Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

— Эта жидкость не брага, тем более не медовуха, — дед посмотрел на меня, улыбаясь. — Горькая, обжигает все кишочки, но качество превзошло количество, полкружки — и под стол.

Все расположились под раскидистым дубом. Разложили провизию и затянули разговор, кто что, как добирались, как я вылез.

— Нет, друзья, пейте сами эту гадость, беседа тока началась, а я говорить уже не могу, зубы мешают языку, — пролепетал я.

— Зато в дорогу не надо брать бочку, — рассмеялся Зверобой, запрокидывая очередную кружку. — Хоть напиться можно, а то знай, бегай поливать кусты.

— Ты извини, внучек, за вопрос. Говорят, у тебя была подружка или помощница, э-э… я не понял. Она погибла?

В лесу воцарилась гробовая тишина, ночная птица ухнула вдалеке.

— София? Она, она здесь, — покраснел, как бурак, до кончиков ушей, хорошо, что ночь.

— Софиюшка, вылезай, голубушка! Без тебя вечер не клеится, — радостно прокричал Зверобой.

— Я сей-час, — ноги, как и язык, цеплялись за все, что можно, не хотели идти никуда, старался подняться я с места.

— Здравствуйте, — раздалось позади меня.

Я упал на спину, посмотреть. Арсений нес гибук, его левая рука, скрываясь за девушкой, приподнята чуть вверх, чуть впереди шла София. Медленным шагом из сумерек вышла дриада, словно лебедь по воде, грациозно вышагивая каждый шаг, в длинном льняном платье, расшитом золотыми узорами, на запястьях сверкали браслеты, на шее висел большой крест, усыпанный бриллиантами, на голове надета соломенная шляпа с большими полями, усыпанная дивными цветами. Арсений остановился, опустил руку, трансфер под шляпой закачался в стороны. София, сделала несколько шагов на центр круга, затем повернулась к Мастеру Сталь и поклонилась в пояс. Квадрат скользнул вниз, на мгновение окутав девчонку туманом.

— Извините за опоздание, никак не могу научиться ходить вверх тормашками. Меня зовут София, так назвал Архимед, я просто программа и на это не обижаюсь.

Затем отошла в сторонку и села в круг.

«Ловко проделала переворот! Хитрая лиса. Что за дивчина, мне б такую». Мысли забегали в хаотичном порядке. Наступило долгое молчание.

— Ну как добрались? Катер не подвел? — разрядила обстановку София.

— Ого! Не то слово! С такой скоростью летели, что в сумерках проскочили поворот на Березино, проплыв изрядно вверх. Дождик помешал днем осмотреться, опомнились, когда Днепр на сужение пошел и запетлял, как Березина, затем долгие поиски ее устья. Зато как стремно плыть по нашей реке, еле успеваешь поворачивать на изгибах. По пути Ярик, стоя на носу, практиковался бластером, расширяя завалы и топляки. Сюда ехали уже безопаснее, катер шел налегке, разгрузили трюм, он поднялся выше из воды, правда, добавилась сталь Мастера, — Зверобой улыбнулся, глядя на деда.

— Расскажи, расскажи, как ты не вписался в поворот и влетел в болота, — спохватился Ярик.

— Ничего особенного, — Зверобой замялся и с новым энтузиазмом продолжил рассказ. — Это надо видеть! На всей скорости, забыв про каскад крутых поворотов на болотистом участке, я влетел в двухметровый тростник. Словно подраненный кабан, катер проложил путь напрямик, оставив позади проход с отвесными стенами зарослей. Пока опомнился, вновь пересекли реку и в камыши, после трех проходов вылетели на берег, слава богу, не отвесный оказался. Немного ушиблись, но испытали ощущений выше крыши.

Пропустили еще по кружечке, я уже был не собеседник. Софья подменила меня, рассказывая наши приключения, как вылезали на поверхность. Отпускала шутки в мой адрес, и тогда лес наполнялся ее детским заразительным смехом, от которого никто не мог удержаться.

Проснулся средь ночи, прохлада проморозила тело, согреться не получалось. Все спали, одна Софья и дед о чем-то эмоционально беседовали. В руках у девушки появлялись разные предметы. Входя в домик, краем глаза заметил «Землю».

Утро выдалось мрачное, точнее, солнце сияло во всей красе, на небе ни одной тучки, но в душе… голова, как бубен шамана, при каждом шаге эхом отдавалась тысячами колоколов. Добрался до реки, разделся и залез в прохладную воду. Душа успокаивалась, решила вернуться в тело. В стороне, на самой круче, в глубоком раздумье сидел дед. За полчаса и не шелохнулся. Быстренько оделся, обежал кручу стороной и с тревогой на сердце поднялся к нему. Его вид не предвещал ничего хорошего, словно внутри него шла борьба в поисках единственного правильного решения.

— Присаживайся, чего застыл? — окликнул дед, шестым чувством ощутив мое появление.

— Не хотелось мешать раздумью, но тревога за тебя привела меня сюда, — смущаясь, оправдывался я.

— Все хорошо, мне как раз надо с тобой поговорить.

Сердце мое остановилось, пора получить сполна за проделки.

— Как ты считаешь, стоит ли возрождать былую мощь человечества, когда над головой висит Дамоклов меч?

— Чей меч? — сконфузился я, не ожидая такого поворота событий.

— У Софии спросишь, кто такой Дамокл. Я имею ввиду, спутники над головой. Удар которых ты прочувствовал на себе.

— Придется. Обратной дороги нет.

— Почему? Выведем наверх подзарядное для катера и Софийского Собора, — немного помолчав, добавил. — Пусть и для бластера, не пропадать добру. Дел и мирных ему хватит. Неизвестно, сколько еще проработает.

— За тысячелетие не сгинул, еще на тысячу хватит. Военное оборудование делалось на совесть.

— Что произойдет через тысячу лет? — уставился на меня дед.

— Что произойдет через тысячу лет? Найдется очередной любопытный из тысячи расплодившихся людей. Забудутся все наши наставления правнукам, наши предостережения превратятся в легенды, чем еще больше подтолкнут к действиям. Любопытство всегда подталкивало человечество вперед. Появятся города, машины, катер уже есть, и от него никто не откажется. Решат, что уже достаточно сильны, пора посмотреть, что спрятано под землей. Начнут нажимать кнопки, отправлять, сами не зная, энергию на орбиту. Вирус, наученный мною, поступит немного иначе — хитрее, сразу себя не проявит, и конец ЦИВИЛИЗАЦИИ. Человечество снова окажется в каменном веке. Вновь останется горстка людей, но у них не будет шанса на возрождение, ПРО дремать уже не будет. Круг замкнется, и человечество вымрет как недостойный вид, упустив единственный шанс. В принципе, человек не блоха, ко всему привыкает, но жить в вечном страхе?

Во-вторых, если база не единственная и наши племена также не единственные, почему бы им не запустить свой ГИПС, ПРО? Если мы отказались от лидерства.

Снова длительная пауза, я нарушать ее не собирался.

— Значит, предлагаешь отпустить тебя в Тибет?

Я вскочил от неожиданности.

— Софья и про это рассказала?

— Присядь, не кипятись. Она славная девчонка, береги ее.