Оксана Токарева - Зеленый жемчуг

— Стойте! Куда вы! Разве вы не хотите отомстить? — разорялся на всю пустошь Саав, но варрары его не слышали.

Спасаясь от огня и выстрелов противника, они со всех ног бежали по пустоши в сторону спасительного ущелья. Налетали друг на друга, падали, пытались подняться, снова валились наземь. Упавших затаптывали их же товарищи.

— Слава, уводи ребят, будем зачищать участок плазмой, — скомандовал Семен Савенков, который временно взял на себя руководство операцией.

— Ну, уж нет! — возмутился разведчик, устремляясь в сторону ущелья, куда отходили пираты, и увлекая за собой большую часть ударной группы. — Не для того я за этой мразью столько по болотам гонялся, чтобы позволить превратить в кусок паленого дерьма!

— Да я за одну Ленку Ларину этого ублюдка и его шоблу на пиксели порву! — поддержал товарища Пабло, который отпросился на поле подобрать раненых, но, выполнив задачу, присоединился к Славиной группе.

— Отставить самодеятельность! Капеэсэс, не глупи! — борясь с мучительным кашлем, попытался остановить товарищей Арсеньев, пока Туся приводила в чувство майора Минамото.

— Я должен увидеть его труп! А потом хоть под трибунал отдавайте! — отрезал Слава и выключил канал связи.

— Кто бы еще мне доставил труп Феликса, — покачал головой Арсеньев.

Он попытался поднять майора Такеши на плечи, но пошатнулся. Пришлось им с Тусей раненого потомка самураев транспортировать в лагерь вдвоем. Впрочем, со стороны полевого госпиталя к ним навстречу уже бежали Сигурни и Рейчел, а строгая врач-эпидемиолог, которую звали Рут, деловито разворачивала новые модули.

— Только что на связь выходил Клод, — доложила она, критически глянув на окровавленного Арсеньева и растрепанную Тусю. — У них там все закончилось, Петрович везет сюда первых раненых. К их приему все готово. Вот уж не думала, отправляясь в этот рейс с внучкой, что на старости лет придется заниматься проникающими ранениями и открытыми переломами.

Туся только вчера узнала, что внучкой строгого коллеги оказалась отважная Рейчел, вернувшаяся из лабиринта в одном белье, но невредимой.

Тусе сейчас тоже потребовалось какое-то время, чтобы смыть копоть и кровь, а заодно сменить превратившуюся в лохмотья сорочку на что-то более подобающее. Усталости она не чувствовала и была готова встать за операционный стол хоть нынче. Она только немного замешкалась, помогая Арсеньеву.

Хотя рана не позволяла ему толком шевелить даже пальцами, а правая сторона тела от икры до плеча представляла сплошную черную гематому, Саша ни в какую не соглашался на роль пациента, полагая, что «квалифицированный врач и с одной рукой способен принести немало пользы».

— Еще скажи, что квалифицированному врачу руки вообще не нужны, — вздохнула Туся, проверив повязку, а затем тщательно обработав многострадальный бок любимого мазью от ушибов.

— Не будем кидаться в крайности, — покачал головой Арсеньев, поднося здоровую руку к ее лицу.

Хотя узоры Наги исчезли без следа, какой-то острый стебель местной травы при падении распорол щеку. Ловко манипулируя одной левой, Саша обработал порез, а потом ласковым, но требовательным жестом привлек Тусю к себе.

— Когда немного разберемся с этим авралом, — проговорил он, зарываясь лицом в ее волосы и покрывая поцелуями каждую из мелких царапин, — я покажу тебе, для какого дела руки вообще не нужны.

Туся видела, что он пытается бодриться, превозмогая боль и усталость, и решила подыграть:

— А Шварценберг полагал, что это касается только женщин.

От ласк любимого под кожей вновь появилось неприятное покалывание и жжение, как во время схватки с Нагой, но Туся решила списать эту фантомную боль на недавний стресс, и лишь ответила на поцелуй, с сожалением понимая, что на все остальное у них с Сашей сейчас действительно нет времени да и сил тоже. Он это тоже понимал, поэтому со вздохом отстранился, кое-как управляясь с застежками.

— Кое в чем я с пиратом согласен, — с обожанием улыбнулся он. — Я бы тоже не отказался увидеть апсарский танец в твоем исполнении.

Они спустились в медотсек и приступили к работе. Пока в блоках и операционных наблюдалось затишье. Анитигравы с Фиолетовой только приближались к хребту, а из защитников лагеря серьезные травмы получили лишь пятеро бойцов, включая майора Минамото, у которого помимо ушиба позвоночника и перелома трех ребер диагностировали пневмоторакс.

Он уже пришел в себя и теперь вместе с другими ранеными живо обсуждал подробности сегодняшней схватки и переживал за товарищей, продолжавших преследование пиратов. Тем более, что изображение с камер наблюдения передавалось в медотсек.

На экранах голографических мониторов в круговерти фантасмагорического танца мелькали бронированные фигуры, освещенные рассветным заревом тени, оплавленные пластины брони и руки, сжимавшие скорчеры или макромолекулярные клинки.

Насколько Туся сумела разобрать, бой переместился на склоны окрестных гор. Капеэсэс загнал Саава на обрывистое плато над глубоким каньоном. В это время остальные барсы, заняв позиции на нижних уступах, пытались обезвредить уцелевших пиратов. Сначала все яростно обстреливали друг друга, концентрированными пучками плазмы меняя очертания скал и устраивая небольшие камнепады. Потом у большинства закончились сменные аккумуляторы, и они сошлись в рукопашной, в каждое движение вкладывая свои обиды, ярость и злость.

Сегодняшняя схватка стала для барсов не просто реваншем за западню на болоте. Команде Шварценберга приходилось сейчас отвечать за все санитарные корабли, захваченные и взорванные другими пиратами, за транспорты с оружием и медикаментами, которых не дождался воюющий Ванкувер и даже за всех пассажиров круизных лайнеров и обитателей окраинных миров, проданных на фабрики «Панна Моти».

Пираты вины признавать не желали. Они уже не надеялись на чудо, но продолжали спорить с судьбой, цепляясь за каждый камень, обороняя любой уступ. Туся узнавала разномастные доспехи охотников за удачей, вспоминала штурм корабля Феликса и страшные дни плена, путь до лабиринта монстров и поединок на арене. Поэтому, когда очередной искатель приключений срывался со скал или превращался в кусок паленой плоти, она не испытывала ничего кроме облегчения, как в дни войны на Ванкувере, когда ей случалось наблюдать картины гибели ненавистных легионеров.

У нее сердце зашлось от волнения, когда орудовавший здоровенным куском арматуры Майло сбил с ног Пабло, пытаясь разбить его шлем. Оператору сети пришел на помощь Амир, который до этого оглушил и заковал в наручники Рика. Хотя юный единоборец действовал уверенно и профессионально, как и во время схватки с монстрами, Арсеньев, которому и самому бы хотелось оказаться сейчас на скалах, лишь недовольно нахмурился.