Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

— Не получится, везде отвесные скалы.

— Готово, будь осторожнее, — прохрипела Эврика спустя десять минут.

— Да, обмотай руки материалом перед спуском, тонкая проволока руки порежет, — прокричал ей в ответ и скользнул вниз. − Поехали!

Тонкий шнур в руках скользил, не притормаживался, мое тело набирало ускорение, и через мгновение он исчез из рук. С ускорением свободного падения солдатиком я вошел в сугроб. Снег сковал мое тело, руки над головой болтались беспомощно. Слава богу, дыра не засыпалась, дышать можно. Но как же Эврика? По закону физики она должна с не меньшей скоростью влететь в мою дыру, приземляясь мне на голову.

— Эврика!

Но было поздно, рядом наверху раздался хлопок.

— Архимед, ты жив? — услышал над головой.

— Жив, жив, тока зажало плотно.

В руках ощутил кусок паруса.

«Мужество воинов, которые рисковали своей жизнью, чтобы подарить любимым немного коконов дивной нити», — вспомнил я слова Мухадма.

Подтянувшись на десять сантиметров, закрепился в стены ногами, выше подтянуться за один раз не давал снег, согнуть руки. Через пять минут я был на поверхности.

— Цел, дорогой мой, — Эврика, ухватив торчащую из снега голову, засыпала поцелуями.

— Как ты спустилась, не ушиблась? И как у тебя получилось не упасть на меня? — задал я волнующий вопрос.

— Я обмотала шнур вокруг ноги несколько раз, перегнула через стопу, прижала другой стопой. Так же проделала и с рукой для увеличения силы трения, чем больше площадь соприкосновения провода с телом, тем больше сила трения. Чтобы не сесть тебе на голову, хотя очень хотелось, я раскачалась и по параболе приземлилась на снежный покров. Траектория полета прошла дальше от тебя по касательной к наклонной плоскости снега, и вся кинетическая энергия перешла в потенциальную, унося меня вниз. Так как я приземлилась в отличие от некоторых на попу, площадь опоры которой в разы превышает ноги вышеназванного индивида, погружение в снег минимально. Тормозной путь составил шесть метров двадцать три сантиметра.

Сзади раздался истерический смех. Эврика не могла больше стерпеть, видя мою удивленную рожу с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Я оглянулся, позади, держась за живот, смеялась настоящая Эврика.

— Софья! Опять твои проделки! Вот вылезу и выну батарею. Пересмешница, — удивление сменилось на улыбку.

Из-под снега раздался тот же скрипучий бас:

Веселья много не бывает, тяжелая действительность вернулась быстро.

— Архимед, кажись, я рожаю.

— Как? Стой! Не здесь, садись на парус!

Быстренько расстелив парус на снегу, помог всползти на него Эврике, впридачу забросил гибук и все остальное, связал концы узлом попарно. Запрягся, как Спас, помчал вниз по склону. Слова о мужестве воинов заполнили сознание. Выбившись из сил, упал на камни, снег от лавины закончился, впереди возникли новые ущелья и огромные валуны.

— Все, теперь можно, — выдохнул остатки разреженного воздуха.

Впрочем, лавина здорово помогла преодолеть обрыв, вымостила шикарную снежную дорогу протяженностью в несколько километров.

— Архимед! — крик ужаса раздался в горах.

Огромная тень мелькнула возле меня. Я оглянулся и обомлел, предо мной величаво сидел красивый ящер о четырех лапах и с длинным хвостом. Огромные оранжевые крылья заслоняли полнеба. «Бластер, мешок», — запрыгали мысли.

— Дракон?! — не меньше удивилась Софья, услышав крик, вылезла из коробки. — Мифическое животное, существующее только в древних мифологических преданиях Китая. Наделенные мудрейшим умом и высоким благородством, судья всех правителей. Но, увы, все это лишь легенды.

— Но он пред нами! — запротестовал я.

— Великий Китайский народ всячески старался сохранять свою национальность, хотя вся планета давно позабыла этот архаизм. Возможно, они воплотили безумную идею в жизнь. Не думаю, что он располагает интеллектом, за тысячелетие все животные одичали.

— А дельфины? — с маленькой надеждой уцепилась Эврика за соломинку, напрочь забыв про роды.

Дракон наклонил голову, пристально посмотрев на живот Эврики, ребенок снова зашевелился. Я в этот момент согнулся и запустил руку в мешок, за что и поплатился, получив сильный удар лапой. Рептилия отправила меня на ковер (парус), я не успел что-то предпринять, мифическое существо, ухватив лапами узлы паруса, взмыло в небеса. Стрелять себе дороже.

— Для полного счастья не хватало полета на драконе. Щас доставит нас к бабке-повитухе, — плоско пошутил, растягивая ткань в стороны, она все стремилась сжать нас в комок.

Вдруг один узел перехватили задние лапы и растянули парус в разные стороны на четырех лапах, открыв верх. Над нами висело чешуйчатое тело золотистого цвета, под передними лапами стучало сердце, четко вздувая огромную, словно щит, чешуйку.

Дракон, повернув голову в нашу сторону, громко проклекотал.

— Это местный аист детей разносит, — предположил я.

— Ага, сразу тройню и всех на закуску, — добавила Эврика.

— Четверо, — поправила Софья.

Через край было видно, полет шел к подножию горы, мы стремительно спускались к речке, на склонах замелькали леса.

− Вот и Брахмапутра, кажись, − предположил я.

− Похоже на нее, координаты совпадают, − подтвердила мою догадку София. — Значит, не на обед, драконы живут в горах, если только помыть перед трапезой не вздумал.

Полет подходил к концу, я отыскал бластер и взял дракона на прицел, вдруг и вправду вздумает сделать легкий перекус?

Делая круги над поляной, дракон громко клекотал. Двадцать минут полета, и снова нас зажали в кокон, соединив концы. Я запутался, выпустил бластер, чтобы не ударить Эврику. Зависнув на месте, пассажирский аэробус сделал мягкую посадку, набросив на нас концы паруса (хитер) и отлетел в сторону.

В суете я раскрыл парус, стараясь найти бластер. Мы находились в окружении аборигенов в красных длинных платьях с бритыми головами, ни копий, ни ножей при себе они не имели. «Из огня да в полымя», — мелькнула мысль. Вперед вышел мужчина в расшитом платье и на ломаном планетарном поприветствовал нас (после каждой встречи с иным племенем я стал подумывать, может, наш язык ломаный). Затем выкрикнул несколько фраз на непонятном языке, и ко мне подошли два крепких воина. Они любезно, но настойчиво помогли мне подняться и сойти с паруса, шестеро других, ухватив за бока ткани, бегом унесли Эврику.

— Не волнуйтесь, так надо, медлить нельзя, — произнес старейшина и ушел следом за ними.