Марианна Пьерс - Черный код

— Возьми меня! — прошептала я вслух и стала ждать.

— Разве можно не принять подобного предложения, Перриш?

Голос был знакомым и насмешливым. Я невольно открыла глаза.

— Это ты!

Даак прижал кинжал Кабал к горлу Тулу и сардонически улыбался мне. Я почувствовала неописуемое облегчение. Открыла было рот, но язык не слушался. В горле пересохло, кожа чесалась.

По всему телу прокатилась конвульсия. Началось изменение.

«Остановись! Ты мне больше не нужен…»

«Слишком поздно!»

Я пыталась бороться, но Эскаалим уже начал управлять моим телом и заставил сердце биться во много раз быстрее.

Я проваливалась в такую черноту, что чернее угля.

«Перриш!»

Кто-то лизнул мое лицо, и я почувствовала ужасный запах. Неудачник! Я узнала его запах даже на пути к смерти.

«Перриш, я больше не могу тебе помочь. Но тот, кто может, совсем рядом».

Его мысли стали слабее, язык двигался медленнее. Он обмяк, и меня охватила печаль.

Я мысленно открыла глаза и увидела бесконечный песчаный берег. За спиной тянулись темные дюны. Я думала о жизни.

Хотелось ли мне жить? Хотелось ли оставаться человеком? Имело ли это значение?

Мои ноги омывали кровавые волны. А дюны начали таять.

Чьи-то большие, теплые руки коснулись меня.

«Таг ?»

«Здравствуй, командир!»

«Не называй меня командиром. Так меня звал Ру».

Это я виновата в смерти биоробота. Он зачем-то вернулся ко мне, хотя должен был отправляться домой. И почему смерть всегда вьется вокруг меня?

Я шагнула назад, в тень дюн.

Пальцы сомкнулись на моем запястье. «Ты можешь остановить Эскаалима. Надо только захотеть».

Я шмыгнула носом и опустила глаза. «Конечно, мне чертовски хочется этого».

Он улыбнулся. «Давай же. У тебя хватит сил».

И, улыбнувшись в ответ, я шагнула в кровавое море.

Мое тело, служившее полем битвы, затряслось, будто его кто-то пинал. Оно сотрясалось от электрических импульсов, приказывавших ему изменяться и исцеляться. А потом боль унесла меня куда-то далеко.

— Перриш, очнись! — раздался над ухом чей-то резкий голос.

— Отвяжись, мать, — выдавила я.

Потом потянулась и открыла глаза. Нет, это была не она. Я находилась на балконе все того же дома. Тулу и недоросли исчезли.

Рядом лежало тело Неудачника.

Даак помог мне сесть и прислониться к стене, потом влил в рот воды. Его кожа была теплой, а моя по-прежнему напоминала чешую.

— Где Тулу? — спросила я.

— Улетела на «Прайере». Но ей кое-что осталось на память, — Даак мрачно усмехнулся и показал мне окровавленное лезвие кинжала. На его руке виднелись следы ногтей.

— Вижу, она тоже кое-что тебе оставила, — вздохнула я. — А где Таг?

— Кто?

— Жрец с большими руками.

Даак покачал головой.

— Здесь не было никого, кроме нас с тобой, Перриш.

— Но он исцелил меня.

Его глаза сузились.

— Ты действительно исцелилась. Но без посторонней помощи.

— Как это? — удивилась я.

Даак нежно коснулся моего чешуйчатого лица. Терпеть не могу его нежностей. Я сразу же забываю о том, почему должна верить ему.

Он откашлялся, будто пытаясь привлечь мое внимание.

— Я видел, как ты изменялась. Но потом ты стала прежней и исцелилась.

Это в самом деле привлекло мое внимание.

— Черт возьми! — Я выпрямилась и ощупала свое тело. Мою кожу как будто сняли и повесили сушиться, потом вернули обратно. Внутри было совсем по-другому. Меня словно бы отбили, порубили на фарш, перемешали и слепили несколько раз подряд.

— Никто не должен об этом знать. — Рука Даака коснулась моих грязных волос. — Будем держать это в тайне, пока не найдем способа окончательно вылечить тебя.

Мое сердце учащенно забилось.

Он убрал руку с моей головы и снова влил мне в рот немного воды. Потом, прежде, чем я успела сообразить, он крепко обнял меня и положил голову мне на плечо.

— Я так рад, что ты жива.

«А уж я-то как рада!» — подумалось мне.

Я тоже обняла его, и из глаз у меня покатились слезы.

— Послушай… а какой я стала, когда изменилась?

— Вот такой. — Лойл потрогал чешую на моем лице. — Все твое тело стало таким. Ты оставалась собой, но как будто покрылась панцирем.

Я представила себе, что превращаюсь в таракана, и нервно рассмеялась.

Даак обнимал меня до тех пор, пока я не успокоилась.

— Но мои внутренние ощущения остались прежними, — сказала я наконец.

— Я попрошу Анну заняться тобой. Мы найдем способ вылечить тебя.

Я почувствовала благодарность.

Он приподнял мой подбородок рукой.

— Но тебе придется жить с нами. Так будет удобнее.

Я кивнула. Это звучало резонно. Хотя мне не хотелось оставаться с ними под одной крышей, Даак был прав.

— Но сперва мне нужно попасть домой, — сказала я. — Уладить кое-какие дела.

— Идем вместе.

— Нет, — я покачала головой, — но если я все-таки сойду с ума, разрешаю тебе выследить и пристрелить меня.

Мы мрачно улыбнулись друг другу.

Мне не хотелось двигаться с места, но все-таки что-то заставило меня подняться на ноги.

— Верни кинжал. — Я протянула руку.

И на этот раз Даак отдал мне его без звука.

Я вытерла с лезвия кровь Тулу. Больше здесь делать было нечего, и я вышла на улицу.

На тротуаре были разбросаны тела недорослей.

Смерть Айка смешала их примитивные чувства и заставила сражаться друг с другом. Но, наверное, кто-то все же уцелел.

Я направилась обратно к каналу, выставив перед собою кинжал. Благодаря этому ужасные твари, которых я видела краем глаза, не решались приблизиться ко мне.

Но, если Кабал собираются завоевать эту землю, им нужно что-то большее, чем маленький кинжал.

Прилив выбросил на берег множество трупов. Я останавливалась и вглядывалась в их лица, но не нашла никого из знакомых. Потом я взобралась на крышу одного из домов и отправила сигнал собравшимся на дальнем берегу воинам Кабал. Они выслали за мной плот.

Он двигался медленно, хотя прилив уже закончился. Дальний берег покрывал ядовитый осадок, и через него была протоптана узкая тропинка.

Кабал сидели на земле кружком, курили и негромко переговаривались. Меня они не пригласили. Долл Фест была права — у них чисто мужской клуб. Да мне больше и не хотелось в него вступать. Я метнула кинжал в центр круга и зашагала прочь.

Неподалеку от этого места меня ждала Глайда. Ее глаза покраснели от слез. Она сидела в тени дома, скрестив ноги, и баюкала Уомбебе.

Я не могла смотреть на нее.

Уомбебе разом встрепенулась и кинулась ко мне. Я присела на корточки и обняла ее, собираясь с мыслями.

Она лепетала что-то, коверкая слова и пытаясь рассказать мне обо всем сразу. Потом вдруг спросила: