Андрей Лях - Челтенхэм [litres]

Обнаружили его спустя двое суток на Тратере, в районе Алурского графства. В этот раз земляне подошли к делу серьезнее, и через день над тратерской Британией в космосе стояли уже несколько флотов. Однако никакой великой битвы с неведомо откуда взявшимися мистическими вражескими армадами не состоялось, все закончилось на удивление скромно и обыденно – поднявшись на орбиту, Кромвель без всякого сопротивления сдался капитану первого встретившегося сторожевика, тут же вошедшего в историю. Маршала осудили с мало соответствующей масштабу содеянного торопливостью и, несмотря на колоссальное давление со стороны Гестии, Англии и Леониды, требовавших смягчения приговора, отправили на Церерскую каторгу, с которой, как считалось, вернуться было невозможно.

Естественно, с королем Ричардом Английским была проведена беседа, во время которой земные эмиссары всячески пытались выяснить, чем же занимался на британской земле крупнейший военный преступник всех времен и народов и какие вел речи. Но король Ричард лишь печально поведал, что Серебряный Джон просто-напросто завернул попрощаться со старым другом. Компетентные органы прекрасно понимали, что им смеются в лицо, но большего добиться не сумели.

– Дин, да будь же благоразумен. У Кромвеля могла быть тысяча причин встретиться с Глостером, никто так и не понял, что у этого черта было на уме, и мы никогда этого не узнаем!

– Ты еще забыл упомянуть эльфов, – невесело усмехнулся Диноэл. – Расскажи про мутацию. Которой в глаза никто не видал.

Айвен скорбно всплеснул руками.

– Ну не мутация, бог с тобой, не могу я больше спорить на эту тему!

Дин мрачно покачал головой.

– Скажу так. Ты прав, я не ученый, степеней получить не успел. Была у меня работа. Была у меня семья. Была у меня родина. Теперь нет ничего. Знаю, что надо вовремя уходить. Я старик.

– Ну, больше сорока пяти никто тебе не даст.

– Прекрати, ты знаешь, сколько мне лет. Но как уходить? Всему конец и плюс какому-то уроду еще сделаем царский подарок? Который еще бабушка в решето видала, чем кончится? Айвен, и ты, и я, и Эрик – мы подписывались совсем на другое. У самого-то нет желания успеть сделать еще что-то, до того, как тебя усадят в каталку и наденут памперс?

– Ох, не нравится мне вся эта затея. Я не Абель и не Сикорски и не хочу тебя учить, но первое, что они сделают, – это тебя подставят. Подсунут тебе куклу. Самый верный случай выиграть время. Между прочим, охотно допускаю и такой вариант: вообще, с самого начала, все эти слухи о Базе – не более чем прикрытие, страховочная подстава для какой-то цели. Игра идет серьезная, и никто не захочет упускать такой инструмент, как СиАй.

– Спасибо, учту. И пожалуйста, будь на связи.

Диноэл поставил стакан и вышел.

В современном мире исчезнуть трудно. Банковские карты, вездесущие камеры, тотальная видеозапись, разветвленные системы слежения, идентификаторы отпечатков пальцев и радужных оболочек глаза, понатыканные в самых неожиданных местах, и черт его знает что еще, тут же оповестят кого надо, где ты, кто ты и куда держишь путь. Но всем этим хозяйством, от которого рябит в глазах, управляют компьютеры, и если у тебя заранее, в самого простецкого вида флешке, которую ты знаешь, где воткнуть, заготовлен набор аргументов, чтобы уговорить эти самые всемогущие компьютеры не увидеть, не узнать, никуда не сообщать, что-то перезаписать или даже удалить из базы данных, то возникает обратная ситуация – исчезнуть очень даже просто. Можно пойти еще дальше – попросить компьютеры каких-то ведомств найти тебя там, где тебя вовсе нет, и даже сразу в нескольких местах. А если ты вдобавок еще с ранней юности великий мастер путешествий по воздуховодам, трубам и техническим тоннелям и без труда открываешь там двери, о которых соответствующие службы давно и думать забыли, то отыскать тебя становится неподъемным делом даже для Джона Доу.

В самом слове «захолустье» уже скрыта безнадежность. Обиталище инопланетного разума на Тратере, посольство звездных миров – Тринадцатый район – являло собой зрелище без всяких околичностей безобразное, прямое свидетельство того, что проблемы Контакта на Тратере всю жизнь числились во второй и третьей очереди. В отличие от большинства планет, где службы Контакта землян с героическим терпением и заботливой скрытностью осуществляли свое научно-культурное влияние (в случае Тратеры все усилия как раз и были направлены на то, чтобы никакого влияния не допустить), тут не строили недоступных и величественных подземелий, не возводили чудес инженерной мысли в толще полярных льдов и ничего не подвешивали на геостационарных орбитах. Все временно, все наспех, с разгильдяйски-наплевательским оттенком. Даже располагалось все хозяйство в преступно-халатной (по меркам СиАй) близости от столицы – если по прямой, то немногим более тридцати миль от Хэмингтона, Королевской канцелярии на Твидле – реке, заменяющей на Тратере Темзу. Чего изощряться? Нет тут ни загадок, ни опасностей, вообще ни черта не происходит, и в принципе непонятно, чего мы здесь торчим.

В двух шагах от взлетно-посадочной площадки, главным ориентиром которой служила неясного назначения дощатая будка, на кое-как расчищенном пятачке горной тайги, обнесенном самой примитивной сигнализацией, без всякого плана вывалили полудюжину эмбриоконтейнеров с жилыми куполами «массада», извлеченными с какого-то пыльного склада мобильной фортификации, без затей соединили их наземными тоннелями «бофорт» – бронированного, гидравлически самораскладывающегося десантного «лего», рассчитанного на пятнадцатиминутную защиту двух взводов, выброшенных в чистом поле, – и закрепили тарелки антенн. На этом оборудование форпоста цивилизации успешно завершилось. За многие десятилетия эту топорную архитектуру поначалу завалило хвоей и сучьями, потом импровизированный городок врос в землю, и дальше вымахавший вокруг молодой лес придал сооружениям вид беспорядочных и неопрятных развалин.

В начале апреля шестьдесят восьмого года на базе Тринадцатого района, еще не охваченного лихорадкой эвакуации, умирали от скуки двое студентов-практикантов – Фред и Линда. Лохматого и конопатого Фреда в немыслимую рань – восемь утра – поднял с постели загудевший зуммер. Дико зевая и наступая на шнурки кроссовок, Фред потащился по переходу в соседний блок, где неутомимая Линда, несгибаемый борец за идею похудания, уже скакала на беговой дорожке, воткнув наушники и одновременно просматривая что-то на мониторе.

– «Ксаверий» пожаловал, – просипел Фред, с тоской глядя, как перехваченный резинкой конский хвост мотается туда-сюда над бледной цепочкой Линдиных шейных позвонков. Чего она прыгает? И так сплошное ребро Адама, ухватить не за что. А куда денешься? Еще почти месяц здесь киснуть.