Александр Волков - Наблюдатели мрака [СИ]

Кое-как я нашла в себе силы занести меч над Сашей, нацелилась ему в грудь. Остатки моего сердца колотились с неимоверной скоростью, а пульс чувствовался всем телом. Саша закрыл глаза, морально подготавливаясь к предстоящему удару.

— Не бойся, — сказал он, пытаясь меня успокоить. — Я буду жить, но не здесь… Перероди меня…

Глаза на Сашином мече стали панически глядеть по сторонам, зрачки судорожно задергались. Они будто почувствовали паршивость моего состояния, или предчувствовали Сашину смерть. Лучше бы я осталась слабой и беспомощной, лучше бы со мной не происходило никаких изменений, лучше бы я не становилась инфлуром. Всем этим я была готова пожертвовать ради того, чтобы сказать в момент ссоры с Сашей: «Хорошо. Я тебе верю». Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Из-за меня все началось, из-за меня и закончится.

Значит, будь что будет. Саша хотел, чтобы я пронзила его мечом. Это воспринималось мной, как последняя воля, которую нужно непременно выполнить.

— Прости, милый, что довела до этого, — сдавленно проговорила я.

Зажмурившись, я с криком пронзила Саше грудь, почувствовала, как клинок провалился в грудную клетку. Саша вскрикнул. По телу прошлась плотная волна страха, заставившая меня зажмуриться еще сильнее. Мою душу терзало отчаяние и ужасающая душевная боль, вытягивающая из меня жизнь. В ладонях я ощутила тепло, исходившее от рукоятки, которая скоро стала горячей. Клинок вибрировал так, будто был живой, боялся чего-то ужасного.

Вдруг из меча выросли энергетические жгуты, которые затем рванули к моим ладоням, обхватили их. Я вскрикнула от неожиданности, но не двигалась с места, чувствуя, что так все и должно быть. Зрачки на глазах меча расширились, выйдя за пределы радужек, и растянувшись по белку. Взор их цеплял мое сознание, не позволяя думать ни о чем, кроме меча. Внутри я вдруг ощутила такой колоссальный приток энергии, я живо представила, как меня разрывает на части от интенсивности инфлунта. Испугавшись, я попыталась оторваться от рукоятки, но жгуты сжимали руки крепко накрепко, лишая меня возможности освободиться.

Вдруг по ладоням зазмеились белые трещины, из которых били тонкие полоски света. У меня волосы на макушке зашевелились от страха. Кусочек кожи на ладони откололся, а затем поднялся в воздух, исчезнув. Под кожей вместо мышечной ткани пролегала плотная белая энергия, осязаемая на вид. Я шевельнула ладонью, и кожа с легкостью сорвалась с нее, полетев в разные стороны, как куски тлеющей от огня газеты.

Меня пробрала дрожь, но вместе с этим наступило чувство огромного облегчения. Физическая боль отступила. Внутренние органы не то что бы восстановились, скорее их просто не стало. Ничем иным охарактеризовать чувство физической пустоты внутри я не могла. Одежда на мне исчезла подобно коже. В осколке стекла, валяющемся на асфальте, я увидела себя, придя в изумление. Я была энергетическим женским силуэтом без намека на детали, тело мое состояло исключительно из непрозрачных потоков белой энергии. Вид мой казался могущественным, непреодолимым, и даже божественным. Абсолютная, невиданная мощь мигом завладела мной, полностью подчинившись мне, как послушное домашнее животное. Я поверила в то, что теперь буквально могла свернуть горы.

Энергия стала покидать пустеющие сферы, и вытекала в космос через печать Лаапласа в теле Саши, а сами сферы плавно опускались на землю. Как только последняя капля энергии Морфи ушла из сферы, печать закрылась, а Саша развеялся в пыль.

Господин Юзерберг и Леонид Вениаминович стояли на вершине разрушенного здания, видя перед собой Невский проспект.

— Даже так, — господин Юзерберг задумчиво почесал затылок.

— Что она сделала? — с непониманием спросил Леонид Викторович, чувствуя колоссальный выброс энергии Морфи, эпицентром которого была Маша. Ее яркий силуэт стоял в центре проспекта, нагоняя на Леонида Викторовича испуг.

— Мы стали свидетелями рождения инфлура вне рангов и степеней, — уверенно заявил господин Юзерберг, вскрыв банку пива, и сделав глоток. — Даже не знаю… Это не обычное подключение. Видите ли, дорогой Леонид Викторович, если я являюсь материальным порождением инфлунта в наблюдаемом мире, как вы, как все сущее, то инфлунт теперь является наблюдаемым объектом в виде Марии.

— Не понял… — Леонид Викторович хмуро взглянул на пса, с наслаждением лакающего Балтику тройку.

— Ну, она и есть инфлунт теперь. Она — олицетворение пространства Морфи. Разум энергии Морфи. Она не просто пропускает ее через себя, она стала им. Я чувствую ее ментальную мощь, ее не объять, как и пространство Морфи. Ей нет конца. Ее сознание перешло на иной уровень интепретации реальности. Вы один из сильнейших, но мне виден ваш предел, а вот ее предела я не вижу…

— Невероятно… — Леонид Викторович вздернул брови. — Так она что, получается… Бог?

— Хрен его знает, — пожал плечами господин Юзерберг, бросив банку с крыши. — Но точно не человек. А может, даже, Бог. Если вам удобно так ее называть.

— Этого нельзя было допускать… — мрачно сказал Леонид Викторович, хмуро глядя на Машу. — Только взгляни на ее душу.

И Юзерберг взглянул. Нейтральная аура серого цвета стала заливаться густой, ожесточающей тьмой.

— Ты думаешь, что она?… — взволнованно спросил Юзерберг.

— Да, — кивнул Леонид Викторович, уловив мысль пса. — Именно. Если не сейчас, то позже она придет к неутешительному для нас выводу.

— Мы пытаемся сохранить баланс. Все, что случилось с ней — чистая случайность. К тому же теперь мы завладеем сферами.

— А ей будет плевать, — пожал плечами Леонид Викторович. — Мы серьезно просчитались. Пойми. У нас не было возможности победить. Она осознает, что ее возлюбленный погиб именно из-за наших разборок. Именно из-за них он захотел всех нас уничтожить, именно из-за них в его голове созрела больная идея о перерождении человечества. Пока Маша считает виноватой себя, но, судя по ауре, появляются сомнения.

— Что мы можем сделать? — Юзерберг отвел взгляд.

— Свалить с планеты. Других вариантов я не вижу.

Я стояла на высоком холме рядом с воткнутым в землю Моисеевым мечом. Питер, потрепанный сражениями, раскинулся под синим небом. Мне было хорошо, но в тот же момент как-то непонятно, что ли. Кожа моя имела обычный вид. Не хотелось нервировать людей. Я стала самим инфлунтом в буквальном смысла слова, мне теперь было подвластны практически все процессы, протекающие в природе. Большое и непривычное могущество… И ненужное. Никто не пытался убить меня, никто не преследовал, а инфлунт я применяла только в битвах.

Вроде бы, мы победили. Бесконечные больше не терроризировали людей, овладели технологией независимой добычи инфлунта с помощью сфер, нужно было радоваться, но получалось не очень хорошо. Сражаться не с кем, силу применять незачем, и что же мне было делать? Возвращаться к прежнему образу жизни у меня отсутствовало желание. После магических битв с монстрами возвращение в обычную жизнь было равносильно возвращению в обычную школу из Хогвартса. Зато… Зато другие теперь были счастливы. Шлюз развивался абсолютно у всех. Каждый мог стать инфлуром, открыв для себя мир чудес и магии, а вот мне это было не нужно. Теперь, после смерти Саши, я видела себя лишь в гуще сражений. Мне трудно было представить себя работником офиса, или кем-то еще.