Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Похоже, что ты и я требуемся в Теллесберге, — сказал он. — Церковный Интендант… выразил желание пообщаться с нами.

Это был первый раз, когда Мерлин когда-либо встречался с отцом Пейтиром Уилсинном, и когда старший священник был проведён в тронный зал, он искренне желал, чтобы эта встреча могла пройти при других обстоятельствах. Практически любых других обстоятельствах.

Уилсинн был молодым человеком, старше Кайлеба, но, вероятно, не старше Нимуэ Албан в момент её биологической смерти. Он был стройным, с рыжими, кудрявыми волосами, и живым интеллектом, казалось парившим в серых глазах, которые вместе с этими волосами выделяли его как иностранца для любого черисийца.

Он также носил фиолетовое одеяние Ордена Шуляра, а вышитый меч и золотое пламя на рукаве, кроме всего, обозначали его как Церковного Интенданта в Черис.

Он проследовал за камергером к подножию помоста и серьёзно поклонился. Сначала Хааральду, затем епископу Мейкелю, который стоял у плеча короля, и, наконец, Кайлебу.

— Ваше Величество. — Его голос был приятным тенором, с акцентом Храма и элиты города Зион.

— Отче, — ответил Хааральд, его собственный мягкий черисийский акцент звучал сильнее обычного, в отличие от акцента старшего священника.

— Я благодарю вас за то, что вы согласились принять меня в такой короткий срок, — продолжил Уилсинн. — И я благодарю вас за то, что вы присоединились к нам, Ваше Высокопреосвященство, — добавил он с ещё одним небольшим поклоном епископу Мейкелю.

— Не стоит благодарности, отче, — сказал епископ. — И позвольте поблагодарить вас за то, что вы уведомили меня, что намереваетесь устроить этот разговор. Я глубоко ценю эту любезность.

Уилсинн улыбнулся и махнул рукой в крошечном жесте отстранения, словно его уведомление Стейнейра не имело никакого значения. Но это определённо не было такой вещью. Будучи Церковным Интендантом, отец Пейтир имел право идти куда угодно, в любое время по своему выбору, и допрашивать любого, кого он выбрал, никого во всём королевстве предварительно не уведомляя, включая епископа-исполнителя Жеральда.

— Ваше сообщение требовало присутствия кронпринца Кайлеба и лейтенанта Атравеса, — заметил Хааральд после непродолжительной паузы. — Как вы заметили, оба они присутствуют. Можем ли мы теперь узнать причину, по которой вы хотели нас видеть?

— Конечно, Ваше Величество. — Уилсинн склонил голову в том, что на этот раз было не вполне поклоном, но всё равно было жестом уважения.

— Я боюсь, что некоторые отчёты, дошедшие до Храма, касаются вопросов здесь, в Черис, — спокойно сказал он. — Большинство, я подозреваю, являются результатом естественного преувеличения. Некоторые, увы, могут быть злонамеренно умышлены теми, чьи интересы… не идентичны интересам вашего королевства, скажем так. Однако, когда есть так много дыма, Совет Викариев и Управление Инквизиции чувствуют обязательство удостовериться, что под ним нет огня. Отсюда моя просьба об этом разговоре.

Хааральд несколько секунд сидел молча, глядя на молодого старшего священника, его выражение было задумчивым. Мерлин сохранял своё собственное лицо совершенно бесстрастным, когда он стоял за креслом Кайлеба, но его ум был занят обдумыванием объяснения Уилсинна. Тон старшего священника был спокойным и взвешенным, но был оттенок, намёк на что-то, что могло бы быть почти раздражением, и Мерлин вспомнил короткий разговор с епископом Мейкелем о причинах, по которым Уилсинн мог быть назначен в Черис.

— Простите меня, отче, — сказал Хааральд через мгновение, — но я должен предположить, что любые такие отчёты будут связаны с новыми процессами и устройствами, которые были введены здесь, в Черис, в течение последних нескольких месяцев. Мне казалось, что все они были проверены и найдены свободными от скверны.

— Вы совершенно правы, Ваше Величество, — согласился Уилсинн. — Более того, я лично изучил все процессы и устройства, которые были представлены, в точности так, как это было необходимо, в Офис Интенданта для одобрения. И, безусловно, моим решением было, что никто из них даже не приблизился к нарушению Запретов. Это остаётся моим мнением.

Если бы Мерлин был существом из плоти и крови, он бы глубоко вдохнул от облегчения. Но Уилсинн не закончил и слегка поднял руку к королю в полупримирительном жесте.

— К сожалению, Ваше Величество, я был прямо проинструктирован архиепископом Эрайком перепроверить мой первоначальный результат. Его семафорное сообщение было, конечно, довольно кратким и не включало причин, из-за которых он почувствовал, что такое повторная проверка желательна. Я могу только высказать догадку, что это результат тех преувеличенных отчётов, о которых я уже упоминал.

— Я понимаю. И, конечно, я осознаю вашу ответственность подчиняться указаниям архиепископа. Тем не менее, — Хааральд позволил толике озабоченности просочиться в свой голос, — поскольку мы были уверены, что все эти вещи соответствовали требованиям, мы уже начали внедрять многие из них. Если мы снова начнём процесс проверки, это вызовет большие трудности — и немаленькие финансовые потери — для многих наших подданных, которые действовали добросовестно.

— Поверьте мне, Ваше Величество, мне об этом хорошо известно, — сказал Уилсинн. — С тех пор, как я получил послание архиепископа, я много думал об этом вопросе. Я полностью уверен в своём мнении касающегося моего первоначального постановления обо всём, что было представлено в мой офис. Хотя я, безусловно, обязан ревностно повиноваться архиепископу, я действительно не вижу смысла повторять процесс проверки и тестирования, так как я уверен, что мои выводы будут такими же в конце этих трудозатратных работ. В настоящее время, однако, я склонен сомневаться в том, что любой протест архиепископу с моей стороны… будет служить интересам вашего королевства.

Глаза Мерлина сузились, и он почувствовал, как напрягаются плечи Кайлеба. Молодой отец Пейтир был широко известен как презрительно не обращающий внимание на политические реалии внутренних фракций Церкви Господа Ожидающего и на то, как светские правители пытались использовать их в своих интересах. Что делало его последнее изречение ещё более интересным, чем оно могло бы быть в противном случае.

— Хотя я и могу чувствовать, что сомнения архиепископа, предполагая, что это на самом деле его сомнения, а не Совета Викариев, неуместны, — продолжил Уилсинн, — я связан как моими официальными обетами, так и моим долгом, как одного из священников Божьих, выполнять его указания наилучшим способом из мне доступных. После долгих размышлений я пришёл к выводу, что истинный характер выражаемых опасений имеет меньше общего с реальными процессами и устройствами, которые я уже одобрил именем Матери-Церкви, чем с будущим, к которому они могут привести.