Тревор Баксендейл - Дар Гробовщика

9-мм пули оторвали куски от нескольких Уивилов и практически обезглавили Блоуфиш. Это была отличная стрельба и удивительно удовлетворяющая. Джек отложил пистолеты, когда они слишком нагрелись, чтобы их правильно держать. Он попробовал энергетическое копьё, но оно сожгло не только половину нужных мишеней, но и несколько картонных людей. Лучше не стоит.

Сонтаранская пушка оказалась не на много лучше. Слишком мощная, слишком жестокая, короткая, уродливая и неприятная — как и оригинальные её владельцы. Но всё же, у неё были свои области применения, да и она была легче в использовании, чем энергетическое копьё.

Ножи с искусственным интеллектом были куда забавнее. Это были пассивно-телепатические лезвия из тринтиллума, которые были сделаны с микроскопическими нано-гироскопами внутри, изменяющие направление прямо в середине полёта. Ты мог бы кинуть их почти в любом направлении, но пока ты точно уверен, куда хочешь, чтобы ножи попали, они сами найдут цель. Идеальные метательные ножи на случай, если твоя цель прячется за углом. Эти штуки требовали немного практики, чтобы научится контролировать их, но в итоге Джек смог кидать ножи на большие расстояния и заставлять возвращаться к себе, снова и снова, ловя нож за рукоятку. Ну ладно, несколько раз он порезал пальцы, но это было одним из преимуществ бессмертия: порезы заживали за минуты.

Джек отложил ножи и, в конце концов, достал Уэбли из кожаной кобуры у себя на поясе. Пистолет тяжело и удобно лежал в его руке, деревянная рукоятка истерлась под форму его ладони за многие годы использования. Револьвер издал удовлетворённый «бум», когда Джек выстрелил, пули большого калибра оставляли массивные дыры в мишенях.

Резкий запах корбита в который раз наполнил воздух, а ленивые завитки дыма из дула летали по помещению. Но Джек мог почувствовать запах парфюма здесь внизу; давнее воспоминание о паре счастливых часов, проведённых с Гвен Купер в её первые несколько дней работы. Он учил её стрелять, лично, его руки вокруг её талии, когда он изменял её стойку, его руки поверх её рук, пока капитан медленно объяснял каждую деталь стрельбы, как осторожно нажимать, а не тянуть на себя, спусковой крючок. А потом как стрелять быстро, от бедра, из кобуры, от плеча, одним пистолетом, двумя, боком, лицом, подкрадываясь, переворачиваясь, смеясь. Джек улыбнулся воспоминаниям: какие были счастливые времена.

Джек подумал, что забавно то, как время отделяет тебя от трагедии и позволяет помнить скорее хорошее, чем плохое. А что если, накапливаясь, плохое начинает перевешивать хорошее? Что если воспоминания о том, как он смеялся над едким чувством юмора Оуэна Харпера были заменены воспоминанием о нём, лежащим на спине с большой кровоточащей дырой в груди? Или прекрасная Сьюзи Костелло. Что если он может помнить её только лежащей лицом вниз на пристани, напичканной пулями, но всё ещё не мёртвой? Или вся команда Торчвуда перед миллениумом, убитая своим же лидером Алексом Хопкинсом, сошедшим с ума от своей ответственности?

На протяжении сотни лет было множество людей, которые умерли, и Джек мог вспомнить, каким образом это случилось с каждым из них. Стал ли он одержим смертью? То, что он никогда не получит, никогда не испытает стало движущей силой для всего, что он делал.

Один из первых разов, когда они использовали инопланетную воскрешающую перчатку, чтобы вернуть к жизни жертву убийства всего на минуту или две, был в залитом дождём Кардиффском переулке. И Джек использовал эти драгоценные, украденные моменты жизни, чтобы спросить мужчину, на что это было похоже? Что там? Что ждёт в темноте?

Ответ, естественно, был: ты действительно совсем не хочешь этого знать.

И постепенно Джек начал понимать, что на самом деле не хочет знать. Потому что то, что ждёт там, в этой неизведанной стране, должно остаться неизведанным. Это было что-то тёмное, бесконечное и неумолимое. И это пугало его — пусть он сам никогда с этим не столкнётся, Джек знал, что людей, которых он любит больше всего на свете, ждёт все это. Так всегда происходит.

Йанто умрёт. Он однажды выскользнет из объятий Джека навсегда — в холодные, черные руки смерти. И не сможет вернуться.

И Гвен. Когда Джек закрывал глаза, он мог увидеть её лежащей на столе в морге и белой, как штукатурка. Эти большие, красивые глаза никогда больше не откроются, никогда не увидят его, никогда не поймут его.

Что-то зашевелилось в дверях полигона, и Джек поднял Уэбли лёгким, расслабленным движением, его палец начал медленно давить на спусковой крючок, когда он направил дуло на незваного гостя.

— Стой, где стоишь, — стальным тоном произнёс Джек.

Йанто медленно поднял руки.

— Не стреляй, — сказал он, — я пришёл с миром. Или нет. Как тебе будет угодно.

Очень медленно Джек расслабил палец на спусковом крючке. Только через несколько секунд он смог заговорить, и это время он использовал, чтобы медленно, успокаивающе подышать.

— Йанто, ты только что был в двух шагах от получения пули между глаз, — Джек опустил револьвер и осторожно перевёл вниз курок большим пальцем. Капитан убрал револьвер обратно в кобуру и защёлкнул её. — Никогда больше так не делай. У тебя не будет второго шанса.

— Я вижу, ты ожидал беды, — непринуждённо заметил Йанто. Он всё ещё выглядел бледным, но, возможно, это от шока.

— Наёмник. Помнишь?

— Прости, что разочаровал.

Джек вздохнул и разозлённо проскочил мимо него, направляясь к выходу.

— Кажется, я сказал тебе — нет, не так, я приказал тебе — пойти с Гвен.

— Да, я знаю, что ты сказал. Но она очень и очень не хотела компании. А потом мой PDA поймал вот это, — Йанто поднял свой портативный сканер. Экран предупреждающе мигал синим. — Я установил его на различные сканирования диапазона хрононовых волн, связав с главными сенсорами Хаба.

Йанто провёл Джека к своему рабочему месту и вывел на экран программу. Он нажала ещё одну кнопку, и на одном из мониторов появился зубчатый осциллограф показаний, соответствующий PDA.

— Что это?

— Какой-то вид сигнал.

— Телепорт?

— Нет.

— Связь?

— Возможно, — палец Йанто проследил за самой извилистой линией на экране. — Это на частоте многоэтапных волн, особенно отклоняющихся к югу от наших частот.

— Просто скажи мне, что это, оставь всё остальное в словаре.

— Я провёл несколько измерений этих волн, и сигнал — если это именно он — вот здесь… — Йанто показал на один из пиков на зубчатой линии, которая пересекла экран, — … в активном временном диапазоне. Означает, в этом есть временной элемент.

Джек схватился за последнюю фразу.

— Оно вычислило устройство временного слияния?