Александр Плетнёв - Фактор умолчания

– Скорее нет. По сути концепции к создавшейся конфронтации подходит новое обозначение, взятое из специальных источников – «гибридная война». На фоне провокаций на море Белый дом, опираясь на ООН и просвещенную Европу, осуществляет всяческие политические демарши. На адрес нашего МИДа поступил официальный меморандум. Суть – «правительство США и другие страны в регионе не видят оснований, оправдывающих пребывание столь большой группы кораблей ВМФ СССР в Южно-Китайском, Восточно-Китайском морях близ берегов Южной Кореи и Японии. И расценивают это как преднамеренную провокационную акцию устрашения». Естественно, о «Петре Великом» и недавних событиях у Новой Гвинеи ни слова.

– Какой надуманный абсурд! – возмутился Горшков. – Это обычный проход усиленного конвоя.

– Англосаксы логичны, они рационалисты и просто так лаять вдогонку недобитому, по их мнению, крейсеру не станут, – Андропов говорил медленно, сохраняя бесстрастное выражение лица, – у них есть определенная цель. Всё остальное подоплека. Ваша… наша задача выяснить и просчитать – что же они хотят изобразить этими «телодвижениями»? Пока же единственным объяснением этих крайне вызывающих действий американских военных, как и некоторые их дипломатические ходы, я вижу в нетривиальности всей истории с «крейсером из будущего». И ее последствиями.

– И все же, неужели они не понимают, что ходят по тонкой грани и ситуация может скатиться к более серьезному конфликту?

– А что у нас до этого мало было инцидентов на Дальнем Востоке? – перехватил нить Огарков. – И именно там, на дальних границах, их происходит больше всего! Пентагоновские «ястребы» определенно довлеют и влияют на политику Белого дома, проталкивая свои агрессивные проекты, совершенно подстрекательски и безбоязненно бряцая оружием. Логика, как я понимаю, у них такая: Кремль далеко, значит, в этой глухомани можно бесчинствовать, не опасаясь, что мелкий инцидент перерастет в крупный конфликт. Самое удивительное, что это срабатывает!

Маршал сделал паузу, ожидая, что на его слова или возразят, или что-нибудь добавят. Сам озвучивать подробности не стал, потому что тут был «камень в огород» политического руководства страны, так как доклады командующего ТОФ о регулярных стычках в воздухе и на море с американцами всякий раз принимались к сведению в Генштабе, доходили до высших инстанций, меры принимались соизмеримые… но не более.

Пауза оказалась короткой, никто не вписался, и начальник Генштаба решил продолжить:

– И получается, что в «европах» могут сетовать на «холодную» войну, договариваться о «разрядке», подписывать ОСВ-1, а над Тихим океаном в то же время горят и падают самолеты – идет самая что ни на есть тебе «горячая»! Могу лишь повторить слова одного из летчиков камчатской авиационной дивизии… у меня тут записи, понятное дело, не из официальных рапортов, – Николай Васильевич покопался в своих бумагах. – Вот, записано со слов: «Если встречали нарушителя – били не раздумывая! А случись возможность завалить противника под шумок над морем в нейтральной зоне, пока корабли и самолеты дозора ничего не видят – тоже лупили от души! Пропал и пропал. Канул в воду! Штатовцы отвечали тем же. Норовили ударить, подловив… особенно «одиночку» вдали от берегов. При этом по всем информационным каналам (кроме специальных) о том молчок. Что наши, что американцы – ни протестов, ни ультиматумов».

Некоторое время сидели молча, впечатленные экспрессивным откровением неведомого летчика. Затем решил внести свою лепту генерал-лейтенант Крючков:

– Возможно, наши источники внесут некоторый штришок в общую картину, речь идет о личной инициативе «под свою ответственность», исходящей непосредственно от командующего американскими вооруженными силами в тихоокеанском регионе. Так бывает – военные, оценивая обстановку на месте, иногда идут на рискованные шаги. Особенно когда им нечего терять.

– Откуда это тенденциозное «нечего терять»? – возмутился Андропов. – Что за вольница? Я еще понимаю, когда имеет место быть самодеятельность цэрэушников – эти могут затеять акцию или целую операцию, полагаясь на сохранение инкогнито. Но чтобы командующий целым региональным флотом, четырехзвездный адмирал… Да разве такое допустимо в вооруженных силах цивилизованной страны?

– Вот именно. Версия строится на основе данных, полученных от внешней разведки. В Пентагоне по делу бойни близ Новой Гвинеи назначена специальная комиссия, нынешнему начальнику штаба морских операций на Тихом океане грозит увольнение без права… суд и прочие неприятности.

– Минуточку. Из каких источников поступила информация? – вмешался министр обороны.

– В том числе из Вашингтона через наше посольство, – не стал акцентироваться на секретных источниках генерал.

– А это не намеренная дезинформация Белого дома, с целью прикрыть нынешние агрессивные действия своей военщины, навязав нам свою игру?

– Нами был сделан такой же вывод.

– Что предпринимается?

– Ничего. Точнее, все, что нужно. Мы приняли правила игры.

– Что значит приняли? – Устинов неподдельно удивился.

Крючков почему-то сам не захотел объяснять, а взглядом приказал это сделать своему помощнику в чине майора, что досель сидел, словно прилежный школьник, положив руки на стол, прикрывая папку.

Все высокопоставленные товарищи говорили, не вставая с места, но майор поднялся, представился – отдел контрразведки. Папка его была отмечена тиснением «совершенно секретно». Но он в нее даже не заглядывал:

– Благодаря информации, полученной из будущего, у нас наличествует целый список известных на тот момент предателей и разоблаченных шпионов.

– Что-то я не слышал о громких разоблачениях, – заметил неугомонный Огарков.

– К аресту и вообще разработке иностранных резидентов требуется очень деликатный подход, – бросив короткий взгляд на непосредственного начальника, майор получил разрешающий кивок. – Если устраивать повальные задержания, это наверняка вызовет подозрение за океаном! Противник может догадаться, что какие-то данные попали к нам из будущего. Поэтому арестованы и устранены лишь немногие. Часть шпионов-предателей ограничены в доступе к информации. Кого-то перевели на другие места службы и работы… в отделе службы они числятся «законсервированными». Некоторых дополнительно проверяем. Но главное в работе подобного рода это перевербовка. Но и здесь далеко не все так просто и гладко. Так, например… я не буду называть фамилий и агентурных имен (снова благосклонный кивок начальства), некий разоблаченный фигурант – иностранный резидент, давший согласие на работу, как вскоре выяснилось, не перестал вести двойную игру. Поясню. Существуют так называемые «метки», которые внедряются в текст шифровки по заранее условленному договору с принимающей стороной. Отсутствие или, наоборот, наличие таковых может дать знак хозяевам, что агент работает под принуждением.