Гэри Рассел - Сумеречные улицы

Он поднял карманный компьютер и сделал шаг вперёд, уже чувствуя, как тошнота поднимается со дна его желудка, но он твёрдо решил подойти как можно ближе, чтобы попытаться получить какие-нибудь данные.

Конечно, он мог бы взять с собой Гвен или Йанто. Но это означало, что ему пришлось бы показать трещину в своём панцире — признать, что существует нечто необъяснимое, нереальное, непостижимое — нечто, причиняющее боль капитану Джеку Харкнессу. Обычно Джек спокойно относился к подобным вещам, но после стольких лет он начал думать об этой коллекции дорог и домов как о чём-то своём, личном. Он должен был сделать это сам.

Карманный компьютер моргнул. Да, в районе Третарри присутствовала энергия Разлома, но в не большей степени, чем, скажем, возле нового торгового комплекса за «The Hayes» или рядом с футбольным полем в Ниниан Парк [11] Стадион в Кардиффе. . Другими словами, в Третарри не было ничего экстраординарного, ничего, что объясняло бы, почему Джек не может пройти через этот невидимый барьер, чем бы он ни был.

— Чёрт.

Он сунул компьютер в широкий карман своей шинели, сделал глубокий вдох, закрыл глаза и пошёл вперёд. Каждый раз он испытывал этот трюк, думая, что это может оказаться преграда, исчезающая, когда её не видишь (ему уже приходилось сталкиваться с подобного рода фальшивыми барьерами).

Нет, два шага — и его начало тошнить. Четыре — и желчь уже подступила к его горлу.

Он открыл глаза и повернулся в сторону, противоположную Третарри.

И обнаружил прямо перед собой Йанто и внедорожник; Йанто прижимал к груди папку с документами.

— Добрый вечер, Джек, — просто сказал он, приподняв папку. — 1912 год, — процитировал он. — Агент Харкнесс был замечен в Третарри ощупывающим воздух. Он сошёл с ума? 1922-й: засвидетельствовано, что Джек Харкнесс развлекал некую молодую особу у края Уорф-стрит. Когда она убежала в один из домов, он заволновался, и это продолжалось до тех пор, пока она не вернулась. У них произошёл половой акт на заднем сиденье принадлежащего Торчвуду «Даймлера», который был ранее реквизирован Харкнессом. 1979-й: Жако — «Жако», в самом деле? — в любом случае, Жако и парень с ирокезом бросали вещи на Бьют-террис, били окна. Неужели Институт Торчвуд должен терпеть подобное поведение? — Он сунул папку под мышку. — Это было нечасто, Джек, я вынужден это признать, но часто повторяющиеся нечастые явления — этого уже достаточно, чтобы возбудить моё любопытство.

Джек пожал плечами.

— Ты читаешь слишком много документов, Йанто. Это нехорошо. Ты испортишь себе зрение.

— Ты же знал, что рано или поздно это обнаружится. И лучше пусть это буду я, чем Оуэн или кто-нибудь ещё, после того, как мы все умрём и о нас забудут.

— О, сегодня вечером у тебя весёлое настроение. Мы с тобой на свидание не собирались? Никаких офисов, никаких крыш, да?

Йанто проигнорировал его слова.

— И что будет, Джек, если однажды ты возьмёшь свой обязательный четырёхдневный отпуск, который упоминается в этих документах, но не вернёшься, потому что то, над чем ты работаешь здесь, решит, что идущий в никуда ты ему надоел и предпримет какие-то действия?

— Ты бросаешь мне вызов? Ты? Честно? Я думал, ты предпочитаешь старую версию Йанто Джонса, который и мухи не обидит и всегда называет меня «сэром» .

— Однажды ты уже исчез и оставил нас, Джек.

— Ага, а вы отправились в отпуск в Тибет. Хватит жаловаться.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Четыре дня. Тебе всегда требуется именно столько времени, чтобы прийти в себя, или ты ходишь сюда четыре дня подряд?

— Что ты вычитал в документах? — Джек усмехнулся Йанто — эта улыбка всегда срабатывала.

Йанто только пожал плечами.

— На твоём месте я бы рассказал мне.

Джек смотрел на своего друга. Наперсника. Товарища по команде. Возлюбленного? Ну…

Он вздохнул и показал за спину.

— Это место. Уже почти целое столетие я пытаюсь войти туда, пройти по улице, постучаться в дверь. Сделать хоть что-нибудь. Что угодно. Но нет, я не могу пройти через… что-то, что меня останавливает. Единственное, о чём тебе не скажут документы — почему я заболеваю от этого, потому что я не знаю.

Йанто с лёгкостью прошёл мимо Джека на Уорф-стрит. Он повернулся к Джеку и раскинул руки в стороны.

— Здесь нет ничего странного, Джек.

Джек нахмурился. Он был уверен, что, пока Йанто говорил, свет уличных фонарей стал немного ярче. И в одном из ближайших окон тоже зажёгся свет. Такого не случалось раньше.

— Возвращайся ко мне, Йанто. Медленно.

Валлиец сделал так, как ему говорили, но Джек не смотрел на него. Как только Йанто поравнялся с ним, освещение стало заметно более тусклым. Джек кивнул самому себе.

— Ты видел это?

— Что?

Определённо нет.

— Не бери в голову. Я думаю, это всё происходит только у меня в голове. В конце концов, здесь нет ничего опасного. Назови это «детищем Джека» и забудь, ладно?

— И ты всё ещё будешь в отпуске?

Джек задумался — может быть, однажды придёт время найти какие-то ответы с помощью того, чего у него не было раньше. Команды друзей, на которых он мог бы положиться. Кто ещё сделает то, о чём его просят, без потока (ну ладно, струйки) безумных вопросов, на которые он не может ответить.

Но не сейчас. Он должен сам докопаться до самого дна, решил Джек. И усмехнулся Йанто.

— Да. Несколько дней. Увидимся позже.

Октябрь 1954 года. Пятница. Печальные новости, прошлой ночью старого бродягу Томми и его собаку нашли на улице мёртвыми. Прямо на Кобург-стрит, которая соединяет Уорф-стрит с Бьют-террис. Очень жаль, в душе он был хорошим парнем. Всегда рассказывал невероятные вещи из истории Кардиффа. Я так и не понял смысла той истории об огнях, которую он рассказывал несколько месяцев назад — я писал об этом в дневнике № 17. Пёс тоже был славный. Он жил с Томми всего пару лет.

Здесь покоится тело Гидеона ап Тарри, 1813 — 1881

Теперь он в руках Божьих

Воссоединился с Марджори, ушедшей от нас в 1876 году

Морган, Сайлас: Любимый отец и муж. Ушёл от нас в результате несчастного случая во время пожара в Третарри.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРИЗРАКОВ ТРЕТАРРИ

На прошлой неделе все силы полиции были брошены на то, чтобы очистить Уорф-стрит от группы «сквоттеров» [12] Люди, незаконно захватывающие землю либо вселяющиеся в дом. . Участники группы, в основном подростки мужского пола, заявили, что они с радостью уйдут, поскольку в «позаимствованном» ими доме «живут привидения». «Там водятся призраки, чувак», — сообщил 19-летний студент Брайан Мэтьюз.