Вера Каменская - Чиновник для особых поручений

Состав с отдувающимся паровозом уже стоял у перрона и, предъявив билеты, они прошли в купе. Когда семейство, наконец, расположилось, и проводник пошел по проходу, предупреждая провожающих, Сизов вышел на перрон и сделал несколько шагов рядом с тронувшимся вагоном, помахал на прощание Андрюшке, приплющившему к стеклу нос. Позади остались жаркие споры с тестем, бурные ночи с Натали и причитания Клавдии, не пожелавшей уезжать в родную деревню.

– Что мне там делать-то прикажете, домишко-то мой, поди, прогнил без догляду! И работы нынче не найти! Да и муторно на душе чегой-то. Вы уж, Станислав Юрьевич, меня с барыней отпустите, чай, в заграницах-то ей тоже горничная нужна. Да, и за сынком вашим где-нито приглядеть, а то наймете там невесть кого, а с чужой-то и спроса нет!

«Вот же нюх у нее на неприятности! – восхитился Стас. – Нутром чует, что черные времена наступают… А насчет чужих в доме она, кстати, права».

– И впрямь, зачем со стороны брать, когда своя есть? – хмыкнул он. – Давай, собирай вещи, Клавдия Ферапонтовна, тоже поедешь!

Жена благодарно улыбнулась, а обрадованная Клава подхватила подол и умчалась собирать свой сундучок, пока не передумали.

Мелькнул красным фонарем хвост последнего вагона, и перрон быстро опустел. Начальник станции, сняв фуражку, вытер вспотевшую лысину и скрылся в здании вокзала. Вдали гугукнул паровоз. Постукивая молоточком, прошел вдоль рельсов путевой обходчик. Шалый ветер, подхватив сорванную афишу, закрутил ее и унес в сторону водокачки. На душе стало тоскливо.

Он привычно оглянулся. Финн Вилле Маттинен, одетый словно средней руки приказчик, делал вид, что смотрит на отчаянно тузивших друг друга возле опрокинутой урны беспризорников. Его напарника Арама не было видно, у того был редкостный дар исчезать с глаз. Хотя нет, вот он, прилепился к стене возле торговки пирожками и лениво жует, со скучающим видом обводя перрон цепкими глазами. Профи!

…Теперь, после нападения на квартиру, он постоянно находился под охраной. Обоих преторианцев навязал ему Сосо, а подбирала их, судя по всему, Инга.

– Слушай, – безнадежно сказал он Сталину, понимая, что на сей раз отвертеться ему не дадут. – Ну, ты же знаешь «наших друзей». Если решили до меня добраться, будут посылать «мокрушников» одного за другим.

Но тот только хитро переглянулся с Камо, сидевшим сбоку, у стола.

– Ничего, дорогой, потерпишь! Тебя же не под конвоем вести будут! – пыхнул тот облачком дыма.

А Инга, до сей поры участия в разговоре не принимавшая, подняла голову от машинки.

– Если Вилле тебя прохлопает, он сам пойдет и повесится на суку осины.

Судя по тому, как торопливо кивнул здоровяк финн, слова девушки были не пустой угрозой.

– И за Арама не беспокойся, дорогой, – сверкнул улыбкой Камо и подмигнул своему протеже. – Я бы ему свою жизнь доверил без колебаний.

– Как знаете, – безразлично пожал плечами Стас….

Так и ходил он с тех пор под охраной этого «интернационала». Благо что лишних хлопот они ему и впрямь не доставляли. Глаза никому не мозолили, за спиной не сопели, но ситуацию контролировали умело. Не далее как сутки назад, в вечерних сумерках на «буржуйскую морду» попробовал «наехать» пьяный матрос, преисполненный «революционной бдительности». Стас, увернувшись от первого удара, с веселым изумлением увидел, как глаза матросика стали бессмысленными и, икнув, он мешком стал заваливаться на булыжную мостовую. Правда, упасть ему финн не дал. Подхватив забияку за ворот бушлата, он исчез со своей добычей в ближайшей подворотне.

– Станислав! – послышался сзади знакомый голос.

Сизов обернулся. К нему, придерживая саблю у бедра, пружинистой походкой направлялся генерал Корнилов.

– Отбываю на фронт, – весело сообщил он, крепко пожимая руку оперу. – Командующим восьмой армии. Надоело мне тут жопу квасить, не паркетный я генерал.

– Ну что ж, удачи вам, Лавр Георгиевич, – от всей души пожелал Стас.

В глубине души, конечно, он испытывал легкую досаду – на посту командующего Петроградским военным округом генерал, несомненно, был бы полезнее. Ну да что теперь поделаешь, у нас же, как известно, каждый суслик – агроном, куда ни плюнь, сплошь личности, каждый на свой храп воротит. Расхлебывать, конечно, ему… Да не привыкать!

Коротко козырнув, генерал бодро зашагал к поджидавшим его офицерам. А Стас, повернувшись, двинулся дальше, размышляя о той диспозиции, которая сложилась на сегодняшний день в Петрограде. Сосо, надо отдать ему должное, хоть и горевал по Ленину всерьез, место его занял с похвальной быстротой. Этому в немалой степени способствовало то, что все «коминтерновцы» до революции в основном жили за границей, в тепличных, по сути, условиях. Где им было тягаться со Сталиным, чью хитрость, жесткость и навыки конспиратора признавали даже явные недоброжелатели! В прежней жизни Сосо оставался какое-то время в тени лишь благодаря тому, что был верным преторианцем Ленина, исполняя при нем роль верной тени. Во-вторых, его, в отличие от «коминтерновцев», никто не «подпитывал» из-за границы гигантскими суммами. Сталин был, по некоторым сведениям, их хранителем, но не более того. Сейчас оба этих условия отпали, и он, не связанный более никакими обязательствами по отношению к учителю, «схарчил» поклонников мировой революции, что называется, «на раз».

Стас не знал, да и не мог знать, что Свердлов, который, в силу новых обстоятельств, занял нишу, «освобожденную» покойным Троцким, имел на этот счет свои соображения. Еще с середины мая члены Военной организации настаивали на том, чтобы провести массовую демонстрацию с участием рабочих и солдат, чтобы показать всем и вся «размах революционных сил». Строго говоря, это было против правил – Большевистский Центральный комитет, возглавляемый Сталиным, совершенно не собирался выпускать из своих рук инициативу.

Стремясь предотвратить преждевременные выступления, Сосо пропустил эти призывы между ушей, пояснив «горячим головам», что такие мероприятия проводятся согласованно, чтобы революционный пар, как говорится, не ушел в свисток. Кроме того, Временное правительство еще достаточно прочно стояло на ногах, и затевать с ним игры в конфронтацию было рановато. Но у Свердлова, как позднее выяснилось, были на этот счет свои соображения.

…Как-то, незадолго до отъезда Наташи со Столыпиным, они засиделись у Сосо в кабинете за бутылью хванчкары, которую ему прислали с родины. Инга тоже присела с ними, однако только чуть пригубила вино и молча слушала, тихонько беря с блюда по одной изюминке.

– Как у тебя с «коминтерновцами»? – между делом поинтересовался Стас.

– Всю печень они мне уже растерзали, – признался Сосо. – Им одно подавай – мировой пожар, а здесь хоть трава не расти. Эх, знал бы ты, как мне Ильича не хватает! Светлая у него голова была. А я – так, ученик, подмастерье, семинарист недоучившийся…