Энн Криспин - Чужой. Воскрешение [litres]

Кончиком стилета Колл еще немного отвела полу и моргнула, глядя на шрам. Шрам? Шрам!

Нет!

Женский голос небрежно спросил:

– Ну?

Колл подскочила и отползла чуть назад. Она была так потрясена, что едва не выронила нож.

– Ты собираешься меня убивать, или что? – поинтересовалась Рипли своим обычным равнодушным тоном.

Колл стиснула челюсти.

– Смысла уже нет, верно? – Она крутнула запястье, и стилет нырнул обратно в рукав так же бесшумно, как появился. – Они уже вытащили это. Господи… оно здесь? На борту?

В желудке словно образовался ком льда. Колл все еще не могла принять тот факт, что она опоздала. Опоздала!

Рипли мрачно улыбнулась:

– Ты имеешь в виду мою малышку?

Колл замотала головой, едва отдавая себе отчет в том, насколько странно говорить о таком с этой женщиной.

– Я не понимаю. Если они его достали, то почему ты еще жива?

Легкое пожатие плечами:

– Они любопытные. Я – последний экземпляр.

Колл подавила бессильную ярость. Она не учитывала, что может опоздать. Взяв себя в руки, девушка многозначительно взглянула на женщину рядом в резко очерченной тени. В руке снова сверкнул нож, и Колл продемонстрировала его Рипли.

– Если хочешь, я могу это все прекратить, – мягко сказала она. – Боль… этот кошмар. Это все, что я могу тебе предложить.

«Ты заслуживаешь лучшего».

Выражение лица Рипли смягчилось, и его заполнила такая невыразимая печаль, что Колл ощутила укол в сердце. Не отвечая, женщина спокойно прижала ладонь к кончику стилета.

– Почему ты думаешь, что я это тебе позволю? – прошептала она.

С этими словами Рипли надавила на острие и не останавливалась, пока лезвие не вышло с другой стороны не меньше чем на четыре дюйма.

Колл вытаращила глаза, у нее отвисла челюсть. Такое же выражение лица было у нее в кают-компании.

– Кто ты такая? – прошептала она, глядя на пронзенную руку, тонкую струйку крови, ничего не выражающее лицо женщины.

– Рипли, Эллен, – невыразительным голосом ответила та. – Лейтенант первого класса. Номер пять-один-пять-шесть-один-семь-ноль.

Колл только покачала головой.

– Эллен Рипли умерла больше двухсот лет назад.

На лице женщины отобразилось немое удивление. Она стянула руку с клинка, лишь чуть поморщившись от боли, словно это был пустяк.

– Что тебе об этом известно? – она явно пыталась говорить отстраненно, но в вопросе чувствовался интерес.

– Я читала Морзе, – с нажимом ответила Колл. – Я читала все запрещенные документы. Эллен Рипли отдала жизнь, чтобы спасти нас от зверя. Ты – не она.

Женщина, которая называла себя Рипли, отвернулась, глядя в точку, видимую только ей.

– Я – не она? Но что я в таком случае?

«Хороший вопрос, – подумала Колл, зачарованно глядя, как лезвие ее ножа шипит и дымится, тает у нее на глазах, превращаясь в острый обрубок. – А вот и ответ».

Она продемонстрировала то, что осталось от стали.

– Ты – объект. Тестовый экземпляр. Клон. Они вырастили тебя в гребаной лаборатории.

На лице Рипли снова мелькнула мрачная усмешка.

– Но дерево создаст лишь Бог. [3] Заключительная строка стихотворения Джойса Килмера «Деревья».

Колл внезапно ощутила необходимость понять это… эту имитацию, эту тень Рипли.

– А теперь они вытащили из тебя зверя.

Снова печаль. Скорбь из глубины души, боль, о силе которой Колл оставалось только гадать.

– Не до конца.

– Что? – не поняла Колл.

Рипли посмотрела ей в глаза. Ее взгляд обжег Колл, прошел насквозь, так же, как кислотная кровь Рипли растворила нож.

– Они в моей голове, – прошептала женщина. – Внутри, за глазами.

Впервые она выглядела человечной, уязвимой.

– Тогда помоги мне! Если в тебе осталось хоть что-то человеческое, помоги мне остановить их, прежде чем эта тварь вырвется на свободу.

Отчаяние Рипли казалось бездонным:

– Слишком поздно.

Сначала Колл поняла ее неправильно.

«Слишком поздно для меня?»

Она внезапно осознала, что скорчилась в темноте в считаных дюймах от этой… этого… Колл не знала, как ее называть. Хищник, который, вероятно, мог одной рукой убить ее быстрее, чем она успела бы дернуться в свою защиту. Нож был бесполезен…

Рипли подняла руку к лицу Колл, и девушка вздрогнула. Рипли на секунду замерла, а потом двинулась снова. Она провела пальцами по лбу Колл, поправила прядь волос. Нежный, почти чувственный жест. Так мать могла бы коснуться ребенка: чуть-чуть заботы, чуть-чуть утешения…

– Я смирилась с мыслью, – пробормотала Рипли, и Колл поняла, что речь идет о монстре, которому эта женщина дала жизнь. О том, что монстр жив. Что она станет началом новой чумы. – Это неизбежно.

Колл взяла себя в руки. Лицо ее посуровело.

– Пока я здесь – нет.

Она старалась не думать о том, насколько пусто это прозвучало. Она ненавидела свое маленькое тело, свой мягкий певучий голос. И снова, как уже бывало, пожалела о том, что не сложена как Кристи.

– Тебе ни за что не уйти живой, – печально, словно убеждая глупого ребенка, сказала Рипли.

– Мне наплевать! – заявила Колл, но голос ее дрогнул.

Рипли заинтересованно подняла бровь:

– В самом деле?

Со скоростью молнии она схватила Колл за горло, и той внезапно стало нечем дышать. Колл немедленно размахнулась обломком стилета. Удару помешали и теснота, и нарастающий ужас. Рипли впечатала ее руку в пол, навалилась сверху. Колл пыталась отогнать страх, вернуть способность ясно мыслить.

Глаза хищника изучали ее лицо. Наконец, Рипли предложила:

– Я могу все это прекратить, – в голосе ее звучала бесконечная боль.

Колл услышала собственный всхлип. Она знала, что лицо ее выражает ужас. Взглядом она взмолилась о пощаде.

И так же быстро, как схватила, Рипли ее выпустила и отползла. А потом снова свернулась в клубок, прижавшись спиной к стене, прячась в тени настолько глубоко, насколько могла.

«Что ты делаешь? Зачем тебе вообще прятаться? Что, по-твоему, они теперь от тебя хотят?»

Неудивительно, что в камере не было мебели. Если бы здесь поставили кровать, Рипли наверняка бы пряталась под ней, полностью скрывшись от наблюдения. Обретает ли человек чувство защищенности и уюта, скорчившись в темном углу? Или это какое-то забытое детское воспоминание, уходящее на сотни лет в прошлое?

– Уходи, – приказала Рипли мертвым голосом. – Убирайся отсюда. Они тебя ищут.

Колл обессиленно отползла, боясь, что женщина передумает, понимая, что выйдет она из камеры или нет, зависит только от прихоти Рипли.

Она выбралась из тени, судорожно глотая ртом воздух, и на четвереньках кинулась к двери. Внезапно ей стало все равно, увидит ли ее охранник. Цель, всю ее миссию скрыл туман самосохранения. Колл не могла поверить, насколько силен оказался этот инстинкт, вынуждающий ее бежать. Она неуклюже ощупала дверь, нашла механизм, вскрыла его и бросилась прочь из камеры, в панике позабыв про осторожность. Она успела сделать два шага, прежде чем что-то холодное и металлическое коснулось шеи. Прежде чем Колл успела обернуться и защититься, шокер сработал, обжигая кожу. Нервы вспыхнули, и электрический разряд пронесся по позвоночнику, по каждому нерву…