Александр Волков - Наблюдатели мрака [СИ]

— Дура, уйди на хрен! Я уже давно это поняла, и пыталась искупить вину! — я стиснула меч, взявшись за рукоять двумя руками, и широко расставила ноги. Направила меч на Анжелу. От движения лезвия воздух дрогнул с такой силой, что волосы Анжелы колыхнулись. Анжела испытала испуг, ощутив силу меча, но мужественно стояла на месте, пусть и тряслась от ужаса.

— Опять ты о себе! — Кричала она дрожащим голосом. — Ты только о себе думаешь! Ты хочешь искупить свою вину! Свою совесть очистить любой ценой! Лишь бы тебя не считали виноватой, лишь бы твоя совесть была чиста! На него тебе наплевать! — слезы по щекам Анжелы текли ручьем, и она срывала голосовые связки. — Я его люблю! И сделаю ради него что угодно!

— Ты больная! Уйди с дороги! — прорычала я. — Уже поздно!

— Да я не… — хотела возразить Анжела, но не успела.

Саша воткнул меч Анжеле в спину, огромный клинок вынырнул у нее из груди. От резкой вспышки боли она вскрикнула, расширила глаза, уставившись в небо. На асфальт брызнула кровь. Анжела хватала ртом воздух. Саша приподнял клинок, Анжела обвисла на нем, обрушив голову на грудь. В глазах ее был ужас. Ей стало понятно, что она очень боялась небытия, не хотела умирать.

— Анжела! — крикнула я, испытав к ней чувство жалости, ощутив, как прищемило сердце.

— Спасибо, моя девочка, — хладнокровно сказал Саша. — Ты так меня любишь. За это я отправлю тебя в новую жизнь немного раньше, чем планировал.

Он смахнул Анжелу с клинка, она грохнулась на асфальт. Она смотрела на меня лишавшимся осмысленности взглядом, пустеющим, леденеющим на глазах, меня пробрало до дрожи. Какая же ты, думала я, дура. Я, как и Анжела, все еще любила Сашу, но не того, который был тут. Я любила того, с которым жила, и который когда-то любил меня так же. Но это… Я взглянула на Сашу, который спокойно глядел на смерть девушки, любившей его. Под ней расползалась лужа крови, а Сашу это нисколько не беспокоило. Он не реагировал на гибель женщины, которая, по сути, отдала жизнь за него. «Это не мой Саша, — думала я. — Это сраный монстр! Я уже давно это поняла, а вот ты.… — я взглянула Анжеле в глаза, по щекам ее еще текли слезы. — Ты не поняла. Возможно, ты любила его сильнее, или любила так же, но твоя воля оказалась слабее моей. Я стала сильнее, а ты осталась прежней».

— Хочешь подохнуть? — прошипела я, встав в стойку. — Организую.

— Не мешай, — ответил Саша, угрожающе направив на меня меч.

Мне хотелось сразу броситься в бой, но мысли о его последствиях не давали мне покоя. Я описала рукой круг, щелкнула пальцами, и передо мной тут же вспыхнул символ нейтрализации. Поле нейтрализации стало стремительно расширяться, накрывая собой город, и оставляя за собой бесцветные улицы и дома. Вскоре весь Питер стал похож на черно-белый снимок. У меня в груди стало неприятно тянуть, по мышцам прошлась волна расслабления, я ощутила серьезный отток сил. Мышечный тонус быстро восстановился, но тяжесть в груди не пропала, нейтрализация продолжала постепенно вытягивать из меня энергию. Было трудно держать под защитой целый город, но зато теперь я была уверена, что никто не пострадает.

Я бросилась на Сашу, попытавшись рассечь его точным взмахом меча, но Саша ловко телепортировался. Я секла, рубила, колола, создавая лезвием разрушительные силовые веера, сносившие здания. Саша уклонялся, отскакивал, телепортировался от моих атак, не успевая бить в ответ.

Неужели он меня боялся? А ведь, скорее всего, так оно и было. Он вел себя неуверенно, даже не нападая, и я догадалась, что он просто не мог этого сделать. Вообразила себя под таким градом ударов, и решила, что сама бы ушла в глухую защиту. Эта мысль воодушевила меня, и я стала активнее нападать, взмахами клинка пытаясь поразить Сашу. Саша ускользал, начиная раздражать, что заставило меня с криком замахнуться для мощной атаки. Именно в этот момент он нанес ответный удар, ставший первым попаданием за бой.

Неожиданно Саша резко впечатал в меня кулак, от удара раздался шлепок, по звуку напомнивший взрыв, и ударная волна перевернула стоявшие на улице автомобили. Меня рвануло с места как снаряд, я пропахивала спиной асфальт метров сто, пока не остановилась. Спина покрылась кровоточащими ранами, кожу жгло ужасающей болью, от которой я едва не кричала.

Подобный выпад крайне удивил меня, я осознала, что меня просто обвели вокруг пальца. Вскочив, я увидела, что Саша готовился к очередному рывку.

Меня охватила злоба, мы с Сашей молниеносно бросились друг на друга с головокружительным ускорением. Наши мечи столкнулись с мощным грохотом, подобным жуткому раскату грома. Ударная волна, появившаяся в результате столкновения, разрывала асфальт, подбрасывала автомобили, и беспощадно сметала здания. Под нами образовался кратер радиусом в несколько сотен метров.

Меч вибрировал, я с трудом удерживала его. Мы обменивались атаками, я едва успевала блокировать и парировать выпады Саши. Отпрыгнув прочь, я подняла меч к небу, в кончик клинка врезалась извивающаяся молния, ставшая продолжением оружия.

Я обрушила молнию на Сашу, словно гигантскую дубину. Но даже настолько мощный электрический заряд не смог поразить противника. Саша схватил молнию, вырвал ее из моего клинка, и хлестанул меня со всей силы. Тело пронзила острая вспышка боли, перед глазами посыпались искры, и я рухнула на лопатки.

— Дура, — констатировал Саша. — Твой альтруизм тебя погубит.

Я была шокирована, растеряна, совершенно не понимала, что делать. Саша взмыл в небо, стал вбивать меня в землю телекинезным прессом, роняя его на меня раз за разом. Кости едва выдерживали нагрузку, меня било без перерыва, я вскрикивала. Клочья земли килограммами разлетались во все стороны, а меня вдавливало в землю все глубже и глубже. Тело стало сплошным очагом боли, мне захотелось рыдать. Соблазн снять нейтрализацию усиливался с каждым мгновением. Мне было сложно покрывать нейтральным куполом целый город, и при этом биться с тем, кто являлся равным для меня соперником. Меня лупило телекинезом, ощущение было таким, словно я падала с огромной высоты, прошибая на пути бетонные стены.

Необходимо было принять сложное решение. Выбор был очевиден, но я боялась себе в этом признаться. Если я проиграю этот бой, то проиграют инфлуры, и серые смогут осуществить задумку, убив каждого человека на Земле. Мне нельзя было этого допустить, единственным способом было принесение Питера в жертву во имя спасения всего мира. Мне не хотелось, и я отчетливо чувствовала душевную боль за каждого человека, которому предстояло умереть. Но пусть лучше погибнут семь миллионов, чем семь миллиардов. Это была идея в нагрузку к желанию выжить, она показалась мне достаточной, я приняла решение.