Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

— Добра вам, — низко отвесил поклон, появившись в пагоде.

— С возвращением. К какому выводу пришел, юноша? — спросил старец.

С которым по счету возвращением свербели слова на языке, желая сорваться в подколке к старцу.

— Вывод у меня один. Замкнутое пространство ведет к утопии и вырождению. Чтобы жить, надо расширять границы бытия как в физическом плане, так и в духовном, — словно горох от стены, отскакивали заготовленные слова. — Далай-Лама, я хотел продолжить свой поход и прошу вас разрешить мне покинуть вашу уютную гостеприимную деревню.

— Догадался, похвально, — в глазах старца вспыхнул огонек, то ли от того, что я догадался, кто он, то ли от того что собрался продолжить путь. — Я распоряжусь, и тебе принесут хорошее снаряжение и теплые одежды, необходимые в горах. В твоих глазах читается просьба взглянуть на жену? Тебя проводят.

«Во блин! Ёрш твою медь! Почему у меня всегда так получается? Когда опасность, друзья выручают, и сам выручаю их, но в моих мечтаниях места им нет. Когда у них все в порядке, тебе нет до их дела, — осуждал внутренний собеседник меня. — Эврику навестил в первый день, и все, а как ты мог забыть о Софии?»

— Нет, не только это, я хотел просить вашего дракона, пусть доставит меня в горы, этим сэкономлю силы и время.

— Хорошо. Твое благополучие ускорит сближение наших народов. Мой народ перешел точку возврата и теперь быстро вымирает.

Вот в чем логическая выгода из моего похода. Словно прочитав мои мысли, старик расплылся в улыбке.

— И последняя просьба, верните мне мою спутницу, Софью. Без нее смысла в походе нет, — пристальным взглядом я сверлил старейшину.

Немного смутившись, он хлопнул в ладоши, и в раскрытую дверь из-за статуи Будды вынесли гибук.

Два дня ушло на подготовку. Провизия составляла немного вареного риса, слегка просушенного, сухофрукты и курдюк с водой. Согнули десяток острых металлических крючьев, жители, знающие толк в таких же шелковых нитях, как на Родосе, ловко сплели тонкие прочные веревки. Меня поразил их ткацкий станок, шедевр нашего времени. Просто проводишь нить в челноке, и раз — она уложена плотно, удлиняя полотно, не то, что у нас. Нити растягивают на квадрате меж палок и переплетают поперечной нитью. Правду говорят, с мира по нитке — голому рубашка. На севере соль нашли и правильную засолку, в Киеве — энергию и бластеры, на Родосе — умение возделывать земли и пшеницу, Тибет ткацкий станок показал. Стоп! Эврика — гончарную мастерскую. Что подарит военная база, звезды или смерть?

Не забыв прихватить Софью, навестил «жену».

Ее перенесли из пагоды в другой домик. Женщина, дежурившая у двери, быстро встала и распахнула дверь. Эврика, как царица, лежала на перине, накрывшись пуховым одеялом, расшитом золотом. С двух сторон горели лампадки, окна, застекленные цветным стеклом, тускло пропускали свет. Лицо Эврики сияло, легкая улыбка не сходила с ее губ, веки слегка подергивались. Казалось, она сама находилась в утробе матери, под ее защитой. Я наклонился поцеловать, но передумал, вдруг проснется и снова попросится в поход?

Собралась вся деревня, теперь я заметил, как стары ее жители. Немного среднего, детородного возраста, десяток малышей терялись в массе пожилых людей. Впереди сидел Дракон, хвост закрутил кольцом вокруг себя, меж передних лап стоял Далай-Лама.

Чуть удержался от смеха, предположил, что услышу: «С возвращением». Отвесил поклон в пояс во все стороны, поблагодарил жителей за гостеприимство, хотя они планетарный не все знали. Подошел ближе к Монаху.

— Спасибо большое за гостеприимство, особенно за поддержку и помощь Эврике. Здесь недалеко, думаю, к рождению ребенка успею, хочу быть крестным отцом, раз не получилось стать родным, — пристально всмотрелся в удивленные глаза «прорицателя».

— У тебя есть две-три недели. Все будет хорошо. Помни о «Воде», — справившись с растерянностью, улыбнулся в ответ.

— Я ваши мудрые слова пронесу через горы и донесу до моего народа. Вообще-то я че-нибудь придумаю, и вы сами встретитесь со старейшиной Старомиром. Он, как и вы, очень верующий, и мне кажется это самое главное в жизни — Вера. Древнейший мудрец, Святитель Тихон Задонский, говорил:

Эту фразу я прочел при раскопках в пещере Первой Книги, на мраморной плите Бегомльской средней школы, где учили детишек того времени. В современной интерпретации — обезьяна с гранатой в руках.

— Добре сказано, добавь сюда любовь, — подражая мне, произнес Далай-Лама. — Ступай, да не покинет тебя Удача.

Народ расступился, освободив площадь, два воина навесили на меня всевозможные причиндалы. Дракон распахнул левое крыло, опустив на землю трап. Я немного замешкался, не решаясь ступить на золотое тонкое крыло. Тогда он схватил меня за шиворот зубами и усадил на плечи, пропустив меж ног свою шею с повязанной на ней веревкой.

Под дружный смех птичка пробежала пять шагов и взмыла в воздух, кружась, набирая высоту. Как управлять чудо-лайнером?

— Софья, помоги! — обняв шею, проголосил я.

— Блин, что за человек? Нельзя побыть в одиночестве. Энергии совсем мало, всю Лама выболтал. Что у тебя?

— Как рулить аппаратом и куда лететь?

— Туда.

Длинная стрела возникла в небесах на мгновение, когда дракон повернулся в нужном направлении.

— А как управлять мифическим существом, в энциклопедиях не сказано.

Заметив стрелу, аэробус сам изменил курс. Дома внизу казались маленькими квадратиками, утопающими в зелени. Люди, как муравьи, все еще стояли на площади. Созревающие поля были пусты, видно, и впрямь племя вымирало, Донжуана бы сюда.

Несмотря на жаркое солнце, холодный высокогорный воздух морозил тело. Защитный пуховый костюм немного продувался встречным потоком.

Кстати, костюм сшили специально для похода через горы. В шелковую ткань с внутренней стороны, когда ткали, добавили пух голубей. Сплошной пуховый ковер тепло прижимался к телу, словно сам покрытый пухом.

Ущелье меж гор быстро заканчивалось, с каждой минутой становилось все очевиднее, что хребет придется штурмовать пешком. Дракон летел на максимальной высоте, разреженный воздух не мог наполнить его крылья, чтобы огромная масса мускулов смогла подняться выше. Управлять не требовалось, курс, проложенный Софьей, выдерживался точно. Впереди показалась отвесная стена, куда дальше? Слева и справа ни одного пологого склона, во влип.

− Точно влипну! — сорвалось с языка.

Дракон набрал ускорение и летел прямо на нее. Я в страхе прижался к нему, уцепившись за веревку, громко закричал, призывая камикадзе к благоразумию. В двадцати метрах от скалы он резко взмыл вверх, скорость быстро упала, но успели пролететь сотни две вверх. Подъем сменился падением, дракон, как летучая мышь, зацепился за скалу и, перебирая когтями по трещинам, не переставая помогать крыльями, продолжил восхождение.