Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Возглавляющий отряд Гридь коротко кивнул и постучал в дверь. Послышался приглушённый ответ.

— По вашему приказанию, для награждения розыскан и приведён Игорь Колыванский. В компании с ним брат Иван… — Гридь посмотрел на нас вопрошающе.

— Тоже Колыванский, Александрович, — хрипло отозвался брат и прочистил горло.

Воин отступил назад, и мы предстали глазам знати. В центре массивнейшего стола, едва не расползаясь, сидит Скотович. Перед ним маленький сундук и некая бумага с гербом. Справа комендант, а слева магмейстер. Дальше другие руководители крепости.

— Дмитрий Григорьевич, уж извольте начать, а я если что дополню, — проговорил губернатор.

— Да, конечно, — сухо ответил комендант. — Сегодня знаменательный день. Мы награждаем того, кто избавил область от ужасной твари, безжалостно убившей стольких достойных людей. По ходатайству Самуила Архиповича, мы отправили прошение в Санкт-Питербург, на жалованье тебе, Игорь, звания почётного гражданина и присвоение воинского чина прапорщика. Когда доедешь до академии, вероятно, всё уже будет одобрено. Ну и денежная награда, в этом сундуке — тысяча полновесных золотых. Расскажи только, как ты смог победить? Столько сильных воинов не справилось.

Взгляды скрестились на мне.

— Превелико благодарю, — тут же склонился я, и Иван следом, — рад служить. Признаться, деталей я уже не вспомню, но постараюсь всё описать. Дело в том, что у меня, когда нет насморка, — шумно втянул носом воздух я и часть сидящих поморщилась, — нос очень хорошо чует. Вонь эту, вампирскую, я запомнил ещё возле ворот, где нашли растерзанного воина. Сильного, не чета мне. И так крепко запомнил, что когда примчался к дому дядьки Степана, — здесь картинно всхлипнул, — то тут же поймал дух. Может окажись там позже и не уловил бы, а тут такая досада взяла, что страх переборола и побежал я тогда, ног не чуя. Да и упал прямо в каналы под городом — не заметил, что решётка открыта была. Да не зря, не зря!..

Слушают господа с интересом, как и человек пятнадцать охраны.

— Вышло так, что мерзопакостный гад именно оттуда проникал в город. У меня немного помутился рассудок и, наверное, потому я пошёл дальше, а не умер от страха. Темнота кругом, вонь страшная — она-то и одурманила меня. К счастью, нашлась свеча. Запалил я огоньку и пошёл вперёд. Пару раз тухла — крайний, перед самым обрывом, где я чудом, слава Богам, спасся и слез без травм. Потом снова шёл. Долго. Свернул в какой-то лаз…

— И всё по нюху? — неверяще спросил тот капитан, что отвечает за разведку.

— Игорь Янович, — скривился комендант.

— Не встречал я таких нюхачей, — хмыкнул он.

— А упырей?

— И этих тоже, Дмитрий Григорьевич, — склонил он голову.

— Давайте дослушаем.

— Благодарю, — снова склонился я. — Право слово, не знаю откуда у меня это, только сильно был огорчён смертью дяди Стёпы — я же почти сирота, а он как отец был. Вот и… в общем, нашёл сволочь эту, страшилу такую. Сам огроменный, башка такая, с клочками шерсти и зубами — такими вот! Ещё сломанные местами, как если…

— Голову мы видели, Игорь, — кивнул магмейстер.

— Да-да, ну, и когти ещё страшенные, а руки сильные и длинные. Да только подловил я гадюку. Толи сонный он был, а может устал после нападения, но сразу меня не заметил. И только когда подскочил завязалась у нас борьба. Я ведь ещё в портах научился по носу не получать. А тут и дядя Стёпа со стихией Воздуха помог. Ну и всеми силами одолел тварюгу, а потом голову отрезал, чтобы, значит, за дурачка и хвастуна не приняли.

Господа переглянулись. Покивали, словно бы одобряя, как вдруг граф Скотович воскликнул:

— И за это мы ему должны отдавать тысячу золотых?!

— Упырь-то повержен, Федот Олегович, — попробовал образумить комендант.

— Нет-нет, речь шла о честном бое, а не ударе в спину.

Меня от этих слов едва не затрясло от гнева.

— Господин губернатор, — вступил в разговор магмейстер, — юному бойцу действительно сопутствовала удача, но я лично осматривал его, когда он без чувств лежал, с головой твари в руке. И могу заверить, что деньги он заслужил.

— Ой, да прекращайте, — Скотович опустил руки на сундук, попробовал поднять, но не смог, — какой-то босяк выполнил долг перед Отечеством и теперь мы ещё должны платить за это?! Дима! Возьми это, нам надо идти.

Со стороны стражи вышел крупный светловолосый маг и выполнил приказ. Я потерял дар речи от досады, горло сжалось. Мимо проплыла массивная туша графа, сопровождаемая внушительной охраной.

Разум заволок туман гнева. Кто-то что-то сказал, но я не расслышал. Вылетаю следом за ненавистным губернатором и говорю:

— Отдайте мои деньги!

— Чего?! — с багровым лицом развернулся боярин. Лица двух бойцов скривились в улыбках. — А ну, наподдайте мальцу. Ишь ты, деньги ему отдавай…

Шансов нет и может, я смог бы что-то сделать, если бы подготовился, но сейчас просто бросился на них. Хорошо кинулся, очень скоро. Наверняка быстрее многих, да только пара уверенных Гридей — это тебе не претенденты на турнире. Врезался во что-то невидимое, а следом уже меня подхватила необоримая сила и поволокла по коридору, собирая мной ковровую дорожку и мебель. Едва не потеряв сознания поднимаюсь, мутным взглядом ловя противников. Тут же по мне хлестнули воздушный и водный жгуты, вырывая крик боли. А следом швырнуло к потолку. Словно куль падаю обратно, скручиваясь от боли.

— Хватит, ребята, хватит, — послышался голос графа. — Раздавите червяка и не заметите. Слышишь?! Запомни на будущее, мразь, что с большими людьми нужно вести себя хорошо.

Он пнул меня и бок обожгла боль. Донеслись уходящие шаги и сознание погасло.

Я видел дом, он был полон родных, радостно обсуждающих меня и новости. Кто-то пытался дозваться и высвободить из забытья, но все попытки оказывались тщетными. Кроме последнего, когда я мучительно выбрался из ледяных объятий пучины.

— Агрх, — вырвалось из моего горла.

Кто-то сильно и отчаянно кашлял, чем и разбудил. Я попытался продрать глаза, но веки совершенно отказывались слушаться. По запаху и ощущениям понял, что лежу на подстилке из сена в повозке. Мерно и со скрипом она катится, нет-нет попадая в ямы. Судя по тому, что трясёт не так уж сильно — мы на тракте.

— Очнулся дружок? — раздался хриплый и скрипучий голос.

— И… агхкхар! жалею об этом, — вымолвил я, перекатившись на бок.

— Ничего, ничего, скоро уж Ярси будет, поешь горячей мясной похлёбки с хлебом. Харчевни там дрянные, но я знаю одну нормальную.

Глаза еле привыкли к свету. Руки дрожат, да и ногам доверия нет, болит каждый сантиметр разбитого тела.

С великим трудом выбрался и бухнулся на сиденье. Сухонький дедок улыбнулся в несколько оставшихся зубов. Лицо, на удивление, выбрито начисто.