Александр Волков - Наблюдатели мрака [СИ]

Необходимо было выжить.

Я очень хотела жить. Жить ради себя.

Купол почувствовал неладное, но все силы были сосредоточены на затоплении двора жидким азотом, потому он не мог принять решительные контрмеры. Многочисленные лица стали выражать волнение. Я с криком вонзила Роковое копье в член, который купол показал мне после удара, раздался оглушительный рев, заложивший уши. Копье впилось в энергетический фон купола, с дрожью иссушая его, купол стал сереть на глазах, со стоном распадаясь в пыль.

Лица и другие части тел отваливались, развеиваясь в прах, я испытала огромное облегчение. Как только купол посерел до самой верхушки, он моментально рассыпался, обратившись густой завесой пыли. Жидкий азот, перестав чувствовать давление стен, хлынул во все стороны, втекая через ворота на улицы и в соседние дворы.

Я плавно приземлилась, с замиранием сердца глядя на Роковое копье, покрытое покрасневшими от переизбытка энергии символами. Оно неустанно дрожало, стремясь вырваться из рук, но я крепко-крепко схватила его, не позволяя выскользнуть. Хоть бы, думала я, пронесло, хоть бы оно уцелело.

Какая же я дура! Стоило опасности пройти — как тут же вернулась трезвость мышления. Наблюдатели непременно накажут меня за мой проступок, и вряд ли это будет тюремное заключение. По моей вине может умереть несколько сотен тысяч человек, а столько людей не убил ни один маньяк в мире. В лучшем случае меня ждет смерть, а в худшем — заключение в Зеркале, в котором сидел народ Моисея. Впрочем, чтобы не случилось — хорошего для меня чуть-чуть меньше, чем ничего.

По копью зазмеились красные трещины, из которых хлынул инфлунт. Он превращался в потоки воды, устремившиеся к небу. Копье трансформировало энергию Морфи, придавая ей материальную форму, которая потом выпадет в виде осадков, оказавшись в плену круговорота воды, и никогда не вернется в энергетический вид. Как только последняя капелька энергии превратилась в воду, медленно взлетая к красному небу, копье ослепило меня яркой вспышкой, со звоном распалось на кусочки, рассыпавшись под ногами.

— Блестяще, — сказала я себе.

Теперь надо думать, как спасти себя, родимую, от кары Наблюдателей мрака, потому что ждала она меня непременно. Может, метнуться к Наблюдателям зари? Ан-нет, не прокатит такая затея, потому что все мы замешаны в одной игре. Факт моей вины в сотнях тысяч людей разозлит и Зара, ибо среди погибших точно будут его клиенты, зараженные жнецами. Идти к серым? Или… А пошли они все лесом, эти цветные, со своими разборками? Я, сама за себя, против всего мира. Трудная и заманчивая мысль.

За спиной я услышала хлопки в ладоши, и, чуть не вскрикнув от неожиданности, обернулась. На лице Саши застыла кривая ухмылка.

— Ты молодец, — Саша поднял большой палец вверх. — Лишила Наблюдателей возможности уничтожить Невскую сферу. А для реализации моих планов мне хватит и ее.

Меня бросило в дрожь, а сердце защемило до боли от вида возлюбленного. Он пугал меня.

Энергия, которую пропускал через себя Саша, была невероятно мощной. Она искажала пространство вокруг него, переливаясь через край и пытаясь отыскать выход. Даже в Леониде Викторовиче и Заре не ощущалось такой силы. Я заметила тонкие энергетические нити, тянувшиеся от Саши в разные стороны, одна из них впадала в сферу. Сама нить выходила из магической печати на теле Саши. Почему я увидела нити только сейчас? И почему их не видели другие? О нитях не озвучивали никакой информации.

Печать имела вид астрономической мудры Лааплана, о которой нам рассказывали на курсах. С ее помощью можно создавать и держать под контролем любой источник энергии, призывая на помощь сам космос. Дело в том, что в космосе практически отсутствуют потребители инфлунта, что позволяет пространству Морфи там накапливать огромные количества энергии в метаморфических кластерах. С помощью мудры Лааплана ты как бы занимаешь силу из космического пространства, многократно усиливая свои возможности, и теперь мне стало понятно, как Саша мог одновременно создать по всей планете такое огромное количество сфер, почти не затрачивая даже капли собственных сил.

Но то, что космос дал, он непременно забирает обратно. Стоит печати дезактивироваться, как она тут же заберет всю заемную энергию. Пришедшая из космоса энергия будет вести себя как вода, и печать не закроется, пока она полностью не вернется назад, при этом зацепив с собой огромную часть энергии, с которой соединилась.

То есть, если мне удастся сломать печать…

Так вот же оно! Вот спасение! Саша создал сферы, смешав энергию космоса с энергией людей, сформировав тем самым искусственный шлюз, вбирающий в сферы энергию Морфи. Если мне удастся сломать печать — то вся энергия сферы попросту вытечет через нее в открытом космосе, в худшем случае приведя к рождению нескольких сверхновых. Энергия космоса явно бралась Сашей не из нашей солнечной системы, потому что Леонид Викторович и Зар непременно бы это почувствовали. Выходит, затея с копьем — совершенно бессмысленна. Энергия космоса почти безгранична. Даже Роковое копье не сможет вместить ее в себя.

Единственный способ разрушить печать — убить мага, создавшего ее, но это задача не из легких. Только очень сильный маг, равный Леониду Викторовичу, мог создать мудру Лааплана. При определенных обстоятельствах я была равна им по силам, а значит, мне оставалось сделать только одно.

Но как? Пусть Саша стал чудовищем. Пусть я всерьез намеревалась убить его, когда узнала, что он хочет сделать — поднять на него руку будет невероятно трудно. Любовь к нему так и не померкла, секс с Яном, после которого я не перестала испытывать чувства к Саше, яркое тому подтверждение. На что я, дура, надеялась? Увижу Сашу, возненавижу его, и перережу ему глотку? Так не бывает. Невозможно взять и разлюбить человека. С ним связано много теплых воспоминаний. Любимые, в ходе совместной жизни, становятся частичкой тебя, западая глубоко-глубоко в душу, и уходят оттуда очень медленно. Если о любимых удается забыть быстро, то значит, любви никакой не было — обычная игра, обычный фарс, принятый за любовь.

— Ты стал великим магом… — сказала я, взглянув на Сашу. — Пожалуйста, закрой печать.

— А то что? — Саша изогнул бровь.

— Я убью тебя, — с сомнением проговорила я.

— Ну попробуй, — он зловеще ухмыльнулся, будто ожидал этих слов.

Саша схватил меня за воротник, был самый момент для контратаки, но я ничего не смогла сделать. Меня ввело в ступор, меня парализовало. Одно дело убивать черных и серых, а другое — нанести вред тому, кого любишь. Каким бы негодяем он не стал, как бы жестко не поступал — подсознательно я по-прежнему любила его, боясь причинить вред. Он рассмеялся, увидев мою слабость, швырнул с такой силой, что я прошибла несколько домов навылет, грохнувшись на Невский проспект.