Андрей Лях - Челтенхэм [litres]

– Вспомни, когда мы начинали, никакой Федерации еще не было, – грустно сказал Диноэл. – Была просто мать сыра земля. Приходила молодежь, ее учили. Потом молодежи не стало. Потом начали уходить старики. Потом не стало ничего.

Айвен покачал головой.

– Дин, ты все время забываешь о нашей разнице в возрасте. Я при всем желании не могу помнить времена, когда вы начинали. И нечего меня винить.

– Да, но в сорок четвертом ты сидел с этой чиновной братией за одним столом на этой чертовой конференции и молчал!

– Я был зеленый юнец, переводчик-шифровальщик. Равий, что ли, стал бы меня слушать? И кстати, в твои добрые старые времена дерьма тоже хватало.

Диноэл уселся поудобнее и поднял глаза к потолку.

– Охохонюшки. Жили на Земле славные ребята, которые занимались Контактом. Рука дружбы, общий язык. Жили весело и верили, что делают хорошее и важное дело. И вот вдруг пришел злой-презлой дядька Кромвель и сказал, что сделает из нашей матушки-Земли злобную Империю, чтобы захватывать и порабощать другие народы и государства. Ну мы, конечно, стали с ним воевать, бились-бились, одолели и надеялись, что тут-то и начнется наша уж и совсем хорошая и веселая жизнь, но вместо этого началось что-то другое, какая-то Федерация, и наши друзья англичане заявили, что напрасно воевали против Кромвеля, а не против нас, а потом пришли люди, которые без всякого Кромвеля сказали, что хотят сделать из нашей Земли злобную Империю, а прежних славных ребят надо как можно скорей убить, чтобы они не мешали… Я вот сейчас подумал – доживи Слай, Дач или Голландец до теперешних времен, они бы точно с ума сошли, или спились, или застрелились. Что будет дальше?

– Нас – то есть службы в теперешнем виде – ликвидируют, людей распустят, а что касается твоей любимой Тратеры, она уходит под колпак трассовиков, на то он и зет-куб… Послушай. – Тут Айвен сделал тактичную паузу. – Ведь ты сам сказал: никого из стариков больше нет. О молодежи я не говорю, но из прежнего состава остались только мы двое.

– Что же останется?

– Да, это вопрос… Фасад не тронут, дело ясное, съезды, симпозиумы, торжественные подписания… Ну, останется КомКон – на этот ареопаг рука ни у кого не поднимется, зачем, а потом, для большинства сенаторов СиАй и есть КомКон – там, как они полагают, ученые мужи рассматривают какую-нибудь разумную медузу в стеклянной банке… Ну и плюс есть еще такое чудо, как Диноэл Терра-Эттин. Дальше – останутся Архангелы, в смысле – экспедиция со своим блоком, потом технари-эксперты – почему нет, музей, архив, библиотека… Финансовая часть, бухгалтерия. Никто, по сути, и не заметит, что Институт уже не Институт.

– А школы?

– Да, нашим кадетам придется туго… Впрочем, Первый Лицей вряд ли закроют, это же витрина… Ну преобразуют его во внутреннюю школу СиАй… А все остальное приберут региональщики.

– Региональщики – это ГРУ.

– Разумеется.

– Но ведь ГРУ больше нет.

– Ну как это нет. Центрального начальства у них сейчас нет, а так – куда же они денутся? Но найдется человек, и не сомневайся, пойдут дела. Ну грушатникам так просто, конечно, не отдадут, а соорудят какое-нибудь Четвертое Региональное Управление – да какая разница?

– Как в старинном романсе – неприметно на штатских плечах прорастают погоны…

– Послушай, мы сделали все, что могли.

– Я знаю, когда это началось. – Дин вдруг заговорил с неожиданной и неподдельной злостью. – Где свернули не туда. Ты этого не застал, даже я не застал, но кое-что успел увидеть – когда родилась эта гнилая идея прогрессорства. До этого мы были просто исследователями. Исследователями и спасателями. А потом пошло – агенты, резиденты… Все испугались – а не сидит ли у нас где Прогрессор откуда-то оттуда? И кто более прогрессивный – наш агент влияния или их? Институтский или английский? Ба, да мы знаем, как все организовать – тысячи лет назад придумано. А тут война. Тут-то и сообразили – братцы, у нас же в руках оружие, да еще какое. Айвен, мы были учеными, мы изучали и создавали, а прогрессорство превратило нас в диверсантов. Ричард – крупнейший американский морфолог. А вы ему прогрессорство – дескать, сейчас объясним, что в вашем феодализме не так и как это нехорошо. За что ему нас любить, когда мы чуть не полвека отравляли ему жизнь? Он не зря добился подписания Женевской конвенции!

Айвен пожал плечами.

– Он подписал ее в рамках двадцать восьмого года. Это смешно. Да пусть подписывает что угодно, пока существует карантин, это фикция, пустая бумажка!

– Это совсем не так смешно, как ты думаешь. Карантин – он карантин только на Тратере, а это значит, что Глостер может закупать оружие где угодно и сколько угодно, пусть даже не очень новое. Что он, кстати, и делает. А если Тратера уйдет в зет-куб, мы даже и проследить не сможем, что там творится.

– Ну, не мы, так кто-то другой будет следить, те же гэрэушники.

– Что-то Ричард подозрительно мало боится того, кто будет следить. А во-вторых, что такое Зона? Да, пограничники выгладят трассы. Перекроют заходы снаружи. А внутри? Внутри – беспредел, к которому Губастый стремится, как невеста к жениху. Кроме того. Есть Англия VIII, которая ждет не дождется отмены всех ограничений. Есть гестианцы, есть леонидяне. Сейчас мы друг друга уравновешиваем и контролируем. В зет-кубе – прости-прощай. Будет король, который нас люто ненавидит и который прекрасно знает сотню проходов из этой зоны, где никто его не поймает ни с какими караванами оружия, и куча разведок, которые с энтузиазмом поддержат его во всех его начинаниях. Вы загнали джинна в бутылку, довели там до озверения, а теперь собираетесь выпустить. У нас, землян, просто волшебный талант осложнять себе жизнь! Хочу напомнить, что нечто подобное было со Стимфалом. Там тоже ввели карантин, а потом принялись играть во всякие игры по его отмене. А еще чуть позже оттуда явился Кромвель.

– И которого мы остановили.

– Да, но какой ценой? И не будем строить иллюзий, «остановили» – это слишком сильно сказано. Он был здесь, в Каире, в часе пути. И хорошо так был. Разверни англичане флот на месяц, да что там – на полторы недели позже, или будь премьер-министром не Керкмаунт, а еще кто-нибудь – и мы бы сейчас с тобой беседовали совсем в других местах. А хватило бы у Шарквиста ума дать ему еще и Седьмой флот – его бы и англичане не остановили. Айвен, это было просто везение.

Тут надо признать, что слова Диноэла заключали в себе горькую правду. Лидеры Англии VIII действительно очень скоро и основательно раскаялись в том, что поспешили тогда оказать поддержку Земле. Бертран Палмер, сменивший на посту премьер-министра ветерана английской политики лорда Керкмаунта, убежденного сторонника федерации государств земного происхождения, выразился более чем откровенно: «Наш дорогой экстремал поторопился нажать на спусковой крючок. Мы оказались в положении врача, который схватился за скальпель, не попробовав вначале аспирин… Устрашившись мнимых последствий захвата Земли, не предприняв даже попытки вступить в переговоры, наш любитель острых ситуаций вверг страну в войну, потери от которой оказались колоссальными, а приобретения – более чем сомнительными».