Вера Каменская - Чиновник для особых поручений

…Они сидели в библиотеке с плотно задернутыми портьерами, чтобы ни один луч света не мог вырваться в сплошной мрак ненастной ночи. Иногда товарищ Сталин позволял себе, далеко за полночь, после бурных споров и взаимных упреков, возникавших на совещаниях, закрыться у себя в кабинете. Ну кто заподозрит, что он может, накинув шинель, выскользнуть из-под опеки бдительной охраны через небольшую дверь в комнате отдыха, примыкавшей к кабинету? Неприметный автомобиль с задвинутыми шторками, с сидевшей за рулем смышленой секретаршей, уносил его в густую ночную тьму.

Сделав большой круг и пропетляв по пустынным улицам, автомобиль с выключенными фарами мягко подкатывал к неприметному крылечку, которым в «старое время» пользовались прислуга, зеленщики и посыльные из бакалейных магазинов, доставлявшие заказ. У дверей их непременно встречал Всеволод, который всегда был в курсе таких вылазок и, проводив до кабинета, неприметно удалялся.

– Вот скажи мне на милость, Станислав, чем тебе помешали коминтерновцы? – Пробежав глазами газетную заметку под броским заголовком, Сталин взглянул на Стаса. – К нам на помощь спешили товарищи, а тут такой казус.

– Сосо, так сам же говоришь – казус, – хмыкнул Стас. – Я-то при чем, коли сцепщики водку жрут без ума и без меры? Это ж додуматься надо – пассажирский вагон рядом с цистерной в состав ставить! Никакого порядка не стало!

Сталин, прищурившись, иронически хмыкнул, но промолчал, положил на стол газету и стал неторопливо набивать трубку. Заметка, опубликованная в «Правде», вовсю клеймила Антанту и проклятых капиталистов. Подразумевалось, что именно они устроили диверсию на железной дороге. Авторы соболезновали, как положено, семьям погибших и их товарищам. И, как обычно, в последних строках клялись отомстить за героев, павших в борьбе за мировую революцию! Ну да, благо хоть есть на кого списать.

Группа справилась отлично – пьяный дурак-сцепщик, не задумываясь, загнал цистерну с керосином перед самым вагоном, где расположились члены Коминтерна, спешившие в Россию к «дележке пирога». Поспешили, конечно, власть-то еще у Керенского, вот их Бог и наказал. Что и как, кто теперь доподлинно может сказать? Но прибывшая на место крушения комиссия, морщась от бьющего в нос запаха горелого мяса и керосина, пришла к однозначному выводу – по всей видимости, произошла разгерметизация емкости и одной случайной искры, вылетевшей из паровозной трубы, было вполне достаточно. Вагон вспыхнул, словно сноп соломы. А спавшие, если и успели проснуться, предпринять точно ничего не смогли.

– Сосо, эти «комнатные рэволюционэры» ехали к тебе, брать власть в свои руки. – Стас насмешливо скривил уголки губ. – А ты стал бы для них только вывеской. Ну, то есть они так полагали. А тебе потом понадобятся сотни людей и годы, чтобы от них избавиться. Вот, оно тебе надо?

– Значит, сведения из грядущего, – утверждающе кивнул Сталин и, пыхнув трубкой, неожиданно подмигнул: – Я так думаю, что на том свете им найдут подходящую сковородку.

…Пока начальство обсуждало свои вопросы, Всеволод с Ингой занимались своими.

– Вернон Келл побывал с визитом, его ведет Иван Карлович. – Девушка склонилась над галантно поднесенной ей зажигалкой и, с наслаждением затянувшись пахитоской, выругалась. – Когда кончится бардак? От этих вонючих папирос у меня скоро, э-э, как это говорится… волосы дыбом стоять станут.

– У меня есть небольшой запас, возьмешь, вот только что товарищи большевики на это скажут? – не преминул поддеть Всеволод.

– Я девушка раскрепощенная, могу по-товарищески и пристрелить, чтобы глупых вопросов не задавали, – мурлыкнула Инга.

Это прозвучало как шутка, но хищный блеск в ее глазах не дал повода усомниться в сказанном.

– Ладно, ладно, – засмеялся Всеволод. – Думаю, что атаку пылких почитателей ты остудишь, даже не вставая со своего стула.

– Естественно. Кроме лозунгов и обеда в столовке им мне предложить нечего, – она скупо раздвинула в полуулыбке губы. – И, кроме того, я не люблю мужчин. Правда, начальник отряда по охране особняка мне не поверил. Обещал за мою благосклонность не поскупиться. Зря не поверил, кстати.

– Ну и?

– Расстреляли, что еще?

… – Понимаешь, Станислав, если социалистическая страна свою валюту привязывает к валюте капиталистической, тогда о самостоятельной стабильной финансово-экономической системе этой стране надо забыть как можно скорее.

– Это понятно, – вздохнул Стас. – Мысли-то у тебя верные, Отец Народов. Нам бы только, для начала, в живых остаться. Ведь они этими покушениями не ограничатся.

– Шутки закончились, – ухмыльнулся будущий Отец Народов. – Похоже, до господина Рокфеллера дошло, что деньги его прахом пошли.

Он вдруг стал собран и серьезен.

– Спаси меня, Боже, от друзей, с врагами я сам как-нибудь разберусь.

– Ты это к чему? – удивленно воззрился на него Стас.

– Понимаешь, им не нужна сама Россия как государство. Им неинтересно ее строить, им неинтересно, что будут есть люди, чем будут кормить детей. Они хотят раздуть мировой пожар. Понимаешь, самая главная цель революции, оказывается – это чтобы весь мир горел. А Россия – это валежник для растопки. Один умник прямо вот так и брякнул. – Сталин хмыкнул. – Они меня, слушай, быстрее зарежут, чем эти банкиры.

Он усмехнулся и резко, как обычно, сменил тему разговора.

– Что с домашними думаешь делать? Камо случайно там оказался. Второй раз так не повезет.

– Отправлю в Эстонию. Там тихо пока.

Сосо кивнул.

– Что ж, пожалуй, это выход.

Негромкий стук в двери напомнил, что гостю пора возвращаться к государственным делам. Сталин, неспешно поднявшись, крепко пожал руку оперу и вышел. Пару минут спустя, глухо заурчав мотором, машина вырулила на плавающую в густом тумане улицу и, прибавив газу, умчалась.

…Покушение, о котором упомянул Сталин, произошло как раз в тот день, когда Стаса почтил своим присутствием генерал Корнилов. Они долго беседовали вчетвером.

– Чудовищная авантюра, – покрутил головой Лавр Георгиевич, когда после бурных обсуждений они пришли наконец к «общему знаменателю».

Он с каким-то новым интересом изучал «потомка», правда, стараясь делать это деликатно. Ну-ну. Не каждый может встретить человека, наперед знающего твою жизнь, а главное, то, как она завершится.

– Вот кто бы говорил про авантюры, только не генерал Корнилов, – засмеялся Потапов. – Уж кто-кто, а вы, Лавр Георгиевич, никогда не делили дела на возможные и невозможные.

– Насмехаетесь? – щуря калмыцкие глаза, усмехнулся легендарный генерал. – Старого разведчика на «слабо» поймать хотите? Не получится. Впрочем, то, что вы задумали, мне нравится. План настолько дерзкий, что имеет все шансы на успех.