Орсон Кард - Дети разума [litres]

– Ну, тогда все прекрасно – я дала ей именно то, что ей нужно.

Миро засмеялся:

– От тебя ей ничего такого не нужно. Ей нужен Маркано, а он мертв.

Неожиданно Джейн по-настоящему разрыдалась. Горько рыдая, она повернулась к Миро и вцепилась в него.

– Что такое? – удивился он. – Что случилось?

– О Миро, – всхлипнула она. – Эндер мертв! Я никогда больше не увижу его снова. У меня наконец есть тело, у меня есть глаза, чтобы увидеть его, а его нет.

Миро растерялся. «Конечно, она скучает по Эндеру. Она была с ним тысячи лет и всего лишь несколько лет со мной. Как я мог думать, что она любит меня? Как мог я надеяться хотя бы сравниться с Эндером Виггином? Что я в сравнении с человеком, который командовал флотами, который перепахал сердца и умы триллионов людей своими книгами, своими речами, своей проницательностью, своей способностью видеть в сердцах других людей и объяснять им истории их собственных жизней?» И он, который обижался на Эндера, завидовал тому, что Джейн любит его больше, понимал, что никогда не сможет сравниться с ним, – вдруг разом испытав все эти чувства, наконец понял, что да, Эндер умер. Эндер, который изменил его семью, который стал ему настоящим другом, который был тем единственным человеком в его жизни, на которого Миро от всего сердца хотел быть похожим, – этот Эндер ушел. Глаза Миро заволокло слезами.

– Извини, – снова всхлипнула Джейн. – Я не могу контролировать свои эмоции.

– Не переживай, это на самом деле мало кто может, – отозвался Миро.

Джейн коснулась слезинки на его щеке, а потом мокрым пальцем провела по своей. Слезы смешались.

– Ты знаешь, почему я думаю об Эндере сейчас? – спросила она. – Потому что ты так похож на него. Квара раздражает тебя так же, как она раздражает любого, и все же ты смотришь сквозь пальцы и понимаешь, чего она добивается, почему говорит и делает такое. Нет-нет, успокойся, Миро, я не жду от тебя, что ты будешь Эндером, я просто говорю, что и в тебе есть что-то из того, что я больше всего любила в Эндере, а это не так плохо, правда? Сочувствие и сострадание. Возможно, я недавно стала человеком, но совершенно уверена, что это редкое качество.

– Не знаю, – пожал плечами Миро. – Единственный, к кому я сейчас испытываю сострадание, – это я. Кажется, это называется жалостью к самому себе и не является привлекательной чертой характера.

– Почему же тебе жаль себя?

– Потому что всю жизнь ты будешь искать Эндера, а находить будешь только его жалкие подобия вроде меня.

Она обняла его крепче. Теперь она утешала его.

– О Миро, возможно, ты прав. Но это значит, что он мне нужен так же, как Кваре нужно внимание ее отца. Ты никогда не перестанешь нуждаться в своих родителях, разве не так? Ты никогда не забудешь их, даже когда они умрут.

Отец? Это никогда не приходило в голову Миро. Джейн очень любила Эндера, и любовь ее была вечной… Но как отца?

– Я не могу быть твоим отцом, – сказал Миро. – Я не могу занять его место.

Этими словами он просто хотел показать, что понял ее. «Эндер был ее отцом?»

– И не нужно, – возразила Джейн. – Во мне остались все старые чувства Вэл, ты же знаешь. Я имею в виду, что ты и я, мы ведь друзья, правильно? Для меня и раньше это было важным. Но теперь у меня есть тело Вэл, и когда ты прикасаешься ко мне, твое прикосновение вызывает во мне чувство, похожее на сбывшуюся молитву.

Она тут же пожалела, что сказала это.

– О, извини, Миро, я знаю, ты скучаешь по ней.

– Скучаю, – согласился Миро. – Но знаешь, трудно скучать по ней так, как раньше, с тех пор как ты стала так похожа на нее. У тебя ее голос. И я обнимаю тебя так, как хотел бы обнять ее, и если это звучит ужасно, то лишь потому, что считается, будто я тебя утешаю и не должен потакать своим плотским желаниям… ну тогда я просто ужасный человек, правильно?

– Ужасный. Я стыжусь знакомства с тобой, – подтвердила она и поцеловала его нежно и смущенно.

Миро вспомнил их первый поцелуй с Квандой много лет назад, когда он был таким молодым и не знал, насколько плохо все может обернуться. Они оба были тогда неловкими, неопытными, нескладными. Молодыми. Как сейчас Джейн. Джейн… Одно из старейших созданий во Вселенной. И в то же время одно из самых юных. А Вэл… В теле Вэл не выработались рефлексы, которым могла бы следовать Джейн; за такую короткую жизнь у Вэл почти не было шанса найти любовь.

– Похоже на то, как это делают люди? – спросила Джейн.

– Именно так они иногда и делают, – подтвердил Миро. – Что и неудивительно, поскольку мы оба – люди.

– Я предаю Эндера? Горюю о нем и тут же становлюсь такой счастливой оттого, что ты обнял меня.

– Это с моей стороны предательство – быть таким счастливым через несколько часов после его смерти.

– Только он не совсем умер. Я знаю, где он. Я его туда выгнала.

– Если он совершенно та же личность, что и был, – улыбнулся Миро, – тогда чего нам стыдиться? Каким бы он ни был хорошим, он не был счастливым. У него были моменты счастья, но никогда он… Ну, никогда ему не было по-настоящему спокойно. Разве не здорово, если Питер сможет жить полной жизнью и никогда не согнется под тяжестью вины за Ксеноцид и чувством ответственности за все человечество?

– Кстати говоря, – напомнила Джейн, – нас ждет работа.

– Кроме работы, нам еще надо прожить жизнь, – возразил Миро. – Я не собираюсь жалеть об этом разговоре. Даже если для того, чтобы он состоялся, понадобилась стервозность Квары.

– Давай поступим цивилизованно, – предложила Джейн. – Давай поженимся. Давай заведем детей. Я так хочу быть человеком, Миро, хочу делать все-все. Хочу прожить полнокровную человеческую жизнь. Вместе с тобой.

– Это что, предложение руки и сердца? – улыбаясь, спросил Миро.

– Я умерла и снова возродилась только несколько часов назад, – ответила Джейн. – Мой отец – черт, я ведь могу называть его отцом, правда? – мой отец тоже умер. Жизнь коротка, я буквально чувствую, как она коротка… Представляешь, после трех тысяч лет я все-таки продолжаю чувствовать, насколько она коротка. И спешу. И ты, разве ты сам не чувствуешь, что нельзя терять время? Разве ты не готов?

– Но у меня нет кольца…

– То, что у нас есть, гораздо лучше всяких колец, – возразила Джейн. Она снова коснулась своей щеки, там, где до сих пор не просохли слезы, а потом его щеки. Она тоже еще не высохла. – У меня есть твоя слеза, смешанная с моей, и у тебя моя, смешанная с твоей. По-моему, это более интимно, чем даже поцелуй.

– Возможно, – пожал плечами Миро. – Но не так здорово.

– То, что я сейчас чувствую, – это любовь, правда?

– Я не знаю. Может быть, страсть? Опьяняющее бессмысленное счастье оттого, что ты со мной?

– Да, – кивнула она.

– Это грипп, – заявил Миро. – Жди тошноты и поноса в течение ближайших часов.