Константин Калбазов - Сверкая блеском стали… [litres]

– Да, папа! – тут же подорвался малец, вывернувшись из рук тетки, искренне возмущенной таким оборотом дела.

– Разрешите, господин полковник? – постучавшись, поинтересовался Егоров.

– А-а, Игнат Пантелеевич, заходи, – послышался знакомый голос полковника Сухарева.

И этаж, и коридор, и дверь, и кабинет, как и его хозяин, все осталось неизменным. Даже обстановка все та же, что и год назад. А вот табличка на двери уже другая. Как, впрочем, и сам отдел – не просто сменил название, а изменил стиль работы. Интересы России на международной арене все возрастали, и на каждое направление отделов не напасешься. Тем более что в зависимости от состояния дел происходили и качественные изменения в штатной структуре.

Взять ту же Чехословакию. Еще год назад штат отдела включал в себя почти две сотни человек. Руководящее звено, дознание, оперативные работники, бойцы осназа. Но с окончанием конфликта и установлением мира надобность в столь раздутом штате попросту отпала. И как следствие приходится все реорганизовывать и перенаправлять в другое русло.

Поэтому было принято решение о создании более гибкой структуры в виде оперативного отдела спецопераций. Структура контрразведки, ориентированная на работу за пределами России. Так сказать, в плане оказания помощи союзным государствам в контрразведывательной работе. Конкретно направлениями по странам занимались подразделения из двух-трех человек в управлении и не больше десятка у союзников. В случае осложнения ситуации начальник отдела мог без труда усилить его, прикомандировав специалистов из оперативного или силового подразделения.

Игнат командовал одной из групп оперативников, специализирующейся на полевой работе. Ему удалось собрать вокруг себя настоящих мастеров своего дела. И они уже успели доказать свою эффективность, причем не только в насквозь мирном Париже, но и в охваченной пламенем войны Польше. Кстати, несмотря на сложности, Игнату удалось провести свою группу без потерь, причем не только среди оперативных работников, но и приданного ему взвода осназа.

Польский вопрос. Сколько раз уж он возникал в европейской политике. За последние полтораста лет ее делили трижды. Но она вновь возрождалась, аки птица феникс. И вот произошел очередной, четвертый раздел. Только на этот раз делили этот пирог лишь Германия и Россия. Как ни странно, имевшая взаимные претензии Чехословакия не проявила ровным счетом никакого интереса. Разве только вновь отмобилизовала армию, имея близ своих границ полностью оснащенные германские дивизии.

Вообще-то со стороны могло показаться, что Алексей Второй набросился на поляков по-воровски, исподтишка. Пока польская армия героически противостояла натиску Гитлера, он ударил в спину. На деле же все было несколько иначе. Россия попросту извлекла максимум выгоды из сложившейся ситуации.

Изначально задумка сводилась к тому, чтобы щелкнуть заносчивой шляхте по носу. Причем сделать это руками литовцев, при незначительной и сильно завуалированной поддержке русских. И созданием Литовского Иностранного легиона в том числе.

После последних выборов в правительство и сейм республики вошло немало лояльно настроенных по отношению к России депутатов. Были и «люто ненавидевшие» империю, но настроенные прагматично, а потому отдававшие себе отчет в том, что выгоды от дружбы перевешивают весь негатив.

В частности, они уверяли в необходимости ориентации на российский рынок сбыта. К нему они еще могли получить доступ, чего не сказать о Европе и многочисленных колониях. В последних конкуренция не приветствовалась правительствами колониальных стран, которые были заинтересованы в развитии собственного промышленного производства.

На этой волне в Литве должен был подняться вопрос об обретении общей границы с Россий путем возвращения территорий, захваченных Польшей. К этому времени и сам легион должен был принять свой окончательный вид, и ситуация в Войске Литовском измениться в лучшую сторону. Так что военная кампания имела бы все шансы на успех. А там подключились бы дипломаты и Лига Наций.

Однако случилось так, что русской разведке стало известно о намерениях Германии напасть на Польшу. В том, что Франция и Англия дальше бряцанья оружием не пойдут, а Америка и вовсе ограничится осуждением агрессии, у аналитиков сомнений не было. Яркий тому пример – недавняя ситуация с Чехословакией. Как никто не сомневался и в том, что армия спесивых шляхтичей не выстоит против стального тевтонского катка.

Именно по этой причине литовское руководство убедили начать боевые действия на три месяца раньше срока. Даже в таком виде шансы на успех были более чем велики. Да только русское руководство даже не представляло, насколько некомпетентными могли оказаться литовцы. Или же здесь имело место банальное предательство. Чем и обусловливались неудачи в первый период боевых действий. Впрочем, достаточно быстро все пришло в норму и Войско Литовское все же сумело перехватить инициативу, отсечь польские войска, находившиеся в Вильненском крае.

Видя, что ситуация более чем серьезная, польское руководство приняло решение о полной мобилизации. И именно по этой причине внезапный удар германских войск первого сентября сорок первого года был встречен полностью отмобилизованной польской армией.

Литва поспешила выступить с предложением о мире с отторжением Вильненского края, и поляки пошли на это, дабы избежать борьбы на два фронта. Высвободившиеся же части, с реальным боевым опытом, можно было задействовать против Германии.

Как ни упорно сражалась польская армия, преимущества в организации, материальном обеспечении, качестве подготовки и вооружения не могли не сказать своего слова. Уже через неделю немецкие части серьезно продвинулись в глубь польской территории. Фронт проходил по линии Августов, Граево, Ломжа, Вужан, Пултуск, Варшава, Лович, Томашув-Мазовецкий, Белхатув, Ченстохов, Катовице, Рыбник.

На какое-то время наступательный порыв германских войск был сбит. Части и соединения Войска Польского в Лодзи, Плоцке, Мадлине, Млаве и Быгоще продолжали сражаться в условиях полного окружения. Они погибали, но не сдавались, даже когда у них выходили боеприпасы. Было множество примеров, когда отчаявшиеся храбрецы бросались в свою последнюю штыковую или лихую кавалерийскую атаку. Но как ни храбры были защитники польской земли, они могли лишь отдалить агонию страны.

Как и предполагал Алексей Второй, Франция и Англия в очередной раз бросили на произвол судьбы еще одного своего союзника. Они не прекращали активности на дипломатическом поприще. Самолеты с правительственной перепиской курсировали между столицами. Франция провела мобилизацию и даже выдвинула войска к границе с Германией. Но союзники так и не решились объявить войну обладательнице установок Теслы.