Гэри Рассел - Сумеречные улицы

— Нет.

— Отлично. Тогда я восхищаюсь совместной работой Андерссона и Ульвеуса как художников и композиторов-песенников. Думаю, «One Of Us» может быть лучшей в мире песней о конце отношений, и я определённо испытываю слабость к сочетанию остроумной лирики и попсовой танцевальности в «Voulez-Vous», но позволь мне внести ясность: я ненавижу «Dancing Queen». Всё ясно?

Гвен остановилась и уставилась на него.

— Что? — спросил он.

— Ты уже разговаривал об этом раньше, да?

— Может быть.

— С Джеком?

— Ты и правда считаешь, что Джек знает что-либо о музыке, написанной после 1948 года?

— Тогда с кем?

— Не важно.

— С кем? — Она продолжила идти. — Давай. Я могу умереть сегодня вечером, так и не узнав.

— С мамой.

— О-о. Это было тогда, когда она узнала про Джека?

— Когда мне было четырнадцать.

Гвен снова остановилась.

— Не знаю, что пугает меня больше — то, что мама раскусила тебя на десять лет раньше тебя самого, или то, что четырнадцатилетний Йанто Джонс использовал фразу «попсовая танцевальность», и его за это не побили.

Йанто внезапно запнулся.

— Она не раскусила меня, Гвен. Никому это не удалось. И если что, я дам тебе знать.

Гвен улыбнулась, подтолкнув его локтем.

— О, да ладно тебе, улыбнись. Лиза, Джек… Бисексуальность вряд ли можно назвать преступлением. Это лучший из обоих миров, разве нет?

Но Йанто оттолкнул её.

— Нет, Гвен. Чёрт возьми, это не так. Это худшее, что можно себе представить, потому что ты не принадлежишь ни к одному из этих миров, потому что ты никогда не уверен ни в себе, ни в окружающих. Ты не можешь доверять никому, не можешь доверять их мотивам и намерениям. И поэтому в мире, любящем свои милые блестящие ярлыки, у тебя нет индивидуальности. Для «маленькой мисс Чувствительность» всея Торчвуда ты слишком часто говоришь всякие гадости. Так что сделай одолжение и заткнись, ладно?

Они не разговаривали до тех пор, пока не добрались до Третарри.

Гвен планировала сразу отправиться на Кобург-стрит, но теперь она задумалась, не лучше ли будет хоть раз уступить инициативу Йанто. Его ответ её уязвил, но в то же время и немного встревожил. Йанто, наименее нервный из всей команды, похоже, уже был готов сорваться. Она надеялась, что это связано с эффектом Третарри и не является симптомом чего-то более глубокого.

— Откуда начнём? — вдруг спросил он.

Гвен показала в сторону Кобург-стрит.

— Готов к охоте за привидениями?

— Нет, но всё равно пойдём. Я хочу найти Тош.

Они прошли по тёмным улицам, держась настороженно и напряжённо. Йанто опустился на колени на тротуаре.

— Свежая кирпичная кладка, и эти фонари тоже новые.

— Они будут выглядеть мило, когда их зажгут, — сказала Гвен.

— Но почему здесь? Я имею в виду, в Кардиффе есть места, которые нуждаются в обновлении куда больше, чем этот старый район. Места, где настоящие люди живут настоящей жизнью. — Йанто выпрямился и увидел объявление на фонарном столбе. — Большая уличная вечеринка, завтра в полдень. — Он остановился и огляделся по сторонам. — Гвен, это странно.

— Почему?

— Я был здесь вчера. С Джеком. Ничего из этого не было сделано, кругом царила разруха. Как можно отреставрировать целый район вроде этого всего за один день?

— С умением, опытом и определённой долей ноу-хау.

Они вытащили и нацелили свои пистолеты на Билиса Менджера ещё до того, как он закончил говорить.

— О Боже, — сказал он. — Похоже, вам всегда хочется целиться в меня из пистолетов. А я не вижу в этом никакой нужды.

— Где Тошико Сато? — спросила Гвен.

— В безопасности.

— Ага, потому что мне действительно очень хотелось бы в это верить.

Билис пошёл к ней, и Гвен поняла, что не может отвести от него взгляда, не может выстрелить, не может двигаться.

Она скосила глаза. С Йанто происходило то же самое — он был статуей, смотрящей вперёд, даже теперь, когда Билис стоял параллельно ему, рядом с ней.

— Позвольте мне показать вам, в какой она безопасности, — промурлыкал он и щёлкнул пальцами.

Чуть дальше по улице дверь дома номер 6 открылась, и Гвен увидела фигуру, спускающуюся по ступенькам, почти как в трансе.

Это была Тошико. Гвен узнала её силуэт и лёгкую, скользящую походку. И она судорожно вздохнула, когда Тошико повернулась к ним лицом.

Половина её лица, правая, была выкрашена в белый цвет, вокруг глаз были нарисованы багровые полосы с золотыми контурами, три были направлены вверх, три — вниз, и напоминали огонь или кровь. Губы тоже были белыми. И что-то было в том, как она стояла…

Гвен хотела окликнуть её, но её губы не шевелились. И теперь она не могла даже моргнуть.

— Перед вами ловушка, — прошептал Билис ей на ухо. — Ловушка для человека, которого вы называете капитаном Джеком Харкнессом, но я знаю его как… Впрочем, нет, это между нами. А вы, Гвен Элизабет Купер, вы — приманка.

Он протянул руку, взял из её руки пистолет и поднял его в воздух. Пистолет исчез точно так же, как раньше исчезал Билис — Гвен видела это. Затем Билис сделал шаг и очутился в поле её зрения, заслонив собой Йанто и Тош.

Его глаза исчезли, их заменил яркий белый свет, который казался таким сильным, что мог бы прожечь череп насквозь.

— Война между Тьмой и Светом бесконечна, Гвен. И я могу лишь извиниться — если бы была какая-то возможность избежать этого, я бы постарался найти её. Но я не могу. Здесь я такая же жертва, как и вы.

Он взял её руки в свои. И наклонился прямо к её лицу; его белые глаза гудели от скрывавшейся в них энергии.

— Мне жаль. Мне и в самом деле очень жаль.

Мысленно Йанто Джонс кричал. И он ничего не мог сделать; он не мог двигаться, не мог даже моргать.

Он знал, что Билис подошёл близко к Гвен, но не мог повернуться, чтобы посмотреть, что он делает.

Потом он увидел Тошико, половина её лица была выкрашена в белый цвет. И в красный.

Билис появился в поле его зрения.

— Что ты сделал с Гвен? — мысленно закричал Йанто, но его рот, его голосовые связки, а возможно, даже его лёгкие, не двигались.

Что сделал Билис? Как он это сделал?

Пистолет Йанто просто исчез. Только что он был, а через секунду Йанто почувствовал, что его не стало.

Чувства. Он всё ещё мог что-то ощущать, что означало, что его нервы работают, что означало, что его мышцы работают на каком-то базовом уровне, что означало…

— О, перестаньте беспокоиться, — улыбнулся Билис. — В вашей голове столько шума. И так много историй говорят нам, что за вашу короткую карьеру в Торчвуде вас всегда считали тихоней. Человеком, который и мухи не обидит. Мне любопытно, знают ли они вас вообще, Йанто. И любопытно, знает ли вас Джек Харкнесс.

Йанто почувствовал, как Билис взял его за руки.