Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

Я присел в раздумье:

в мешке есть немного еды (на пару дней хватит);

два дня пути, нет лука (можно и поголодать);

диких зверей нет (можно и остаться);

робот сам избегает меня (значит, не убьет);

любопытство!!!

Все, остаюсь. Закинув походный мешок за плечи, пошел навстречу судьбе. На подходе к пещере рос карликовый куст, возле него и за ночевал. Правда, так и не уснул. Тишина сильно угнетала, наводя на страшные мысли.

Рассвет. Снова тишина. Непонятно, почему, но возле входа в пещеру тепло, и всегда светит солнце. В небе средь туч образовалась дыра, и лучи ласкового осеннего солнца согревали меня. Так просидел в засаде до обеда, все та же гробовая тишина. Робота сегодня не было.

Надоело. Прошелся по долине. «Мешков» было очень много, лежали они по-разному, но в основном кругами, как годовые кольца в деревьях. Точно так же, как в подземелье коридоры, осенило меня. Я стал лихорадочно обшаривать место вокруг трупа вплоть до следующего, нашел кусок провода, торчавший из земли. Потянув за него, я с легкостью извлекал его, очерчивая большой круг, затем он ушел в землю. Раскопал землю и наткнулся на полированный камень в подземелье.

— Точно так, как ты ставишь свою жужжалку, так и здесь лежат по кругу провода, — проснулся внутренний голос.

Да это был город древних. Когда пропала магическая защита, исчезли и виртуальные дома (понятия не имею, что это и с чем едят), умерло населения от удушья, ведь их искусственные кожи закрывали всецело. Интересно, как они дышали, кушали, а главное справляли, нужду, не ходили же они, наложивши полные штаны? Да и с девчонкой поразвлечься как? Все-таки должны снимать, я же расстегнул один, почему они сами не смогли?

Пятый пункт снова преодолел все. Не спеша, присел возле полного «мешка», стал рассматривать, возле шеи не было никакого колечка, да и вообще оболочка была без дыр, швов, только возле… там внизу, точка немного другого цвета. Сама оболочка была бесцветна, на ощупь повторяла тепло и нежность тела. Было очень противно, но привык («человек не блоха ко всему привыкает» — также из древней мудрости). Нажимая на эту точку, думал, раскрою, но нет, она не поддавалась. Все, решил, вернусь к тому, у входа. «Пацан сказал — пацан сделал (н. м.)»

«Мешок» лежал на месте, вонь прошла, желе впиталось в землю. Осторожно подняв за «ногу», высыпал остальное содержимое и направился к озеру. Мылся он очень легко, достаточно было погрузить в воду. Оболочка была идеально прозрачной, не оставила никакого запаха, колечко возле шеи отцепилось с небольшим усилием, оставив на месте темное пятнышко.

— Ага, значит, темное пятнышко, — снова проснулся собеседник.

Вернулся назад, вход в пещеру не открывался, заметки, сделанные мной из сухой травы, лежали на месте. Немного перекусил, стал рассматривать колечко, оно легко наделось на палец, сверкая на солнце лучами радуги. На нем был бугорок, если нажать на него, появлялась спиральная игла. Нажал им на темное пятнышко оболочки, ничего не произошло.

— Обломайся, оно ни при чем, — возразил я себе.

— Но все же…

Да здравствует пятый пункт! Вскочил на ноги, побежал к полному «мешку» и с размаху надавил кольцом в тёмное пятнышко. Снова все повторилось. «Дым, вонь, огонь». Нет дыма, и огня не было, но зато, облитый содержимом, я несся к озеру волоча пустую оболочку. По дороге весело поливая траву только съеденным содержимым своего желудка. Настроение было приподнятое — сам в дерме, но улыбка до ушей. Зачем они мне, я не знал, просто хотел показать деду.

Закончился еще один день. Ночь, луна и тишина. Снова рассвет. Оставаться причин уже не было:

еда закончилась (настрелять негде, да и нечем);

два дня пути (дотянуть бы ноги голодным);

звери не беспокоят (скучно);

робот не появлялся (наверное, знает, что я здесь);

любопытство (в подземелье не пускают, наверху уже не интересно);

Напоследок нарвал проводов, как поднять. Возле каждого «мешка» они лежали кругами и образовывали кольца вокруг центра «города». Положил оболочки в мешок, странная вещь всё-таки, освободившись от содержимого, они сжались до малых размеров, как на младенца, и места не заняли, можно спрятать в кулаке.

Обратный путь прошел тяжело, через болота. Речку переплывал по несколько раз, перенося проволоку. Ночь сырая и холодная, не то что возле входа, не давала выспаться. В селенье добрался ближе к вечеру. Своим появлением перепугав половину населения, особенно когда малыши закричали «дух идет». Тогда я понял, что могли наговорить воины про духов, схвативших меня.

Через день я слег. Меня бил озноб, то бросало в жар, заставляя желать снять с себя кожу, то холод, от которого не чувствовал тепла огня. Три дня лихорадило, волхв поил травами, читал заклинания и гонял духов, пока я не уснул, как в бездну провалился.

. .

— Ну наконец-то очнулся, — вздохнул Следопыт.

— Заставил нас поволноваться, — добавил Зверобой

— Как мы тебя повезли бы и что сказали бы деду, если бы не довезли?

— Засолили покрепче, надеюсь? Соли много привезли. Ладно, все позади, просто пока проволоку переплавлял через речку, пришлось пять раз плыть туда-обратно, — ответил я.

— Конечно, умник, мудрец такой! А привязать кусок и перетянуть на другой берег слабо?

— Молодой и глупый, не быть тебе Эйнштейном, — засмеялись радостно.

— Ладно, хорошо, что не духи схватили, — и снова смех.

Зашел волхв Старомир. Все притихли.

— Так, кажись оклемался. Покормить не забыли гоготуны? Вам лишь бы поржать.

— Да он только и очнулся.

— А ты рассказывай, что приключилось, какую хворь принес с собой?

— Да это он реку … — начал было Следопыт.

— Цыц! — рявкнул волхв. — Не тебя спрашивают.

Я рассказал все по порядку, что видел, как дернул колечко, про робота, про переправу, как таскал проволоку. Не сказал только про комбинезоны людей, что взял с собой.

— М-да, ты мог простудиться, а мог и заразиться от трупных останков. Ну, думаю, обошлось, а тех трусов, что тебя бросили, я накажу.

— Не надо, это моя вина. После ожившего робота и моего крика никто не ступил бы туда, не зная, что случилось, еще и отмывался очень долго, спасибо, оставили мой мешок, а то пришлось бы догонять их.

— Значит, еду оставили, а сами наутек. Тем более накажу, — смягчив свой гнев, заулыбался старец.

— Жаль, что в подземелье нельзя больше спускаться, а то наверху, кроме проволоки, ничего нет, — с грустью добавил я.

— Хватит и этого, еще лучше, чтобы не открывались совсем, любая вещь может принести как добро, так и зло. Вот нож, например, или лекарственные травы, стоит немного переборщить, — задумчиво произнес волхв.

Помолчав немного, добавил:

— Есть древняя присказка: граната в руках обезьяны.