Энн Криспин - Чужой. Воскрешение [litres]

«Номер 7» было написано не на банке, а на боку большого квадратного прозрачного резервуара. Рипли заметила, что в него уходят электрические кабели. Измерительные приборы отмечали… что-то. С чувством всепоглощающего ужаса Рипли обошла вокруг резервуара.

Это была вовсе не банка для хранения! Блок интенсивной терапии, снабженный гидрокроватью и всем необходимым оборудованием для… Рипли била крупная дрожь.

На кровати лежало живое существо – если назвать то, что испытывал организм, можно было жизнью. У монстра было лицо Рипли на бесформенной голове с отдельными пучками кудрявых каштановых волос. Фиксаторы прочно удерживали вывернутые конечности, а в руки уходило множество трубок, поставлявших питательные вещества. Светлые, умные, человеческие глаза смотрели на Рипли, видели ее.

Узнавали.

«Моя сестра!» – подумала объятая ужасом Рипли.

Рот открылся, обнажив серебристые клыки. Из уголков рта потекла прозрачная слизь, и монстр зашипел в знак узнавания.

А затем он выговорил просьбу. Два слова:

– Убей меня!

Существо просило это у единственного создания во Вселенной, которое, оно знало, исполнит его желание. Из человеческих глаз на лице Рипли текли огромные клейкие слезы. Монстр закрутился в фиксаторах, словно пытаясь умолять, упрашивать.

Рипли в отвращении отшатнулась. Она тихо рыдала, не в силах сдержать слез. Внезапно рядом оказалась Колл. Она держала в руках большой, смутно знакомый предмет.

– Это огнемет, – негромко сказала девушка. – Ди’Стефано подобрал его на оружейном складе. Знал, где искать.

Рипли посмотрела на оружие, смаргивая слезы. Огнемет выглядел привычно. Она повернулась, в последний раз посмотрела на свою сестру. Монстр корчился на кровати, открывая жуткий рот. Нити липкой слюны стекали на подбородок, на простыни. И глаза его выражали все, чего не мог сказать измученный разум.

Рипли автоматическим движением зарядила огнемет и выстрелила. Заставив себя не слышать ужасные крики, наполовину человеческие, наполовину чужие, она стреляла снова, и снова, и еще, расплавляя резервуар, трубки, фиксаторы. Уничтожая всё.

Рипли попятилась. Приятно, правильно было ощущать оружие в руках. Она выстрелила снова – и стреляла в каждую банку по мере отступления. Выли сирены. Корабль пытался защититься, но, кажется, в разбрызгивателях не осталось воды, так что разрушительному неистовству Рипли ничего не мешало. Один за другим лабораторные стаканы лопались, взрывались осколками пластистекла и стали.

Остановилась Рипли только тогда, когда лаборатория превратилась в расплавленные пылающие руины, а бак оружия опустел. Рипли бросила огнемет у двери и с силой захлопнула ее, оставив огонь внутри.

Слезы иссякли. Их место заняло нечто куда более смертоносное. Рипли повернулась к Рэну.

Ученый попятился, отчаянно крутя головой в поисках защиты. Но остальные, видевшие часть этого ада, отодвигались, давая ему понять, что помогать не намерены. Когда Рипли двинулась к доктору, у нее на пути встала только Колл.

– Рипли… не делай этого, – мягко сказала она.

Рипли застыла. На нее внезапно нахлынула невероятная усталость. Ее плечи опустились.

– Не делать чего? – безутешно прошептала она.

От небольшого отряда волнами растекалось напряжение. Рэн шумно выдохнул. Ученому даже хватило нахальства принять несколько самодовольный вид, и в этот же миг Колл крутанулась и ударила его в челюсть, вложив в это движение всю силу, крывшуюся в ее небольшом, но крепком теле.

Голова Рэна запрокинулась, и он повалился к ногам Рипли. Та поймала взгляд молодой женщины, и между ними что-то произошло, возникло какое-то понимание. Что это было – Рипли не могла точно сказать.

– Вот этого не делай, – пояснила Колл свой внезапный удар, разминая руку со сбитыми костяшками.

А затем, не удостоив ученого взглядом, двинулась дальше. Рипли посмотрела на Рэна, который, прижав руку к челюсти, тряс головой. Кристи встал над ученым, словно боясь, что Рипли закончит начатое, пока тот лежит на полу.

– Сам напросился, док, – просто сказал он Рэну.

Рипли чуть не рассмеялась от этих слов. Она подняла свое ружье и последовала за Колл.

За ее спиной Джонер, который глазел на горящую лабораторию, спросил у Кристи:

– А чего такого-то? Только боеприпасы зря потратили.

Кристи лишь пожал плечами и помог Рэну подняться на ноги.

Спереди донесся окрик Колл:

– Давайте двигаться, пока никто не пришел проверить, что тут за шум!

Джонер меж тем продолжал говорить:

– Я просто не понимаю. Наверное, что-то бабское.

Оставив позади лабораторный комплекс, они стояли в темноте, пока Ди’Стефано открывал люк в полу. В шахте горело сколько-то аварийных ламп, но их света, насколько видел Кристи, не хватало, чтобы осветить всю трубу.

– Отсюда мы пойдем вниз, – без необходимости пояснил Ди’Стефано.

Кристи повернулся к приятелю, прикованному к инвалидному креслу.

– Врисс, нам придется оставить каталку.

– Понимаю, – устало ответил тот, вытягивая мотки веревки из какого-то тайника в кресле.

Первой в шахту опустилась Колл, за ней последовали еще несколько членов отряда. Кристи взглянул на Врисса.

– Коланский маневр, да?

Врисс издал короткий горький смешок:

– Как в старые времена…

Кристи тоже улыбнулся. Тогда они думали, что с ними покончено. Думали, что это худший кошмар, с каким им придется столкнуться…

Теперь, в коридорах «Возничего», события на Колане казались ему просто загородным пикником.

Спрыгнув с лестницы на дно шахты, Колл к собственному удивлению словно оказалась в охлаждающей камере: ноги до колен погрузились в воду. Ди’Стефано и Джонер ушли вперед и теперь стояли спиной к спине с оружием наготове, изучая обстановку. Без слов, взмахом руки они велели Колл отойти, потому что другие ждали своей очереди.

Колл прошла в дальний конец помещения, где стояла Рипли. Высокая женщина рассматривала свои руки, которые все еще сильно дрожали после событий в лаборатории. На лице ее читалась боль, глаза покраснели. Видеть ее такой злило Колл. Она все время повторяла себе, что Рипли не человек, что на самом деле она ничего не чувствует. А теперь ей пришлось принять реальность. Рипли оказалась таким же человеком, как сама Колл. Она чувствовала – на самом деле, чувствовала слишком много.

Колл встала рядом с Рипли. Она чувствовала неловкость, и все же ей необходимо было что-то сказать.

– Я… я и представить не могу, что ты чувствуешь.

Рипли бросила на нее безрадостный взгляд.

– Нет. Не можешь.

Колл отвернулась, оглядываясь вокруг. Темная, пронизанная трубами комната была затоплена, и уровень все поднимался. Вода лилась с потолка, из труб охлаждения.