Евгений Щепетнов - День непослушания [litres]

Вообще-то в номере его ждало еще одно развлечение, так что засиживаться не было абсолютно никакого смысла – пусть валяются, пусть блюют, а у него, пахана, есть совсем другие дела. Гораздо интереснее этой пьянки.

Глад протопал по лестнице, не пользуясь лифтом: во-первых, он еще не старик, чтобы на второй этаж подниматься на лифте, во-вторых, Глад все время помнил, что электричество не вечно, и вообще, непонятно, каким хреном оно все еще подается. Давно уже должно было вырубиться! Видимо, автоматика на всяких там ГЭС и АЭС работает настолько автономно, что может длительное время действовать и без участия человека. Но все равно она когда-нибудь сдохнет. И застрять в лифте – это будет стремно.

Вдруг вспомнил и задумался: а что, если жахнет Балаковская АЭС? Это ведь будет почище Чернобыля! Глад видел фильмы про Чернобыль – там все дохли как мухи! И это ведь на какой-то там ничтожной Припяти! А тут… Волга! Мало точно никому не покажется. Особенно тем, кто пьет воду из реки. А весь Саратов как раз и пьет воду из реки – откуда же еще? Загородные дома – те имеют водяные скважины, там можно пить без опаски. Но городской водопровод – это будет смертельный аттракцион!

Может, свалить из Саратова? Куда-нибудь вверх по течению? Какие там города выше Саратова? Да ни хрена не помнит, какие города. И нет Интернета! Вначале-то была связь, почему и смогли собрать пацанов, а потом все, вырубилось. Или вырубили. Придурки… Ладно, потом подумает, сечас не до того.

Глад толкнул дверь номера, шагнул за порог и замер, выдав длинную матерную тираду. Повеселился, б…! Ну вот надо же так сделать! Тварина поганая! Мразь! Гнида!

Он подошел к висящей на веревке девочке и с размаху ударил ее кулаком. Покойница закачалась в петле, и тогда Глад в упор, до полного разряда магазина выпустил в нее несколько пуль из «Тигра». И только потом опомнился, поняв, что наделал: в номере теперь нельзя было спать. Стена забрызгана красным, окно выбито – сучка повесилась как раз перед окном, – везде кусочки плоти и костей вперемешку с кровью. Он умудрился засадить ей два выстрела прямиком в голову, в ее голубые глазки, таращившиеся на мир с тупым удивлением.

В номере теперь было противно находиться, и Глад пошел искать другой, благо что ключи от номеров он нагреб на ресепшене. Но прежде он зарядил магазин «Тигра» патронами из кармана. Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет!

Вообще-то в бога Глад не верил. Он вообще ни во что не верил и никому. Как можно верить придуманному персонажу, который как идиот дал себя распять? За человечество, понимаешь ли! И вообще, он жид! А жидов Глад не любил. Не так, как хачиков – этих вообще за людей не считал, но жидов тоже не любил. Жидовок – ничего, нормально. Если бы попалась, не отказался бы. А вот жидов – нет. Сам не знал почему. Может, потому, что «черные»? Как хачики? Да, впрочем, зачем ему разбираться, отчего да почему! Ну не любит он их, и все тут!

Соседний номер был нормальным, никаких трупов и вони. Глад заперся и пошел мыться. Так-то он особой склонностью к чистоте не отличался, но ходить вонючим и чтобы везде чесалось не хотелось. Как вспомнишь ту уличную шлюху, аж зудит все!

Надо будет установить правило, чтобы все мылись. А то грязью зарастут и передохнут от какой-нибудь заразы. И кстати, неплохо было бы аптеку «почистить» – лекарства нужны. Могут кого-нибудь и ранить, может кто-нибудь и заболеть. На всяких там рабов наплевать, но свои, кодла – эти нужны, основная ударная сила!

Трусы грязные постирал, прополоскал. Сам вымылся – хорошо, что мыло в ванной было. Хотел было даже наполнить ванну, полежать в горячей воде, но передумал – спать пойдет, устал!

Улегся спать в чистую постель, вытянулся, и снова перед глазами возникло тупое лицо этой девки. Вот же дура! Взяла и покончила с собой!

Глад никогда не понимал самоубийц. Какого хрена они так делают? Зачем?! Убить кого-то – это хорошо, это правильно, это понятно. Но себя убить?! Ну да, у нее брата-близнеца завалили, так по ошибке ведь. И зачем тогда кончать с собой? Сейчас бы потрахались и спала бы, как королева… с королем! Жрать – полно, пить – полно, а теперь что? Виси теперь без башки и воняй! Дура!

И Глад уснул. Ему ничего не снилось, спал он крепко и сладко.

А проснулся от криков в коридоре.

Звали его:

– Глад! Глад, в натуре! Глад, ты где?! Пахан, ты где?!

Глад вздохнул, спустил ноги с кровати, натянул еще влажные трусы (не успели за ночь высохнуть, но не ходить же с засохшей в них «кончей»!), взял в руки карабин и пошел к двери. Открыл ее, вышел в коридор:

– Ну че орете? Базлаете и базлаете – поспать не даете!

– Охх… – Серый как-то по-детски обрадовался и чуть ли не полез обниматься. – Глад! Живой! Б… а мы уже на измену подсели – нет тебя! В номере девка висит на веревке! Тебя нет! И где искать?! Думали: че случилось?! Пахан, а че с девкой такое сделалось?

– Надоела она мне… – со скучающим видом бросил Глад. – Отодрал ее, потом повесил и решил потренироваться, пострелять. Ништяк карабин бьет! Классный ствол!

Пацаны закивали, с опаской глядя на вожака, и тот про себя усмехнулся: ништяк придумал с девкой! Пусть боятся – мол, какой он жестокий, непредсказуемый, крутой жиган! Нормально все!

– Это… Глад… тут такое дело. – Серый замялся. – Странное чет происходит.

– Че странное? – насторожился Глад и погладил цевье карабина. – Не тяни кота за хвост! Выкладывай!

– Пацаны говорят – взрослого видели!

– Че-о?! – поперхнулся и закашлялся Глад. Откашлялся и хрипло переспросил: – Какого нах взрослого?! Ты че, офонарел?! Они сдохли все! И кто видел?!

– Михей видел, – кивнул Серый. – И вот еще че, Глад… идем, посмотришь. Тебе в натуре надо поглядеть.

Глад внимательно посмотрел на Серого, напряженного, серьезного, без малейшей искорки раздолбайства в глазах и медленно сказал:

– Щас оденусь… и пойдем. Оружие при вас? Держите наготове. Особенно помповики. Тут лучше всего помповиками, ежели че.

Пацаны проверили дробовики и взяли их на изготовку. Взрослый – это серьезно. Мало ли какой взрослый? А вдруг с оружием? Вояка какой-нибудь или мент? Завалит ведь! И карате не поможет!

Глад собрался быстро. Да и что ему особо собираться? Штаны натянуть, майку, ботинки да разгрузку с патронами. Ну и нож на пояс – как символ власти. Глад собирался им как-нибудь попользоваться – например, отрезать голову какому-нибудь хачику. Они ведь головы русским режут? Вот и он им будет резать! А че – ништяк! Как барану! Круто!

Его, как ни странно, повели в номер с висящей там девкой, и, когда Глад вошел в забрызганную кровью от пола до потолка комнату, вначале даже и не понял, что случилось. Ну да, девка висит! Да, вся в крови, так башки-то, считай, и нет! И только когда Серый с отвращением, морщась, ткнул туда, куда надо смотреть, Глад обомлел и в первый момент не поверил своим глазам.