Михаил Михеев - Время молодых [litres]

– Здравствуйте, Владимир Семенович. Здравствуйте, Ярослав Федорович…

Вассермана она видела раз или два, не более, но, тем не менее, имя-отчество запомнила. Цепкая память, хорошее зрение. Впрочем, кто бы сомневался. А вот откуда она здесь взялась? Хотя, впрочем, ничего удивительного. Как-никак, именно она командовала тем рейдом. Соответственно, фигура известная, публичная, на экранах примелькавшаяся – не могли не пригласить.

Пока голова неспешно прокручивала эти мысли, тело действовало само, на автопилоте, практически без участия сознания. Вежливо кивнуть – не на службе, а дама и вовсе в гражданском, так что уставные формальности можно отставить в сторону – и выдать приличествующий ее виду комплимент. Получилось суховато, все же адмирал никогда не был мастером изящной словесности, да и язык сам собой пытался свернуть на какую-нибудь пошловатую фразу, однако удержался в рамках приличий. А вот Вассерман…

Оправившись от удивления, профессор развил невероятно бурную деятельность. Александрову оставалось лишь кивать головой, с мысленной усмешкой наблюдая за тем, как друг разливается соловьем. И это, вполне закономерно, принесло свои плоды. Не прошло и десяти минут, как эти двое уже активно расхаживали вдоль столов и фуршетились шампанским, оставив отца-командира в гордом одиночестве. Ну что же, кто б сомневался. И, перехватив бокал с подноса пробегающего мимо официанта, Александров вернулся к прежнему расслабленному состоянию. И вновь ненадолго – так, секунд на тридцать.

– Ну что, адмирал, даму у тебя, я гляжу, увели? – Устинов, незаметно подошедший сзади, совсем по-простонародному хлопнул Александрова по плечу. С чувством так хлопнул, адмирал еле удержался от того, чтобы расплескать вино из бокала. Однако же удержался и, довольный своей выдержкой, неспешно обернулся:

– Василий Викторыч, ты бы отучился подкрадываться. Ладно я, давно тебя знаю, а представь, кто-то незнакомый? Он ведь и выстрелить от неожиданности может. Ты ж сам в десанте служил, знаешь – у некоторых деятелей рефлексы быстрее мозга.

– Угу. А некоторым и мозги заменяют. Как у твоего носатого приятеля. Увести женщину у друга, командира и покровителя – это надо ж додуматься.

Вспомнив, как Устинов сопротивлялся назначению Вассермана командиром «Петра Великого», адмирал поморщился:

– Знаешь, Василий Викторович, я твое предубеждение не понимаю. Это во-первых. И никакой моей женщины тут не было. Это во-вторых.

– Его убеждения просты, – Александров вновь сумел не подпрыгнуть, хотя, признаться, очень хотелось. Сегодня, похоже, все решили подходить тихонечко и сзади. Чему, впрочем, способствовали негромкая, но достаточно хорошо скрывающая шаги музыка и избыток людей в помещении. – Его в свое время евреи подставили здорово, и это было одной из причин, по которой наш героический маршал ушел в отставку. Он вам не рассказывал?

– Хелен Валентиновна, я бы не стал…

– А мне и не интересно, – задавил начинающуюся перепалку в зародыше Александров. Соврал, конечно – интересно, еще как. Любая информация о тех, кто стоит рядом, никогда не лишняя, мало ли, как повернется жизнь. Но не здесь и не сейчас, позже, наедине с Громовой. Расскажет, не зря же затеяла этот разговор. Хелен его, похоже, поняла:

– Ну и ладно. Как, будем пить и веселиться?

– Будем, – хмуро отозвался Устинов. – Только не здесь.

Ну, не здесь – значит, не здесь, тем более что шум и толпа народу действовали на привыкшего за последние годы к тишине и безлюдности коридоров своего корабля Александрову на нервы. Не то чтобы очень, однако некоторый дискомфорт он все же ощущал. И, когда они втроем уединились в прилегающей к основному залу комнатке с уставленным едой столом и отличной звукоизоляцией, а Громова, вдобавок, запустила глушилку, он смог наконец, расслабиться. Правда, лишь самую чуточку – с сидящими рядом дружелюбными акулами совсем уж блаженствовать, забывая о реальности, не стоило.

– Но в чем-то наш маршал прав, – Громова продолжила фразу, будто и не прерывала разговор. – Женщину ваш приятель склеил лихо. А ведь она, думается мне, именно с вами хотела… пообщаться.

– Гм? – приподнял брови Александров.

– Я сказала – вы услышали. Кстати, адмирал, а почему вы до сих пор не женаты?

– Почему не женат? Был. Дважды. На Новой Каледонии и на Мурманске Огненном.

– И?

– Пусть он землю бережет родную, а сосед Катюшу сбережет, – внезапно и довольно резко вмешался маршал. – Беда доброй половины космолетчиков. Хелен, вы как будто не наводили справок. Хватит, ему этот разговор неприятен, разве не видите?

– Вижу, – спокойно отозвалась Громова. – Но, во-первых, как раз на его реакцию я и хотела посмотреть, а во-вторых, откровенно говоря, я не против была бы привязать Владимира к нашей планете посильнее.

– Да уж куда сильнее. У него здесь вся семья.

– Лишний якорь не помешает. Тем более, что… Ну да ладно, не суть. Давайте, действительно, поговорим о деле.

Интересная оговорка, подумал Александров. Случайно или нарочно, чтобы меня заинтересовать? Ладно, подождем, подумаем.

– Ну, давайте о деле. Правда, я к этому разговору не готовился, так что хотелось бы вначале услышать вас.

– Меня? Хорошо. Владимир Семенович, вы не хотели бы возглавить правительство планеты?

– Я? Нет.

– Почему? – теперь настала очередь бровям Громовой взлетать чуть не до прически. – Вы мне казались человеком со здоровым карьеризмом.

– Вот именно что со здоровым. А то, что вы мне предлагаете… Знаете, это собачья работа. Ход ваших мыслей более чем понятен. Герой, популярная у электората фигура, пройдет с полпинка, и любая, абсолютно любая должность будет встречена с пониманием. Ну а что дальше?

– Что?

– Хелен Валентиновна. Что вы и те, кто вместе с вами получите, ясно. Укрепите свои позиции в руководстве планеты. Плюс военные, которые и так-то вас поддерживали, теперь окажутся фактически вашим карманным ресурсом. Ну а мне-то что? Должность, которая ничего не решает?

– Но…

– Дайте мне договорить, – получилось излишне резко, однако Александров избытком дипломатичности никогда не страдал, а сейчас его несло. Наверное, количество выпитого сегодня вина все же сказалось. – Я вас не перебивал. Так вот, глава правительства – компромиссная фигура, вынужденная согласовывать каждый свой шаг. В вашей системе сдержек и противовесов… Да на черта мне все это сдалось?

– Гм. Интересный ход мыслей. А если бы я предложила вам стать диктатором?

– Это вопрос риторический, академический или…

– Считайте прощупываньем почвы.

– Нет.

– То есть?

– Я не хочу, чтобы про меня говорили «чижика съел», – усмехнулся адмирал.

– В смысле?