Оксана Токарева - Зеленый жемчуг

— С чего бы такая уверенность? — недоверчиво глянул на Тусю Корзун, выслушав ее сбивчивый и совсем не похожий на доклад по существу рассказ. — Да и вообще, откуда тебе, пигалица, столько всего известно?

— Это Маргарита Усольцева, дочь моего профессора, — несколько запоздало представил девушку Арсеньев.

— Та самая девчонка, из-за которой вы отклонились от маршрута и едва не провалили задание? — уточнил полковник таким тоном, что Туся от возмущения даже согрелась.

Столь открытое покровительственное пренебрежение было почище «умницы Катеньки». Вот и делись после этого конфиденциальной информацией!

— Та самая, — незаметно подмигнув Тусе, улыбнулся Арсеньев. — Хотя насчет задания я бы еще поспорил. Возможно мы и выполнили его только потому, что действовали не в рамках плана, в детали которого по неизвестным причинам оказались посвящены змееносцы. А что до меня, я готов выслать Серому Ферзю благодарственное письмо за то, что тот так вовремя заинтересовался и младшей из дочерей.

— И все-таки, не понимаю, почему этот Викрам и другие подпольщики хреновы не донесли правильные чертежи до нашего Командования? — с некоторой обидой заметил Корзун. — Да и профессор тоже хорош. Ничего не сказал. Да с такими данными мы бы уже давно отключили щит, и прикрыли всю эту лавочку!

— Кто ж два года назад знал, что всю территорию больницы и прилегающих к ней районов змееносцы превратят в Карантинную зону да еще и генератор силового поля разместят прямо в здании головного офиса? — облизнув кровь с губ, устало пояснил Арсеньев.

— Да все равно! — поддержал полковника Клод. — Устроили бы диверсию, оставили Ванкуверский филиал Корпорации без руководства…

— Что толку обрубать драконьи головы, которые все равно потом отрастут, если нет возможности добраться до сердца! — Арсеньев неудачно повернулся и досадливо поморщился от боли в разбитом теле. — Когда выяснилось, что из офиса единственный проход на фабрику — телепорт, эта новая разработка змееносцев, которое за время Ванкуверской кампании не раз осложняла нам жизнь, наше Командование потеряло к чертежам интерес, хотя Викрам, пытаясь их добыть, рисковал жизнью. Потом он погиб, профессор, от которого я узнал о существовании тоннелей, тоже не сообщил ничего конкретного, да я и не придал тогда этим сведениям значения. Когда же зашла речь о возможностях освобождения заключенных из лагеря, и вновь всплыло это здание, найти какие-то сведения оказалось затруднительно.

— Судя по всему наш связной и информатор преуспел, — заметил Корзун, имея в виду старого лиса Ларсена.

— Но мы с ним бездарно разминулись, — вздохнул Арсеньев.

Стараясь не делать без надобности резких движений, он повернулся к Тусе.

— Ты можешь объяснить, где находится вход?

— Я могу показать! — просто ответила та.

— Стоп-стоп-стоп! Это никуда не годится! — громче, нежели дозволялось надзирателями, запротестовал Корзун, у которого от возмущения даже голос прорезался. — Что значит, показать? Ты, девочка, хоть понимаешь, в какую мясорубку пытаешься сунуться?

— Она сунулась в мясорубку еще когда покинула госпиталь, — мрачно пояснил Арсеньев. — Хотя нам обоим удалось достаточно благополучно выбраться из расставленной Феликсом ловушки, офицеры штаба Содружества, которые, конечно, не могли подождать с эвакуацией, не нашли для нее ничего более безопасного, нежели отправить с нашей группой.

Корзун не выдержал, крепко выругался, виновато глянув на сеньору Эстению и Тусю. Как и большинство боевых офицеров, полковник полагал, что все неудачи обороны Ванкувера проистекали не только от недостатка ресурсов, но и от непрофессионализма и шкурнических интересов руководства.

— Но ты же сейчас отправляешь девчонку на верную гибель! — глянул он на Арсеньева с укором. — Неужто ты в самом деле рассчитываешь выжить в этой авантюре?

— Другого выхода нет, — отшутился Арсеньев. — Здесь тоже без крови не обойдется, — продолжил он уже серьезно. — Насколько я успел убедиться за два прошедших дня, для младшей дочери моего учителя самое безопасное место рядом со мной. И это не шутка. Не знаю, останусь ли в живых, но ее вытащу. Только второй контейнер, — он указал на Шусмика, — пускай на всякий случай останется здесь. Вместе с обоими ранеными.

— Эмг, Командор, — снова подал голос Клод. — У нас имеется небольшая загвоздка.

Он указал на наручники.

— У вас же был напильник, и отмычка, и нож, — опасливо глядя на Арсеньева, подал голос Дин.

— Забудь, — хмыкнул Клод. — Все, гады, нашли и забрали!

Туся невольно вспомнила замечание старого Ларсена про «сербелианскую туфту», которую можно вывести из строя при помощи любой иголки. Интересно, а если бы информатор Сопротивления не обнаружил под шапкой косы, скрепленной заколками, он бы приколол к ее воротнику булавку? Не слишком ли это напоминало поддавки? Впрочем, хитрый лис, возможно, все еще надеялся получить свое вознаграждение, да и терять им все равно было нечего.

Сначала Туся попыталась извернуться и достать шпильку сама. Однако затем ей пришлось согласиться на помощь Арсеньева. Причем для того, чтобы Командор дотянулся до ее пребывающей в достаточно жалком состоянии прически, ей пришлось положить голову на колени Клоду.

— Ох, женщины, женщины, — покачал головой Корзун. — И что бы мы делали без вас?

Арсеньев от замечаний воздержался. Вытащив шпильку, он придвинулся спиной к спине Клода, на ощупь освободив того от наручников, так быстро и сноровисто разомкнув цепь, что Корзун даже присвистнул:

— Можно подумать, всю жизнь этим занимался.

— Всяко легче, чем зашивать аорту или вслепую вытаскивать осколки и прочие поражающие элементы, — отшутился Арсеньев. — Я мог бы освободиться и сам, — продолжил он, терпеливо поджидая, пока Клод справится с замком. — Но лишний болевой шок мне сейчас не нужен.

Туся невольно вспомнила эпизод с наручниками в доке. Под воздействием депрессивного излучения она в тот момент оказалась полностью погружена в сознание Командора и не только видела, но и чувствовала все, что ощущал он. Потому слова насчет болевого шока не показались ей пустой болтовней.

Когда Туся и Дин освободились от наручников, Арсеньев стал прощаться с Корзуном.

— Ты это куда? — строго глянул на него полковник. — В таком составе соваться на вышку без экипировки и оружия даже не мечтай! И сам сгинешь и других погубишь ни за что.

Арсеньев пытался возражать, но рядом с полковником все тем же непостижимым, незаметным для охраны образом возник невысокий, но жилистый мужчина, на вид ровесник Арсеньева, со смуглым, скуластым лицом, жесткими черными волосами и глазами, разрезом напоминающими пару кривых кинжалов.