Клинт Вернер - Владыки «Железного Дракона»

В глазах Друмарка Грокмунд прочел неуверенность.

Другие дуардины выглядели настороженно. Испытывая раздражение, эфирный химик вытащил из-за пояса свинцовое стило и несколько раз ткнул им в слюну химеры. Кончик стила нагрелся и покраснел, но, когда Грокмунд поднял инструмент, вокруг него засиял золотистого цвета нимб. Каждый харадронец знал, что означала эта энергетическая дымка: сырое, необработанное эфирное золото. Теперь дуардины совершенно иначе смотрели на выжженное мертвой химерой пятно на настиле.

– Здесь его немного, – со смехом фыркнул Грокмунд.

Он положил головку стила меж двух металлических пластин, плотно прижал их друг к другу и для надежности скрутил их гайками. Затем сунул все это в сумку и поднял взгляд на дуардинов.

– Мы видели этих чудовищ, когда обнаружили жилу. Они используют эфирное золото для строительства гнезд, и некоторое его количество скапливается в глотках, – объяснил он и тронул пальцем собственную шею, наглядно показывая, что имел в виду. – А когда химеры хотят поджарить кого-то, этот остаток выходит вместе со слюной. – Грокмунд вновь рассмеялся и пнул мертвую химеру в бок. – Но его очень мало. От силы унция. Слишком низкая награда за столь мерзкий труд.

В какой бы дыре ни скрывался во время боя Скагги, сейчас логистикатор оказался рядом и услышал, что говорил Грокмунд. Он тут же ухватился за слова эфирного химика.

– Низкая награда за то, чтобы рыться в зловонной туше химеры, – провозгласил он, оглядывая экипаж. – И за то, чтобы рисковать жизнью и здоровьем, сражаясь с таким врагом. Во всяком случае, не здесь. – Логистикатор хитро улыбнулся эфирному химику. – Как думаешь, много ли золота можно извлечь из их гнезд?

Грокмунд ненадолго задумался.

– Думаю, в каждом из них будет золота не меньше чем на двести гульденов. Это такая же высокосортная руда, какую мы обнаружим в месторождении.

От глаз Скагги не укрылось, что приблизительная оценка Грокмунда не прошла мимо ушей команды броненосца. Секунду назад даже те, кто валился с ног от усталости или боли, обрели новые силы, их лица загорелись жаждой богатств.

– А сколько золота содержится в самой жиле? На какую долю может рассчитывать каждый из здесь присутствующих, если все трюмы будут полностью заполнены твоей рудой?

– Хватит!

Крики химер не годились даже в подметки взбешенному реву Брокрина. Капитан протолкнулся сквозь плотные ряды дуардинов, быстрыми шагами приближаясь к логистикатору.

– Я достаточно понятно выразил свое мнение по этому вопросу, – сказал он тем угрожающе-спокойным тоном, от которого у его старых товарищей по коже побежали мурашки, – а за подстрекательство команды рискуешь провести остаток путешествия в карцере. Тебя это тоже касается, – обратился он к Грокмунду, – пока ты не сошел с моего корабля, ты будешь подчиняться моим правилам.

Но Скагги не собирался так просто сдаваться.

– Твои правила неразумны, – сказал он, небрежно теребя бороду.

Многих дуардинов поразила подобная грубость.

– Твои решения бессмысленны. Заставить команду отказаться от такой находки! Его месторождение – ключ к нашему безбедному существованию. Тут размер доли идет не на сотни, а на тысячи гульденов! А ты просто хочешь развернуться и улететь! Сбежать от страха, что что-то может случиться.

– Это не обычное эфирное золото, – напомнил Брокрин и окинул взглядом команду. – Не забывайте, что «Бурекол» добрался до месторождения, но не пошел на риск, не стал добывать золото, хотя броненосец сопровождало немало кораблей. Я видел, на что способна даже крупица этого вещества после аффинажа. Я не буду подвергать такой опасности корабль и всех вас.

– Но ты уже подверг, – возразил голос из толпы.

Арканавты и громовержцы расступились, пропуская вперед Готрамма.

– Эта экспедиция уже поставила под удар всю команду. Череда бедствий вогнала нас в такие долги, взвалила на нас такие обязательства, что наша дальнейшая карьера представляется мне крайне мрачно. Нам светит кабала, и чтобы из нее вырваться, потребуются десятилетия. И то если нам повезет наняться на другой корабль. «Железный дракон» все равно уйдет на металлолом, чтобы погасить твои собственные долги перед поручителями.

– Готрамм, ты не думаешь о том, что сейчас говоришь, – попытался переубедить капера Брокрин. – Не думаешь о том, чем рискуешь, прислушиваясь к словам этого златолюбца.

– Я думаю, капитан, – ответил Готрамм. – Я думаю о том, с чем нам придется вернуться в порт. Я думаю, что, может, ты настолько зациклился на своем невезении, что не видишь, как удача поворачивается к тебе лицом.

Готрамм указал рукой на Грокмунда и повысил голос, чтобы его слышал каждый дуардин, что находился сейчас на палубе:

– Ты все боишься проклятий и дурных знамений, но как насчет провидения? Какова была вероятность, что именно мы увидим сигнальный огонь Керо и узнаем о крушении «Бурекола»? Можно ли считать простым совпадением спасение Грокмунда? Единственного во всем флоте, кому посчастливилось выжить и поведать нам о самом невероятном месторождении в истории? А сегодня мы встретились с химерами – теми самыми, что устраивают гнезда вблизи от месторождения. Разве их нападение – это не знак, что мы стоим на краю предначертанного нам успеха? – Готрамм сжал кулаки и воздел их к небу. – Жила практически у нас в руках, нам нужно лишь протянуть их. – Затем он раскрыл ладони, широко расставив пальцы. – Или мы позволим ей убежать прямо из-под носа? И ради чего? Чтобы убить годы, рассчитываясь по долгам? Добровольно отдаться нашим поручителям в рабство?

– Заполни трюмы рудой – и ты отправишь корабль к Девяти холмам, – предупредил Брокрин.

– Или же мы заполним свои карманы так, что… – Готрамм умолк, бессильно опустив руки. – Хотя что я распинаюсь? Ты не хочешь даже попытаться взглянуть на вещи иначе.

– Когда речь заходит о сохранности корабля и жизнях моей команды, то, клянусь бородой твоего деда, ни за что на свете я не подвергну их ненужному риску.

Брокрин пробежал взглядом по лицам остальных дуардинов. Многие смотрели сурово, глаза других излучали откровенную враждебность.

– Таково мое решение. Последуете ли вы ему?

Готрамм облизнул губы, ощущая смутную неуверенность. На мгновение можно было подумать, что он вот-вот отступит. Затем капер дотронулся до малахитовой ленты на руке – обруча обета с выгравированным на его поверхности именем: Хельга.

– Мы не можем принять это решение.

Брокрин кивнул. На сердце ему упал камень.

– Значит, бунт.

Скагги набросился на слово, точно стервятник.

– Кодекс гласит: бунт, ведомый конкретной целью, оправдан, – объявил он, силясь, чтобы его услышала вся команда, из-за чего голос логистикатора сорвался. – Если капитан исчерпывает все доступные ему средства должным образом исполнять свои обязанности, если под его командованием экспедиция приводит к унынию и убыточности, то в таком случае экипаж имеет право по собственной инициативе выбрать нового капитана.