Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Он подождал, пока головы торжественно кивнули, и Мерлин подавил искушение цинично улыбнуться. Все эти кивнувшие люди прекрасно понимали, что епископ Мейкел, по сути, консультировал Хааральда в том, как лучше всего «играть с системой». Но с ними всё было в порядке, потому что «игра с системой», так ли она называлась или нет, была повседневным фактом жизни Церкви настолько долго, насколько кто-нибудь мог вспомнить. Раз уж Мать-Церковь официально одобрила новую концепцию или технику, её создатели были защищены, и, по крайней мере, в случае отца Пейтира, одобрение не могло зависеть от размера предлагаемой взятки.

И каждый из мужчин в этой комнате также понимал, что одна из главных причин, по которым они присваивают себе лавры на то, чему Мерлин собирался начать учить их — это распределить ответственность за эти нововведения. Чтобы избежать того, что много новых идей одновременно попали к отцу Пейтиру из одного, возможно подозрительного, источника, и он был вынужден сосредоточиться на том, откуда они пришли, а не на их содержании.

— Ещё один предварительный момент, который отец хотел, чтобы я подчеркнул, — продолжил Кайлеб через мгновение. — Ничто из того, чем сейджин Мерлин собирается поделиться с нами, не может бесконечно оставаться нашей исключительной собственностью. Когда другие увидят преимущества, им не потребуется много времени, чтобы начать пытаться дублировать те же самые преимущества для себя. Кое-что из того, о чём мы будем говорить сегодня, например то, что сейджин Мерлин называет «арабскими цифрами» и «абаком», будет широко распространяться, чтобы быть полезными для нас. Таким образом, их преимущества обязательно будут поняты, и они должны быть переняты другими очень быстро. Другие будут иметь исключительно или, по крайней мере, в первую очередь, военное значение, связанное с методами повышения эффективности Флота и морских пехотинцев. Результаты этих изменений быстро станут очевидны для наших противников, когда и если они столкнутся с ними в сражении, но отец будет намного счастливее, чтобы такие люди, как Нарман и Гектор, не имели представления о том, что мы делаем, пока они не встретят эти изменения в бою.

Головы снова кивнули, гораздо более решительно, и Кайлеб рассудительно кивнул.

— В таком случае, сейджин Мерлин, — сказал он, — почему бы вам не продолжить дальше.

— Это действительно так просто? — спросил барон Подводной Горы несколько часов спустя, глядя на крупные чёрные зёрна на ладони Мерлина и медленно качая головой. Его выражение было любопытной смесью благоговейного страха и огорчения.

— Это действительно так просто, — подтвердил Мерлин. — Конечно, производство «зернёного» пороха подобного этому имеет свой собственный набор сложностей. Он легко взрывается от искры, или даже от простого нагрева трением, особенно во время процесса измельчения. Но в целом, он намного безопаснее, и, к тому же, более мощный.

Он и военно-морской офицер находились в офисе Подводной Горы в приземистом каменном сооружении возле цитадели Королевской Гавани. Офис был широкой постройкой с низким потолком, более новым, чем большинство остальных укреплений, так как он был расположен прямо поверх основного порохового склада крепости.

«Месторасположение — это всё», — сухо подумал Мерлин. — «Хотя, теперь, когда я думаю об этом, возможно, имеет смысл расположить офицера, отвечающего за безопасность склада боеприпасов, прямо на его верху. По крайней мере, он должен убедиться, что он обращает внимание на свои обязанности!»

— Я сомневаюсь, что любая из этих проблем может сравниться с теми, которые у нас были ранее, — сказал барон Подводной Горы. Он протянул свою — искалеченную — руку и Мерлин повернул своё запястье, чтобы высыпать чёрный порошок в ладонь капитана.

Барон Подводной Горы поднял её к носу и понюхал, а затем высунул язык и осторожно попробовал порошок на вкус.

— Я могу понять, почему этот ваш… «зернёный» порох будет намного безопаснее в обращении, сейджин Мерлин, — сказал он. — Но почему он должен быть более мощным?

Мерлин задумчиво нахмурился и погладил свои усы, размышляя, как лучше ответить на этот вопрос.

Как сказал барон Подводной Горы, преимущества безопасности были очевидны. Сэйфхолдийский порох находился в употреблении недолго, и это было ещё очень грубое утверждение. Точные пропорции серы, селитры и древесного угля оставались предметом острых дебатов среди практиков искусства артиллерии о том, что и как там должно быть. Хуже, и к тому же гораздо более опасным, было то, что это был пока что «молотый порох», полученный путём простого смешивания тонко измельчённых ингредиентов в порошок с консистенцией очень близкой к муке. Это, более или менее, работало, но ингредиенты не оставались смешанными. Они разделялись, особенно если смесь толкали или встряхивали. А это, учитывая состояние большинства дорог Сэйфхолда, означало, что корзина с порохом часто находилась в тонком тумане легковоспламеняющейся, взрывоопасной пыли.

Никто на Сэйфхолде ещё не задумался о целесообразности увлажнения порошка, прессования его в твёрдые брикеты и последующего измельчения до однородной консистенции. Этот процесс связывал ингредиенты компонентов вместе, не позволяя им разделяться, что объясняло, как благоговейный трепет барона Подводной Горы, так и его огорчение. Последствия для безопасного и эффективного использования в артиллерии и стрелковом оружии были значительными, но решение было настолько абсурдно простым, что ему было трудно простить себя за то, что он не додумался до этого.

А ещё оставался вопрос о том, как объяснить увеличение в метательной силе.

— Он более мощный по нескольким причинам, как я понимаю, сэр Альфрид, — сказал Мерлин через мгновение. — Во-первых, я немного… скорректировал рецепт. Тот, который использовали вы, содержал слишком много древесного угля. Но главная причина, как мне объясняли, в основном заключается в том, что порох, просто очень-очень быстро сгорает в ограниченном пространстве. Когда порошок таким образом превращается в зёрна, между каждым зерном остаётся больше пространства, что означает, что огонь может гореть ещё быстрее и в полном объёме. Я уверен, что вы видели подобный процесс, когда вы «шуровали» огонь в своём очаге.

Теперь была очередь Подводной Горы нахмуриться. Он стоял, глядя на свою ладонь, мягко шевеля гранулы пороха указательным пальцем другой руки, затем кивнул.

— Да, — сказал он медленно и задумчиво. — Да, я понимаю, что это могло быть. Я никогда не обдумывал это раньше, но опять же, у меня никогда не было «зернёного» пороха, с которым можно было бы экспериментировать.