Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

Сейчас обгонит, и мне каюк, или нет? Если навалится, все содержимое лодки уйдет под воду, бластер, генера…. Точно, генератор! Забросил провода в воду, ждал нападения. Человекоподобный монстр, вспомнил я рассказ деда, пробежал вперед по берегу, снова залез в воду, на мелководье поднялся во весь рост. Немного посветлели небеса, близился рассвет. Выставив лапы с когтями длинной в мою ладонь, призрак — чудо природы (природы ли?) в тумане преградил реку. Чем ближе, тем лучше, и наверняка, вспомнил опыт, проведенный на Двине.

Пора, ток сделал свое варварское дело, снова прозвучал в смертельной агонии крик, и в ужасных конвульсиях монстр упал аккурат возле лодки, зацепившись когтем за обшивку. Немного покрутив на всякий случай, пощекотал и себя, кожа на лодке размокла и пропускала ток, спасали шерсть и другая шкура-одеяло. Вытащил стрелы, отцеплять тушу не хотелось, когда рассветет, необходимо рассмотреть получше, с кем имею дело.

В связке проплыли часа два, речка делала крутой поворот, образуя с внутреннего берега песчаную косу, выступающую на двести метров от леса. Лучше места и не придумаешь. Спрыгнув в воду, вытянул спарку на берег.

Монстр поражал размерами, два с половиной метра роста, тело покрыто густым коротким мехом, как у крота. Телосложение гомо сапиенса, мощный торс, около метра в плечах с полутораметровыми руками, заканчивался резко, казалось, у него отсутствовал живот. Грудь и попа, еще непропорционально короткие ноги. Голова медвежья, четыре длинных клыка, как у саблезубого тигра, торчали из пасти.

Это мутант, мелькнуло в голове, сто процентов не дитя природы. Природа все делает рационально и тем более бережнее относится к органам размножения, чего здесь не было и в помине. Я сначала думал, это метровый хвост, покрытый такой же шерстью, ошибочка вышла.

Сколько я проплыл от деревни, когда повстречал монстра? Много ли их еще? Возможно, он один, как и я, отшельник. Мысль вернула хорошее настроение. В лес ступать боязно, здесь на берегу развел костер, запек рыбу, перекусил. Помутнение в голове от воды прошло, сложил остальную рыбу в лодку, собрался отплыть, но пятый пункт моего плана — любопытство, — вернул на берег. Вскрыл живот мутанта, кишок почти не было, один сплошной желудок, сердце на месте, слева, подкожного жира не оказалось. Он представлял собой мясной мешок, натянутый на редкие ребра. Отсутствие жировой прослойки немного обрадовало, он должен бояться морозов, не имея одежды, зима не за горами.

На песке из камней выложил надпись «цел и неневредим». Так, на всякий случай, вдруг поплывут за мной соплеменники и найдут этот труп.

После нападения день крутил генератор, не расслабляясь, препятствия старался огибать, более крупные приходилось резать, оставляя след своего присутствия. В уголке души теплилась надежда, что весной следом все же отправятся односельчане. Миновал большой приток реки, судя по карте, эта Цна. Может, и ошибся, сколько лет прошло, реки мелеют, расширяются, меняют русла.

Тихо и мирно доплыл до Днепра, его ни с чем не спутаешь, ширина побольше Двины. Круглая форма лодки сыграла злую шутку, она стремилась плыть в быстром течении, почти на средине реки. Как выгребать к берегу — стоял один вопрос. Прыгать в воду и тянуть за провод генератора, но хватит ли сил? Короче, за что боролся, на то и напоролся. Что хорошо для малого, плохо для большого.

Однажды утром открыл глаза я и не увидел берега. Проспал! Проспал устье впадения реки в Киевское водохранилище. Течения нет, легкий ветерок едва колыхал мою посудину. Сколько мне придется барахтаться в море? Хоть бы ветерок подул сильнее. Впрочем, ветер может менять направление назад-вперед, куда вздумает. Во влип! Для успокоения принялся крутить генератор, огонек сигналил светло-зеленым светом, еще немного, и взорвусь, улыбнулся своей прежней тупости. Туман полностью рассеялся, берега не появились, пасмурная погода мешала хорошо присмотреться. Ближе к обеду (наверное, потому что есть захотелось) ветер покрепчал. Я встал в полный рост, распрямив шкуру-одеяло, как парус. Кораблик мой ускорил бег, но управлять оказалось сложно, он постоянно норовил развернуться боком, пока я не стал ближе к борту. Вдали показалась земля, сердце взволнованно забилось. Внезапный порыв ветра опрокинул меня за борт, едва успел уцепиться за него.

Черная туча заволокла небо, ночь средь белого дня. Волны поднялись огромной высоты. Резкий взмах ног под водой, я налег на борт, хорошо, ветер на секунду ослаб, он лишь поднял край лодки, ставя ее на ребро, пришлось снова погружаться в воду. Лодку развернуло по ветру, дождался сильного порыва, сделал еще одну попытку, налегая на борт, ветер не дал подняться противоположной стороне, и я перевалил через неё. В это время разверзлись небеса, и на землю хлынул дождь, нет, это был не дождь, а водопад. Мою корзину швыряло с волны на волну, как яичную скорлупу, сверху заливая потоком воды, я умудрялся большой чашей выплескивать ее обратно. Возмущенные потоки воздуха норовили перевернуть судно, раскручивая в диком вальсе, мне приходилось все время камень-якорь перебрасывать к наветренному борту. И… промазал, камень улетел в воду, произошло чудо, якорь, волочась под водой, стабилизировал движения, он сработал, как руль. Лодка успокоилась, но волны смогли заливать через борт в полной мере, чаша не справлялась с водой, медленно я шел на дно. Сквозь мглу замаячил берег. Я надул два больших бурдюка и провязал к бортам, сам прыгнул в воду. Волны, как назло, гнали лодку вдоль берега, холод доконал меня, силы покидали. Выхода не было, отрезал один буек, взяв в зубы веревку, поплыл к берегу, лодка бортом ушла под воду.

Ветер рвал и метал, вода бурлила, словно кипяток в котелке, иногда я видел меж волн приближающийся берег. В голове все перемутилось, легкие наполнились водой, как вдруг почувствовал под собой что-то скользкое и удар или толчок в живот. Подводный монстр острым носом уперся мне под ребра в грудной клетке, перекрыв все попытки вдохнуть глоток воздуха, и стремительно понес назад. Все, погиб, это «Царь-рыба» из древнего эпоса Полесья, на нее охотились князья. Всплыли из памяти древние отрывки рассказов.

Открыв глаза, увидел над собой черное небо, усыпанное мириадами звезд, блеск приятно радовал глаз. Вот Полярная звезда, судя по отношению к берегу, ветер был северный, хоть что-то хорошее вынес из бури и не болтался долго. Спохватившись, хлопнул себя по боку, карта на месте. Жаль любимой жужжалки и с полным зарядом бластера. Блин! Что такое не везет и как с ним бороться?

Из мешочка из мочевого пузыря на ремне достал кремень и трут, собрал мелкого хвороста, но все тщетно, дождь промочил его насквозь, и трут немного отсырел. Сделал несколько приседаний, пробежался по лесу, в темноте чуть не сшиб огромную сосну, на коре которой обнаружил живицу, радость захлестнула разум, но вскоре и потухла. Отрывая живицу, заметил глубокие борозды на коре. На пограничный знак медведя не похож, у него они ровные сверху вниз, здесь хаотичны, короткие, рваные. Монстр, догадался я, живица немного огрубела, значит, много времени прошло. Повеял свежий ветерок, холод напомнил о себе. Янтарная слеза вспыхнула от трута, весело огонек перескочил на хворост, просушив его, и костер возложил свое тепло на мое посиневшее тело. Свет костра вырвал из темноты небольшую полянку, усыпанную брусникой. Вот это подарок! Как дикий кабан, стоя на четвереньках, ползал вокруг костра, пока не нагнал оскомину. Желудок наполнился, жизнь продолжается! Навалил сырого валежника в костер, наломал лапок, провалился в глубокий сон, боже, как сильно я перенапрягся за прошедший день.