Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

Повернулся на живот, чтобы встать, и рядом в землю вошел лазерный луч. Хорошо, что короткий импульс, длинным и немного в сторону − прощайте все, я ушел бы к праотцам. Пробежав от дерева к дереву, вспомнил, что они лучу не помеха, упал на землю и перекатился. Ствол векового клена прорезал луч, оставив малую толику, энергия бластера у нападавшего таяла. Следующая вспышка прошлась по куску кожи на попе, обдав ее жаром. Перевернулся на спину, и холодок земли принес минутное облегчение.

Вот она, моя смерть, ко всем она приходит с косой, ко мне с бластером, надо мной стоял робот. Бластера не видно, да и к чему он без заряда? Огромные руки-клешни опускались на мое беспомощное тело. Робот тянул время, что-то не давало ему завершить кровавую работу, видно, мое сходство с человеком разумным.

Я сконцентрировался, сжался в комок для последнего броска тела в сторону, как вдруг вторая громадина, волосатая, упала на робота, и они покатились по склону. Бездушная железяка развернулась и уцепилась за бок Монтяры, второй клешней вырвал кусок мяса. Методично, раз за разом, каждой клешней по очереди впиваясь в плоть, сжимал и обрывал ноги, бедра, выше робот достать не мог, не позволял рост.

Дружбан молотил его по голове, не переставая, обхватив ее лапищами, пробовал свернуть.

Схватив полено, я ударил агрессора по железной башке, он не обратил на это внимания. Второй удар нанес по манипулятору, повреждений не произошло. Тогда я сунул ему полено в клешню. Не ожидая подвоха и не видя залитыми кровью мутанта фотоэлементами, робот вцепился в него и сдавил, принял за ногу врага, вторая клешня также легла на полено.

Освободившись от железной хватки, мутант опрокинул робота на землю, наступив ему на ногу, лапами ухватился за вторую и вывернул ее вбок, как лосю.

Чудо человеческой мысли сориентировалось, снова уцепилось за лодыжку моего спасителя. Учтя ошибку, робот не отпускал клешню от ноги, пока надежно не закрепился на теле второй, медленно подбирался выше.

− Держись, Моня!

Выхватив нож, по самую рукоятку загнал в щель для глаз-фотоэлементов. Внутри металлического черепа затрещало.

− Не нравится, получи.

Полоснул ножом по открывшимся проводам на вывернутой ноге. Сноп искр обжег мне руки, вспышка выключила мне зрение, словно я себе перерезал провода, идущие к глазам. Нож попал в клешню и был зажат.

Зрение возвращалось, предо мной возникла картина из ада. Мутант стоял на коленях, точнее, на голых костях без плоти от самых бедер, в шоковом состоянии наносил удары по смятой жестяной скорлупке. Робот занимался отделением мяса от кости, наматывая кишки на манипуляторы. Движения замедлялись у обоих, они были обречены.

Я снова сунул полено в клешню, механизм взвыл и замер, уцелевшие огоньки на корпусе робота замигали красным светом. В это время подул свежий ветер, и надрезанное дерево аккурат приземлилось на противников. Едва я успел отпрыгнуть от ствола и скатиться по склону, как прогремел взрыв. Смесь − щепа дерева, осколки металла и куски живой плоти − просвистели над головой.

Так завершился поединок бойцов Рассвета и Заката человеческой цивилизации, победила Природа. Удалила обоих, как больной гнойник на теле, легким нажатием одним из триллиона стволов. Раз − и нет целой ветви развития вида, два − венец творения превратился в металлолом, три − за месяц травкой зарастет, и ничто не напомнит об случившемся.

«Все гениально − просто», как говаривал древний мудрец. Природа сама позаботилась о порядке.

− Дайте точку опоры, и я сверну землю. Кто сказал? Хм, я сказал — «Архимед». Получили точку и свернули себе шею, − заметив голову мутанта, проговорил я.

Бедный Моня, мы так и не распределили обязанности, имя получил посмертно. Порыскав по округе, нашел клешню с ножом и бластер робота, выдрать нож не получилось, а огонек зарядки бластера горел ярко-красным. Почему не стрелял? Видимо, рассчитывал меня задушить клешней, а заряд оставил на мутанта.

Идти снова на гору не было желания, голова от удара током гудела, как высоковольтные провода, ноги, словно мешки, набитые соломой. Вернулся к костру, пожевал лосятину, на душе мутило, то ли от тока, то ли от потери друга. Из моей походной сумки выкатилась кружка со звездолетом. Эх, Эврика, хорошо, что ты не видела эту бойню-извращение.

Укрывшись лосиной шкурой, подстелив медвежью, с куском мяса во рту, так и не дожевавши, лежал, не подымаясь, уже третий день, по нужде и то далеко не отползал. Тело не слушалось, будто коротнуло в мозгу, и цепи управления не работали. Мысль о том, что Монтяра был последним представителем редкого вида человека, да, именно Человека, угнетала мое здоровье.

Для меня теперь все животные, звери, умеющие проявлять сострадание, взаимовыручку, протягивающие лапы-руки для поддержки, были ЛЮДЬМИ. Остальные − мутанты и монстры.

(кто не спрятался, я не виноват)

В очередной погожий день, обессиленный долгой голодовкой (аппетит не возвращался), рассуждал о земном бытии, загоняя себя в яму депрессии, вдруг ногу пронзила острая боль. Приподнял ее вверх, на ней, держась зубами, повисла полевка.

− Подожди, я еще живой, приходи позже.

Оторвал рукой зверька и получил укус в палец, потянув другой, получил и в нее.

− Вот это боец! Как жить хочется! Ладно, беги, я сдаюсь. Ха-ха. А ты чего разлегся, забыл, куда шел? К звездам. Умереть мог и дома, − поругал себя.

Укусотерапия подействовала благотворно, набрал полную грудь воздуха.

− Я жи-во-ой! Звезды я скоро!

Поднялся на дрожащие ноги, сгреб остатки хвороста, принесенного мутантом, коротким лучом разжег костер. Мясо уже воняло, но когда обжарил до состояния угля, пошло, как хлебная корочка.

Немного повозился с манипулятором, потягал за провода, и он вернул мне нож. В прожженных, расшнурованных шортах, подпоясавшись ремнем, выдвинулся на разведку.

Холм. Залег в кустах, ползком спустился до середины. Наткнулся на останки мутантов, все они обожженные бластером, без ног, голов, многие уже разложились, сверкали белыми костями. Меж них лежали трупы зверей-падальщиков, решивших полакомиться халявой. Трупный смрад подействовал приободряющее, пробежавши метров сто в сторону от кладбища, залег в ямку. Пролежал минут десять, ничего не произошло, поднялся оглядеться. Внизу меж двух холмов виднелась поляна с огромным камнем в средине, обросшим мхом и кустом лозы.

Вдруг из камня… выскочил Моня? Как две капли воды, один в один близнец Мони. Пробежал по кладбищу, вслед ему сверкнула плазма, и он наполовину растворился. Возле кустов стоял робот, железный страж не давал разбегаться мутантам.