Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

Впереди идущая лунная дорожка сменилась рассветом. Летнее жаркое солнце поднялось высоко. Ветер на скорости не спасал от жары, решил убрать газ и искупаться, как вдруг над головой возник серый экран.

— Софа, не балуй, экономь энергию.

— На большой скорости небольшой обтекатель уменьшит сопротивление воздуха, экономя куда больше энергии, а каким ему быть, прозрачным или темным, решай сам.

— Уговорила, пусть висит потемнее.

Ближе к вечеру появились волны, значительно затрудняя управление. Вспомнил про несъеденный обед. Сбросил газ на самый малый, закрепил руль в центральном положении, полез в нос лодки, пожевать чего.

— Мы прошли четыреста восемьдесят километров за четырнадцать часов, считая с остановками на твои потребности, — озвучила статистику София.

— Э-э… Эврика? — заикаясь, пересохшим языком выдавил я.

— Что-то не сильно радостно кричишь, − проворчала виртуалка.

— Угу, — послышался тонкий голосок из носового ящика.

— Как ты умудрилась залезть в ящик и столько пролежать, бедняжка моя?

— Помоги, пожалуйста, я сама не вылезу, затекла совсем.

— Эврика, ты здесь? — Софья заглянула через мое плечо.

Выключил «пылесос», принялся за спасение нелегалки. Выколупывал по частям, вначале ноги показались над ящиком, потянул за них, показалась, гм… попа. Следом, перебирая затекшими руками, выползло тело, и завершила вылупливание Эврики голова.

— Фу ты, думала, умру, залезть было проще, назад попой застряла. Крышка больно плотная, не открыть изнутри, воздуха не хватало.

— Покричала, раньше помог бы.

— Да, затем бы сойти на берег помог. Потом волна поднялась, тряска доконала, крикнуть не могла.

— Милая моя, столь натерпелась, — зачерпнул воды, подал ей. — Испей.

Она жадно припала губами и, не отрываясь, выпила всю кружку.

— Ух, полегчало, было бы места побольше, роди… — Эврика, краснея, оборвала слова. Взгляд виновато уперся в днище лодки. — Прости.

— Я знаю, все хорошо. Не кори себя, он веселый парень, вы подходите друг другу, а я… я другой. Ты для меня больше, ты мне как сестра всегда будешь.

— Рассуждаешь, как старый дед, нет, волхв, — улыбнулась, одарив очаровательной загадочной улыбкой.

— А сестру не… — подшутил, разряжая обстановку.

— Дурень! Но милый, — сверкнула глазами с огоньком Эврика. — Как у тебя все просто решается и всегда находится оправдание.

Она легонько толкнула меня в грудь. Я споткнулся о центральную скамейку и упал назад, головой надавил на ручку газа. Катер рванул с места в галоп и поднял нос, Эврика продолжила мою траекторию, падая на меня.

— Я говорила, что буду рядом, но не так близко, будем считать, снова неудачно, — прошептала девчонка в моих объятьях.

Медленно поднялась во весь рост. И в подтверждение лодка выскакивает на берег. Эврика исчезает из виду.

— Ты, как всегда, права, третья попытка потерпела фиаско, лучше оставайся сестренкой, — разразился я смехом.

— Хватит ржать, помог бы встать девушке в положении.

— Девушка в положении уже не девушка, а помощь требуется мне.

Эврика возникла надо мной и снова исчезла, заливаясь истерическим смехом. Когда я упал на дно лодки, ноги оставались лежать на скамейке, после удара о берег я въехал задницей под скамью, сложившись пополам. Голова торчала меж ног, руки болтались, не зная, за что уцепиться. Ее озорной смех подхватил детский смех Софии, которая тактично не высовывалась до этого, не мешая нашему разговору.

. .

— Из ящика для провизии достал я тебя, значит, и есть придется тебя, по частям, как и доставал, — сердито пробурчал я.

— Но ты же мужчина, охотник. Неужели ты оставишь голодными женщин с детьми. Пожалуйста-а, — две девчонки с отдутыми животами стояли рядом, с умилением смотрели на меня.

— Сговорились. Тьфу, задурили голову, Софа сдуй свой живот, а то на тройню тянешь. А тебя в ящик я не совал и хватит паясничать.

— Милый, — они вдвоем протянули ко мне руки.

— Все, ухожу на охоту, достали.

Позади послышался легкий смешок. Оставив девчонок разводить костер, ушел в лес.

Лес — это громко сказано. Сплошной валежник, вероятность работы урагана, заросший кустарником, кустарник в свою очередь высокой травой, хмелем, и все это предстало зеленой стеной. Меня посетила мысль, может, снова город древних защищает себя. Пройдя с километр по дебрям, поднялся на холм.

— Боже мой! — невольно воскликнул.

Куда ни глянь, везде огромная поляна до самого горизонта раскинула скатерть разнотравья, под легким ветерком, словно по Киевскому морю, бежали волны ковыля по бескрайней степи. Невдалеке паслись дикие животные, осторожно ступая, сгорбившись, чтоб не спугнуть, приближался к ним, сердце билось в азарте, с такой добычей приятно будет показаться девчатам. Мысль блаженно захватила разум.

Животные мирно паслись, не обращая на меня внимания, трое из них отделились от стада и вышли мне навстречу с нехорошими намерениями, издавая угрожающее ржание. Я перестал скрываться, вскинув бластер, шагнул вперед.

— Ёрш твою медь! Это лошади с картинки! — вырвалось из груди.

Животные встрепенулись, вожак громко подал сигнал сородичам, и те, сорвавшись с места, поскакали прочь. С высоко поднятыми головами они летели, едва касаясь земли, их длинные гривы развевались на ветру, словно волосы Софии в гневе. Грациозность бега так заворожила меня, что забыл, зачем пришел.

Побродил еще немного, степь оказалась пустынна, с пустыми руками возвращался и я. На опушке зарослей сидел рыжий заяц. Забыл посмотреть настройки бластера, пальнул в него.

— М-да, лук надежнее, — в сердцах выругался на себя.

От зайца осталась одна передняя часть вместо крупной дичи. Мечты, мечты, почему не сбываетесь вы, когда так хочется?

Подходя к костру, учуял вкусный запах рыбы, завернутой в траву, на углях лежал судак, кило семь потянет.

— Это как ты умудрилась? — удивился я, пряча за спиной ползайца.

— Искупаю вину, — отшутилась Эврика. — Здесь недалеко затока пересохла, в оставшейся луже четыре штуки плавало.

— А первых троих съела? — тянул время, чтоб выкинуть незаметно свою жалкую добычу.

— Говорю тебе, искупаю вину, в ящик положила. Че ты прячешь? Показывай, охотник.

Немного помявшись, показал ползайца.

Девчонки одарили своим пронзительным смехом.

— Вот ты точно по дороге половину съел. Не хотел делиться, — отвесила комплимент Софья.

— Да ну его, этот бластер, хоть бы жареного оставил, жжет на угли.

— Иди мой руки, кормить буду старика. Раньше с кабаном на плечах приходил, теперь поумнел, интеллигентишкой стал. Стареешь, — съерничала Эврика.

Хорошо пообедав или поужинав, решили не терять времени, плыть дальше, река широкая, ночь лунная.