Александр Плетнёв - Фактор умолчания

– Хорошо, – Рейган сменил позу в кресле, оглядел две шеренги заседающих, – изложили несколько обтекаемо, но это, несомненно, хорошо! И все же хотел бы вернуться к больной и, буду честным, бессонной для меня теме! Как будем выпутываться из того дерьма, в которое влезли, угробив новейший авианосец?

То, что президент не отделял себя от остальных, а принимал промахи (что уж сказать – промахи военных) c провальной охотой за «красным пиратом», бесспорно, добавило ему очков среди подчиненных. А ведь мог… о том и сам сказал:

– Я специально проштудировал хронологию и внутриполитические последствия после вероломного нападения японцев на Перл-Харбор в известном вам году. Мое нынешнее положение ничем не лучше, нежели у Рузвельта, мир его праху. Тогда за «День позора» ответил контр-адмирал Киммел – на то время командующий Тихоокеанским флотом, и-и-и… еще какие-то военные. Но без особого радикализма, никто не сел, и то мило. А у нас? Какие есть соображения? Что-нибудь придумали? Мы не можем допустить ошибки, господа.

– Позвольте я, – поднял ладонь глава президентской администрации Бейкер.

– Да, Джеймс, будьте любезны.

– Хм… стало быть. Прежде всего, мы должны понимать, что эта проблема имеет не поверхностное понимание – я имею в виду и потопленные корабли нашего флота, и вообще факт «пришельца из будущего». В деле заложен приоритет иной полярности, влекущий далекие последствия. Здесь главенствует геополитика… на ближайшие тридцать лет как минимум. И мы обязаны поступиться нашими потерями, да простят меня убиенные души наших моряков, поскольку на кон поставлено гораздо большее. Я христианин. В этом контексте я принимаю, что все сущее дано нам Богом… на определенный отведенный нам отрезок времени. Эту данность мы возвращаем по первому требованию Всевышнего, когда подходит время и кончается наш срок. В другой бы раз, даже в ситуации «Кубинского ракетного кризиса» [145] Карибский кризис во время правления Хрущева. , мы могли смотреть на ситуацию с точки здравого осмысления. Сейчас же основные вопросы «что» и «как» остаются без ответов. И они (ответы) у русских! Какова природа переноса? Что к этому привело? Будет ли еще? У аналитиков есть предположение, что к этому привел ядерный катаклизм, там, в будущем… все же по заверениям экспертов радиационный фон крейсера был немного выше…

– К чему вы?.. – вдруг проявил нетерпение донельзя спокойный Кейси.

– Я просто хочу подчеркнуть, что когда речь идет о высших интересах и национальной безопасности страны, мы вправе все дела Белого дома и спецслужб держать в совершенном секрете. И от общественности, и, если понадобится, от федеральных органов государственной власти! Даже идя вразрез с законами Соединенных Штатов.

И подчеркнул:

– В конце концов, все что делается, делается нами в интересах американского народа, государства… всего цивилизованного человечества.

– Я вас понял, Джеймс, – перекинул взгляд Рейган, – что вы, Уильям?

– Скрыть от конгресса, сената и других ведомств, включая финансовые, такие расходы скорей всего не удастся. Невзирая на усилия военной полиции, ФБР и военно-морского управления, слухи с Тихого океана идут… и перекрыть все источники задача нетривиальная. Одно радует, что, по крайней мере, достоянием общественности пока это дело не стало. Однако уже сейчас многие члены палат, имеющие свои каналы информации, пытаются дознаться – телефонные звонки, личные встречи, зондаж и определенное брожение в умах. Им уже грезится сговор Белого дома, ЦРУ, ФБР с АНБ в придачу. Тут все ваши, господин президент, опасения верны – не за горами прямые вопросы, сенатское расследование и спецкомиссия конгресса. Первым выходом из такого поворота дела напрашивается включение некоторых высокопоставленных лиц в созданную специальную группу по делу «Корабля из будущего». Например, сенатского прокурора и вице-президента конгресса…

– Дохлый номер, – блеснул выражением Рейган, откидываясь в кресле, – посвящать либо всех, либо никого! Расскажем председателю палаты, хм… допустим, он бойкотирует саму идею расследования и комиссии, так другие члены конгресса не успокоятся, чувствуя, что их обошли стороной. И будут рыть дальше. Такова человеческая натура.

– Если сейчас идет просачивание о всего лишь морской военной операции где-то на задворках Тихого океана и, будь оно проклято, разгроме ВМФ… То после рассказа конгрессу и сенату все уйдет практически в свободный доступ! Сто членов сената! Сто болтунов, у которых жены, любовницы (это первое, что приходит на ум)! Да при таком количестве приобщенных к тайне соблюсти полную конфиденциальность совершенно немыслимо. Через неделю каждая американская домохозяйка будет рассказывать соседкам-товаркам невероятные истории о путешествующих во времени большевиках. И тогда все наши планы сыграть с Кремлем в единоличную игру пойдут прахом.

– Пойдет прахом весь оперативный замысел, – четырехзвездный генерал из КНШ чуть ли не стукнул по столу, – даже если сенаторы одобрят весь наш план, включающий операцию на море… пока они вникнут, пока обсудят, одобрят, дадут санкцию, уйдет и время и советская эскадра.

– Но у вас же есть какие-то идеи, комбинации? – с надеждой спросил президент.

– У наших военных всегда есть свои хитрости, – хихикнул Джеймс Бейкер.

– Не все так просто, – хмуро вещал генерал, – да, есть у нас секретные параграфы, позволяющие списание военной техники как на боевые, так и небоевые потери. Есть еще процент расхода на экстремальных испытаниях нового оружия. А оглядываясь на опыт войны во Вьетнаме, когда… в общем, опыт есть!

Рейган вздел удивленную бровь, мол, «а я чего-то не знаю?»

– …но целый авианосец! – Генерал даже не смутился. – Черт возьми! Если бы еще это был не новейший, а какой-нибудь старичок времен мировой войны. Человеческие потери подадим не как единовременные, а растянем на длительный статистический срок. Вот, ознакомьтесь…

Рейган принял от офицера папку – на обложке наискосок красовалась надпись «top secret». Пробежал глазами, останавливаясь на некоторых местах, хмурясь, даже шевеля губами, зачитывая, наконец, пробормотав не без удовлетворения:

– Черт меня побери!

– Совершенно верно, – поддержал кряхтящий смехом Бейкер, – я битый час изучал эту бумагу, пробираясь по совершенному болоту военно-бюрократической казуистики, чтобы отжать хоть какой-то сухой остаток конкретики.

Обсуждение неожиданно прервали. Дверь в Овальный кабинет, конечно, не распахнулась, но очень было похоже на то.

В проеме показался, буквально влетел всеми узнанный Майк Дивер – заместитель главы аппарата Белого дома, исполняющий обязанности советника президента по вопросам внутренней политики.