Анна Азырова - Йормундур

Пожалуй, с момента, когда Йорму отсекли руку, Ансельмо со Стюром никогда так не пугались.

В тот же день, держась левой стороны залива, мореходы минули Аросу и несколько других островов, а там по прямой вышли в океан. Йемо толком не знал, сколько плыть до острова Диан Кехта, — сказал, что тот громадный и покажется на горизонте тотчас же. Однако снеккар плывёт и плывёт, плывёт и плывёт, а земли всё нет. Выпустили ворону из клетки — та полетела вперёд.

«Говорю ж вам: есть там остров! Вот Фомы неверующие!»

Поплыли за птицей. Час плывут, два плывут. Вон уже и солнце садиться за виднокрай, небо окрасилось нежно-розовым, отражаясь в гладкой воде. Зажгли огонь в железных чашах, насаженных вдоль бортов. Так и плыли, словно блуждающие огни в ночи.

Холод и сон сморили раньше, чем снеккар достиг предполагаемой суши. Дружно забрались в парусинный шатёр, прижались друг к другу, как тюлени. Ансельмо не прочь был тишком приткнуться к Олалье, но стоило подкатиться чуть ближе, как звуки выдали бурную деятельность под слоями шкур. Обиженный паренёк перекатился обратно, да так поддал, что едва не придавил беспечного Йормундура. Тот сонно заворчал и, верно, подумав, что Ансельмо к нему зябко жмётся, по-братски накрыл бедолагу больной рукой. В нос ударил едкий запах хмеля и пота, пропитавшего рубаху, но противиться поздно. В памяти всплыл тот недавний душевный переполох, что пробудил умирающий Йормундур. Подивившись самому себе, Йемо сжался в комок и успокоился — вот и набивайся в друзья к пьяному норманну.

Утро встретило путников густой пеленой тумана. Ансельмо первым выбрался из шатра, прошлёпал босыми ногами по палубе и затем с удовлетворением облегчился прямо в океан. Разомкнув ещё влажные и осовелые ото сна глаза, трэлл обомлел от удивления, ведь снеккар стремительно несло к узкому проливу между двух высоких острых скал. Вдали на краю горизонта маячил остров, над которым парили птицы. У побережья ясно различимы луга, густо поросшие пёстрыми травами: от розоватого до тёмно-сиреневого цвета. Йемо, спотыкаясь, побежал обратно к шатру, стал звать своих попутчиков. Первым вышел заспанный Йормундур в мятой рубахе и подвёрнутых льняных штанах. Проморгавшись, викинг устремился на нос корабля и, ухватившись единственной рукой за драконью голову, оглядел открывшийся пейзаж. Две скалы, словно острые слоновьи бивни, взмыли над волнами, громадные и необъятные. На самих вершинах еле уловимые взором как будто реют знамёна тёмными силуэтами на фоне бледнокровного рассветного неба. Вода, мелкие брызги которой намочили распущенные волосы Йорма, сделалась значительно темнее: за бортом она казалась смольно-чёрной. Это не понравилось мореходу, но и здешние воды океана он знал плохо.

— Невероятно, что мы прибыли так скоро! — воскликнул Ансельмо, держась за мачту быстро несущего снеккара.

— Ты слышал об этом течении? — повернулся Йормундур, утирая брызги и налипшие волосы с лица, — Как долго нас несёт к острову? Веришь в такую удачу?

— Уж хочется верить! Мехи с пресной водой пусты, не мешало бы пополнить запас. Да и рука твоя… чем скорей покажем её лекарю, тем лучше.

Воин глянул на обмотанную лентой парусины культю, решительно зашагал к навесу, где всё ещё спали Олалья и Стюр. К рассвету компания уже свернула шатёр, побратимы опохмелились из запаса медовухи, буханку хлеба разделили на четверых. Вскоре корабль подплыл к скалам почти вплотную и с палубы можно было разглядеть те самые невесть откуда взявшиеся флаги. Зоркими глазами Йормундур насчитал четыре полотна, закреплённые на древках, по два на каждой вершине. Вышиты на знамёнах были крупные и искусные изображения быка, дракона, великана и орла. Между тем волны несли всё ближе к острову, в котором уже можно распознать обширное равнинное плато, усеянное на побережье каменистой насыпью, а дальше целиком поросшее цветущим вереском. На невысоких скалах у океана кормились крупные птицы, в которых Йормундур узнал северных, обычно не живущих в таких тёплых широтах. Один из пернатых с любопытством уселся красными с перепонками лапами на край борта, стал чистить таким же сине-рыжим клювом чёрные перья на крыльях и белые на брюшке.

Подойдя к самому поморью острова, викинги налегли на румпель и вёсла, подвели судно к пляжу, дивясь, что днище не задело ни одного выступающего камня, словно берега поднялись над водой, как круглобокое яблоко в полной бадье. Снеккар затащили на сушу не без помощи сильного течения. После долгого пути приятно было размять ноги, слушая скрип гальки под башмаками. Сперва Йормундур хотел снять драконью фигуру с носа, ведь её вид тревожит духов, населяющих дикие земли, но путники порешили, что край этот кажется вовсе не глухим и безлюдным, да и не задержатся они здесь надолго.

Верещатник в цвету дарит глазам усладу. Компания шла вдоль обширной луговины с невысокими холмистыми возвышенностями, мелкими стремнинами, блестящими в каменистых руслах, что извиваются в низинах. Речушки эти до того обмелели, что не подставишь и мехов: больше камней да песка наберётся. Пришельцы решили изучить местность и отыскать источник пообильней. И вскоре нашли, но не озеро или реку, а круглый провал в земле, в котором узнавался огромный гейзер. Олалья с Ансельмо едва зачерпнули прозрачной воды, наполнившей природный колодец почти до поверхности. На удивление тёплая, но не горячая, как в вулканических источниках. Достав вместительные бурдюки, девушка с юнцом набрали живительной влаги про запас: теперь не придётся утолять жажду сидром или медовухой. Йормундур сорвал веточку розового вереска, огрубевшие пальцы растёрли колокольца цветков, ноздри вдохнули родной травяной запах.

Тут земля под ногами задрожала мелкими толчками, каменья запрыгали, тревожно стуча. Викинги и их пленники отшатнулись назад от источника, что выплюнул сначала громадную струю воды до пояса и мгновенно изверг мощный фонтан, обливший путников с ног до головы. Продержавшись над землёй несколько секунд, струя вновь опала, а твердь, дрожащая под ногами, постепенно пришла в спокойствие.

— Господь предвечный, что это было?! — взмолилась Олалья, стряхивая ужас всем телом.

— Похоже, гейзер, но вода в нём не кипит от жара, как обычно бывает, — отдышавшись, подивился Стюр. — Мы с Йормом встречали такие во время северных странствий, хотя в тех воду нагревает подземное полымя, а тут…

— Отойдём подальше, перекусим и обсохнем, а там двинемся в дорогу, — скомандовал Йормундур, выжимая рукой длинные густые космы.

Со снеккара путешественники притащили корзины и бочонки с разнообразной снедью. Рассевшись на плоских камнях посреди пустоши высокого вереска, четверо товарищей раздали друг другу хлеб, солонину и пару охапок ещё не повядшей зелени, деревянные чаши наполнились свежей водой и янтарным сидром. Йормундур со Стюром избавились от стёганых доспехов, переодели сухие рубахи и кожаные брюки, взятые в дорогу на корабль. Их трэллы впервые увидели яркие рисунки в виде рун и сложных переплетений, нанесённые на могучие тела северян. Олалье пришлось снять рясу и исподнее платье, плотно укутавшись в медвежий плащ возлюбленного, пряча наготу от чужих глаз. Ансельмо же остался почти сух, вовремя спрятавшись от гейзера за своим хозяином, да и был слишком упёрт, чтобы сидеть голяком под чужой накидкой.