Александр Волков - Наблюдатели мрака [СИ]

Упираясь в асфальт трясущимися и окровавленными руками, я поднялась, чувствуя, как меня покидало сознание. С трудом удавалось сохранять ясность ума. Над Питером раскинулось кроваво-красное небо, в котором сверкали молнии, бившие из пустоты. Гремел гром. Не было ни облачка, в небе мерцали звезды, но Невский проспект освещался, как днем. Саша стоял посреди проспекта, мрачно глядя на меня, и от его взгляда у меня сердце обливалось кровью. Никогда он еще не смотрел на меня так. В глазах его отчетливо виднелась ненависть, я в глубине души надеялась, что она направлена не на меня. Во мне еще тешились надежды, что он любил меня.

— Сашенька… — начала я.

— Не называй меня так! — яростно крикнул он, блеснув вспыхнувшими красным светом глазами, вены его почернели. — Ты больше не имеешь права меня так называть!

В груди защемило, в животе от страха словно резануло когтем. На глаза навернулись слезы. Хотелось броситься к нему в объятия, как это бывало раньше, когда мне становилось плохо. Но это было невозможным. Теперь он хотел задушить меня, а не пожалеть. Зажмурившись, я с трудом подавила эмоции.

Больше нельзя было быть слабой. Если я не убью его, то придет конец всему, что я знала. Сколько удовольствия можно получить от жизни в полуразрушенным мире? Как ни посмотри — смерть Саши была в моих интересах, от чего на душе становилось нестерпимо больно. Можно было поступить как слабачка, можно было просто умереть, но ради чего я тогда цеплялась за жизнь? Я, узнав подлинный способ обезвредить сферы, просто не могла его не использовать.

— Я не хотела… Я не знала…

— Ты не хотела знать! — крикнул Саша, оскалив зубы. — Но это уже неважно, — тон Саши внезапно сделался холодным, безразличным. — Наши душевные притязания не имеют значения. Уйди, и не мешай не. Или ты умрешь.

Меня тянуло к нему, тяга эта стала грузом, бесполезным, опасным, и болезненным. Но она никуда не пропала, а лишь усилилась, когда Саша стал проявлять безумие. Хотелось образумить его, излечить, но этому, видимо, не суждено было случиться. Я соединилась с инфлунтом, чувствуя жар под кожей. Энергия согревала меня, придавала сил, обеспечивая невиданную мощь. Предсмертное состояние заставляло напуганный организм задействовать все, в том числе и магические, резервы. Я моментально стала инфлуром такой силы, который находился вне всяких рангов, это я почувствовала совершенно отчетливо. При последней вспышке силы во мне не было столько мощи, сколько сейчас.

Саша тоже подключился к инфлунту. Пространство вокруг нас, в радиусе нескольких сотен метров, погрузилось в сумрак. Стекла в окнах домов, ближайших к нам, задрожали. Из пространства Морфи к нам с Сашей тянулись настолько мощные энергетические потоки, что они обрели прозрачную материальную форму, извиваясь, как змеи. В воздухе разрастались кристаллы льда, которые затем вспыхивали, обращаясь пламенем.

В небе над нами с высокой частотой вспыхивали молнии, перечеркивая красный небосвод.

Пространство сходило с ума. Как и мы с Сашей, как и все люди. Всеми завладело безумие, поставившее под сомнение саму человеческую природу. Люди мы, или животные? Если люди, то почему сейчас вели себя как животное, а если животные, то почему нами двигали человеческие мотивы?

Леонид Викторович стоял на краю крыши, наблюдал за Машей и Сашей. Рядом с ним сидел, свесив лапы с края, господин Юзерберг.

— Невероятно. Два инфлура третьего ранга в одном месте. Никогда еще не было битвы Третьих. Даже не представляю, какие у этого будут последствия.

— Сможет ли она победить? — Юзерберг смотрел на Машу, видя, насколько влюбленным был ее взгляд. — Маша любит его.

— Аллах рассудит, — Леонид Викторович скрестил руки на груди. — Мы тут ни на что не способны повлиять.

Рядом со мной, вырисовываясь в воздухе линия за линией, возникла дверца с печатью Третьего. Около Саши появилась такая же дверца. Печати на дверцах прокрутились, дверцы раздвинулись, открывая взору зияющую пустоту. Я сунула туда руку, не отрывая взгляда от Саши, и нащупала шершавую рукоятку тяжелого Моисеева меча, вытащив его в наш мир. Клинок был довольно громоздким, и я не без усилий его удерживала, обрушив острый кончик на асфальт. Асфальт треснул от мощи меча, трещина рассекла стену дома, с грохотом перечеркнула целый квартал. Половины рассеченных домов стали разъезжаться в разные стороны вместе с пластами земли, на которых стояли. Раздавался неимоверный каменный грохот, в воздух взметнулись тонны пыли.

Я чувствовала, что меч был переполнен силой, был задействован на полную мощность. От одного прикосновения кончика рассекло квартал. Что же будет, если ударить им со всей силы? У меня мурашки пробежались по коже.

Саша достал точно такой же меч, только более мрачный на вид. Казалось, что мечи копировали сущность наших личностей, и принимали облик, соответствующий нам. Мне трудно было вообразить масштаб разрушений, которые неизбежны в случае моего с Сашей столкновения, и стало страшно.

— Я не хочу вредить тебе, — сказал я, крепко сжав рукоятку. — Но если ты меня вынудишь…

— Валяй, — Равнодушно произнес Саша, желая, что бы я на него набросилась.

— Не вздумай его трогать! — до моих ушей донесся голос Анжелы, у меня волосы на голове встали дыбом от неожиданности. Если Анжела была здесь, то значит Ян… Я стиснула зубы. Единственный, кто любил меня и заботился обо мне в этом проклятом мире инфлуров, кто учил меня и оберегал — погиб? Мне не хотелось в это верить.

Дура! Дура! Дура!

Я постоянно бегала за теми, кому нет до меня дела, за теми, кто использовал меня. Постоянно пренебрегала теми, кто по-настоящему желал мне добра. Ян столько раз подвергал свою жизнь риску ради меня, что я уже сбилась со счета, и только Ян заслуживал моей любви, но я ее ему не давала. Не могла дать, или не хотела… Это неважно. Если я не могу дать ему любви, то значит, могу дать отмщение за его усопшую душу.

Зубы сводило от злости, но не бессильной. Слабой Маши давно не было. Пусть я колебалась, но была уверена, что разорву любого, кто встанет у меня на пути, на фоне пусть предположительной смерти Яна эта уверенность окрепла. Плевать, Сашу мне придется разорвать, или Анжелу. Они угрожали мне, по их вине умер тот, кому я была дорога.

Непростительно!

Анжела встала между мной и Сашей, широко раздвинув руки. Она тяжело дышала, глядя на меня исподлобья, не скрывая гнева. Взгляд Саши остался безразличным.

— Уйди, — велела я, стиснув зубы. — Совсем поехавшая?

— Ты убьешь его! — Крикнула Анжела, на ее глаза навернулись слезы. — Убьешь! Как ненужную вещь! Из-за тебя он таким стал! Из-за тебя перебил твоих родных! Это ты во всем виновата! Ты его бросила! Пусть лучше ты умрешь, чем он! Он ни в чем не виноват! Я его любила, а не ты! Ты свинья! Ты все время думала только о себе и своей сраной семейке, забив болт на то, что он для тебя делал! Да я бы! Я бы на твоем месте всех к чертовой матери послала!