Оксана Токарева - Зеленый жемчуг

Хотя охранникам, судя по их брезгливым гримасам, ужасно не хотелось лезть в самую толчею и грязь наводить дисциплину, среди заключенных, находящихся в этом секторе помимо барсов, вполне могли оказаться осведомители.

— Второй сундучок тоже здесь! — со смешанным выражением радости и досады доложил сидевший возле Командора Клод, указывая на невесть откуда появившегося Шусмика.

Питомец ластился к молодому барсу, искренне недоумевая, почему тот не может его погладить.

— Как тебя тут только не съели, бродяга, — улыбнулся Шусмику Клод.

— О чем я и говорил! — досадливо поморщился Арсеньев, пока шуршалик восторженно облизывал его разбитое лицо. — Причем, этому ротозею, — Командор указал на Дина, — и остальным ребятам повезло, что им не повстречались те отмороженные опарыши, на которых напоролись мы с Клодом.

Поскольку встреча с Ларсеном не состоялась, Командору с его молодым напарником досталось по полной. Патрульные не поверили легенде про рыбаков и учинили допрос с пристрастием. У Арсеньева были сильно рассечены губа и скула, под правым глазом Клода красовался расплывшийся на пол-лица живописный синяк. К тому же спины и плечи обоих были иссечены лазерными плетьми из арсенала надзирателей, и перевязать эти частично запекшиеся, но при малейшем движении кровоточащие раны даже допотопными обрывками бинтов или одежды со связанными руками не имелось никакой возможности.

Как же Тусе хотелось сейчас взять на себя, как тогда на подступах к институту бионики, хотя бы часть их боли! Но увы! Видимо в этом эпицентре людских страданий ее организм включил защиту и поставил блокировку. Оставалось только тихо, а вернее, молча причитать, ибо Командор, впрочем, как и Клод, явно не потерпел бы сочувствия.

Оба держались за счет упрямства и злости на легионеров и вынужденную задержку. Появление в лагере «дочери профессора Усольцева», как барсы официально именовали Тусю, и обоих раненых, судя по всему, грозило эту с трудом воздвигнутую броню разрушить. Хотя сам факт двойной или даже тройной, считая Корзуна и его бойцов, встречи, несомненно шел в копилку сегодняшних удач.

Впрочем, тут уж явно постарался старый лис, направивший задержанных прямиком к сослуживцам, среди которых было не только полно знакомых, но и вся важная информация передавалась по цепочке, любые перемещения осуществлялись тихо и незаметно, а дисциплина поддерживалась, будто бойцы все еще оставались на задании. Впрочем, к мужеству и выдержке явно не хватало оружия и брони, да и осведомителей, которых опасался даже Корзун, не стоило сбрасывать со счетов.

— Если нас раскроют, я не дамся живой! — с наивной горячностью пообещала Туся, и тут же внутренне содрогнулась, осознав, что Феликса и его начальство могли интересовать только характеристики ее подвергшихся мутации клеток.

— Ты доберешься до корабля Вернера и передашь ему контейнер, — указывая на Шусмика приказал Арсеньев.

В его голосе звенела сталь, но в усталых глазах смешались мольба и нежность.

«Пожалуйста, останься в живых! — беззвучно просил он. — Иначе все, что я делал, потеряет смысл!»

Туся преданно кивнула, но потом не выдержала, приникла к его груди, стараясь не потревожить раны. Арсеньев наклонился к ней, прижимаясь неповрежденной щекой к ее щеке, и по телу его прошла дрожь.

Впрочем, в следующий момент он уже обсуждал с Корзуном возможности отключения генератора силового поля и вывода из строя плазменных установок периметра. Тем более, что охраны и шпионов можно было какое-то время не опасаться.

В лагере наступило время раздачи вечернего пайка, который надзиратели, кидали прямо в грязь, нимало не заботясь ни о том, каким образом заключенные в наручниках будут его поднимать, ни, тем более, кому и сколько достанется. Возникавшие то тут, то там драки разнимались лишь между теми, кто стремился занять «хлебное», хотя и опасное место возле границы сектора. Что же происходило у больничной ограды, где сгруппировались беркуты и барсы, похоже, никого не волновало. Впрочем, туда надзиратели, кажется, и боялись соваться, не чая, когда придут корабли с Рас-Альхага.

Надо сказать, легионеры сделали активистам Сопротивления просто царский подарок, разместив возле периметра лагеря в одном секторе не только самых отчаянных бойцов «Беркута» и «Барса», но и их командиров. Похоже змееносцы сейчас пребывали в эйфории, упиваясь своим торжеством, и от побежденного Содружества никаких действий в ближайшее время не ожидали. Поэтому начальники, поджидая корабли Альянса, следили за демонтажем оборудования и паковали награбленное. А их подчиненные, которые мародерствовали в окрестностях Нового Гавра и уцелевших кварталах столицы, заботились только о призовых в надежде, что плохие условия содержания и голод сумеют внушить пленникам покорность. Тем более, что энергетическое поле действительно делало невозможной всякую попытку побега, а плазменные установки на вышках представляли опасность не только для безоружных заключенных, но даже для кораблей.

И все-таки Арсеньев не собирался отступать, несмотря на все доводы рассудка, которые пытался привести ему Корзун.

— Вот ты, Саня, злишься на наших штабных, что никакой поддержки твоей группе не дали, — по-свойски в манере Петровича обращался к молодому сослуживцу полковник. — А между тем, на их месте я бы тебя сейчас под трибунал отдал, а твоего Вернера изолировал бы как опасного сумасшедшего.

— Под трибунал — это у нас умеют, — усмехнулся разбитыми губами Арсеньев, отдавая не евшему со вчерашнего вечера Пабло и его матери, принесенный кем-то из барсов для них с полковником хлеб.

— Нет, ну ты сам посуди, — волевое лицо Корзуна приобрело строгое и назидательное выражение, делая его похожим на преподавателя, принимающего зачет у нерадивого студента. Сорванный и простуженный голос звучал ворчливо, точно разбитый фагот. — Ты добыл образцы, от которых, можно сказать, зависит будущее человечества. И вместо того, чтобы покинуть с ними планету, лезешь прямиком во вражеское логово.

— Покинуть планету, говоришь? Хотел бы я знать, на чем? — Арсеньев возвысил голос, но, заметив приближение надзирателя, вновь перешел на шепот, сберегая и без того израненную спину. — Ты, Павел Иванович, при случае спроси у креативных менеджеров из штаба, почему для эвакуации как нашей группы, так и последних защитников планеты у них не нашлось других кораблей помимо частного грузовика, переоборудованного круизного лайнера и звездолета сильфилских гвельфов?

Поскольку Корзун не нашел, что ответить, Арсеньев продолжал:

— Вернер еще в начале конфликта обивал пороги кабинетов высоких чиновников, пытаясь донести до них мысль о необходимости срочной атаки на фабрику и освобождения этого лагеря. Подключал все свои связи, использовал весь авторитет графа Херберштайн и главы одноименного концерна. Но время было упущено. Мы увязли в позиционной войне, потом генерал Райнер начал эвакуацию под которую списали немереные средства, а змееносцы пока бомбили наши энергетические объекты и наращивали мощности.