Вера Каменская - Чиновник для особых поручений

К чести (или наоборот) Кулябко, на его лице не дрогнула ни одна жилка. Разве что лицо стало донельзя официальным.

– Мне ничего не известно ни о каком Богрове, – отчеканил полковник. – Мне ничего не известно ни о каком покушении. Я не могу обсуждать вопросы секретной работы с посторонними. Даже с вами, уважаемый господин Кошко. Впрочем, вы можете подать рапорт по своей линии.

– Хорошо, – кивнул Аркадий Францевич. – У меня к вам только одна просьба. Распорядитесь выписать пропуска в Киевскую оперу. Для меня и моего помощника.

– Только один, для вас лично, – сухо ответил жандарм. – Простите великодушно, но места в двенадцатом ряду строго лимитированы, а ответственность, случись, не дай бог, что, с меня никто не снимет.

Он достал из стола пропуск и, вписав в него имя посетителя, витиевато расписался.

– Прошу вас.

– Честь имею, – поднялся Кошко.

– Честь имею, – встал хозяин кабинета.

Проходя через приемную, сыщик столкнулся с высоким рыжеватым господином, входящим в отделение с улицы. Мельком он отметил, что где-то видел этого господина, но был не в том настроении, чтобы вспомнить точно.

Когда Аркадий Францевич, все еще пылая праведным гневом, поднялся в номер, Стас был уже там.

– О результате не спрашиваю. – Опер отхлебнул чаю из стакана, который держал в руке, расхаживая по номеру. – Простите, но по лицу видно.

– Да уж, общение с «соседями»… – употребил новое словечко Кошко. – Это то еще удовольствие, смею заметить.

– Бог с ними, – махнул рукой Стас. – Это было, есть и будет. Нам главное информацию реализовать.

– Мне дали только один пропуск, причем именной, – с досадой сказал статский советник, снимая пальто и шляпу.

– Это, конечно, горе, – философски заметил опер. – Но не беда. Я нашел способ попасть внутрь без всякого пропуска. Я опер или где?

– В смысле – «или где»? – озадачился Аркадий Францевич.

– Это шутка такая, не обращайте внимания. У меня сейчас два срочных вопроса: что за тип встречался с Богровым и где мне пристрелять ствол? Второй даже срочнее первого.

– И думать забудьте, – замахал руками сыщик. – в высочайшем присутствии оружие может иметь только личная охрана.

– Ага. И террористы, – съязвил Стас. – У них, видать, особое положение. И потом, вы забыли, что я через черный вход приду. Меня на входе обыскивать не будут.

– Ну, – задумался Кошко, – особу моего статуса, положим, обыскивать не положено…

– Вот именно, – хмыкнул опер. – А то больно уж мы законопослушные. На радость всякой сволочи.

Аркадий Францевич крякнул, но возражать не стал.

– Тир тут недалеко есть, в полицейском отделении. Пистолет должен быть как родной, тут вы совершенно правы. Отрадно видеть, что наши потомки не растеряли того наследия, которое мы собираем по крупицам.

– Конечно, – отозвался Стас, не желая огорчать хорошего человека.

Растеряли – это еще слабо сказано. Просрали – вернее будет. Причем все что можно. И даже то, что нельзя. Остались крупицы – вот это верно. Впрочем, статскому советнику об этом знать не обязательно, у него тут своих забот – выше крыши. «Довлеет дневи злоба его», – верно говорили древние.

…В отделении полиции, как и следовало ожидать, проблем не возникло. Начальник отделения, проникшись при виде высокого гостя, выделил им в помощники здоровенного хмурого унтера.

– Унтер-офицер Калашников, – представил он его. – В стрельбе, уверяю вас, чистый виртуоз. Располагайте им, как мной.

– Позвольте осведомиться, ваше высокородие… – повернулся унтер к Аркадию Францевичу.

– Соблаговолите, – кивнул тот.

– Дежурная пристрелка или под конкретное задание?

– Под конкретное.

– Извольте условия назвать, – деловито сказал унтер. – Все в лучшем виде сделаем.

Они спустились в тир. Здоровяк открыл ключом тяжелую дверь и пропустил высоких гостей вперед. Стас огляделся. Хороший, добротный служебный тир. Без электронных наворотов, конечно, откуда же им тут взяться, в начале XX века?

– Так, какие условия? – поинтересовался унтер, включая подсветку.

– Объект движущийся, внезапно появляющийся, мишень грудная, дистанция десять-пятнадцать метров, в условиях временного дефицита, – отчеканил без запинки опер. – В смысле времени будет мало. Секунда-две, не больше.

– Соображаете, ваше благородие, – с уважением отозвался Калашников, перебирая мишени.

Он выбрал из стопки несколько нужных и пошел вперед. По щелчку невидимого тумблера на расстоянии примерно пятнадцати метров повернулись семь ростовых мишеней, стоящие одна возле другой, на расстоянии метра друг от друга.

– Ваше высокородие! – шепнул Стас. – Такой тир, по-моему, заслуживает как минимум благодарности. У нас такие же.

– Стреляйте, ваше благородие, – кивнул, возвращаясь на рубеж, Калашников.

Кошко с явным интересом наблюдал за тем, как его молодой коллега, сделав шаг вперед, расстегнул пиджак и пристально поглядел на мишени, словно прикидывал расстояние до цели.

– Господин унтер-офицер, – не поворачиваясь, попросил Стас. – Скомандуйте мне, пожалуйста.

– Слушаюсь, вашбродь, – отозвался унтер. – Приготовиться… пли!

Стас, откинув полу пиджака, выхватил парабеллум. Одна за другой засверкали вспышки, загрохотали выстрелы, зазвенели вылетающие гильзы.

– Проверить мишени, – скомандовал Калашников.

Когда они втроем подошли к мишеням, унтер крякнул.

– Изрядно, Станислав, – кивнул статский советник.

Стас внимательно осмотрел пробоины – попали все пули, но в центре были только две, прочие пять были в разных концах мишеней, ближе к краю.

– Нет, еще разок, пожалуй, надо. Никто мне второй попытки не даст. У меня один выстрел. Найдутся еще патроны? – повернулся он к унтеру.

– Не извольте беспокоиться, вашбродь, – уважительно отозвался тот. – Берите, сколько потребуется. Видать, важное у вас задание.

– Ваша правда, – кивнул Стас, возвращаясь на рубеж.

Он вынул пустой магазин и передал его унтеру. Вторая серия была более удачной. После пятого отстрела он наконец приобрел необходимую уверенность. Пока Стас чистил оружие, Кошко о чем-то тихо разговаривал с начальником отделения. По довольному виду последнего легко можно было определить предмет беседы. Без сомнения, рекомендация опера упала на благодатную почву.

…Без всяких помех Стас прошел в столярку. Хозяин помещения коротал время, шаркая рубанком досточку и отчаянно коверкая мелодию, ублажал свой слух очередной арией. Увидев его, дядя Вася, находящийся уже в изрядном подпитии, поднял открытую ладонь к плечу, как бы говоря: «Все как надо!» Тяжело поднявшись, он вышел в коридорчик и неверными руками отомкнул замок на второй двери. На недоуменный взгляд опера столяр плутовски подмигнул и, шагнув внутрь, одним движением, привычно отодвинул стоящий у стены шкаф.