежды у нас нормальной нет. Простудимся, а наутро будет воспаление лёгких.

– Всё равно я тебя не отпущу. – Он посмотрел на небо: низкие серые облака. – Мы решим эти проблемы – одежды и плохого слова.