Роберт Хайнлайн - Звездный десант

Ну а в первую очередь, конечно, то, что половина этих штатских — женщины.

Только тот, кто бывал в долгих патрульных полетах, способен как следует понять меня. Там ты ждешь не дождешься своей очереди нести караул ради привилегии стоять два часа из шести спиной к переборке тридцать и слушать их голоса. Не знаю, может, на кораблях с мужским экипажем полегче… но я говорю про «Роджер Янг». Это здорово — знать, за что ты дерешься, что это не просто плод твоего воображения.

Кроме прекрасной половины штатских, на Санктори в наземных службах работают сорок процентов женщин-госслужащих. Представьте их всех вместе — и получится самое прекрасное зрелище в обозримой Вселенной.

И, кроме этих неоспоримых преимуществ, здесь еще здорово заботятся о том, чтобы выходные твои не прошли даром. Большинство штатских работают на двух работах: у них круги под глазами от недосыпания, чтобы доставить удовольствие тем, кто на службе у правительства. Черчилль-роуд, ведущая от базы к городу, с обеих сторон уставлена заведениями, предназначенными освободить человека от денег, которые ему все равно негде больше потратить, под приятный аккомпанемент музыки, закусок и прочих развлечений.

И если ты даже способен миновать все эти капканы по причине наступившего безденежья, то в городе имеется множество не менее замечательных мест (и девушек тоже), предоставленных нам в бесплатное пользование, — совсем как наш клуб в Ванкувере, только здесь нам рады даже еще больше.

Санктори, и особенно Санто-город, показался мне местом настолько идеальным, что я даже начал прикидывать, не остаться ли здесь, когда кончится срок моей службы. В конце концов, черт с ними, с потомками (если они вообще будут через двадцать пять тысяч лет) — будут ли у них длинные зеленые щупальца, или только руки да ноги, как у меня. Тот тип, профессор с исследовательской станции, не смог напугать меня последствиями отсутствия радиации: судя по тому, что я вижу вокруг, человеческая раса уже и так развилась дальше некуда.

Никаких сомнений, что джентльмен-бородавочник того же мнения относительно леди-бородавочницы, a paз так, оба мы искренни.

Были тут и другие возможности для отдыха. С удовольствием вспоминаю один вечер, когда столик Дикобразов вступил в дружескую дискуссию с группой флотских (не с «Рождера Янга»), сидевших за соседним столом. Спор был горячий и немного шумный, и несколько полицейских Базы примчались и прервали его посредством парализаторов, как раз когда мы готовили контраргумент. Но все прошло нормально, разве что за мебель пришлось заплатить — комендант Базы считал, что человеку на отдыхе требуется малость свободы, — до тех пор, пока он не подпадает под что-нибудь из «тридцати одного способа круто подсесть».

Казармы, в которых нас расквартировали, тоже были на высоте — не то чтобы слишком роскошные, но вполне комфортабельные, пищемет здешний работал двадцать пять часов в сутки, и всю работу делали штатские. Ни тебе побудок, ни отбоев — ты на самом деле в отпуске и, если хочешь, можешь вообще не являться в казармы. Впрочем, я возвращался всегда — глупо тратить деньги на отели, когда здесь у тебя чистая мягкая койка. А деньгам найдется лучшее применение. И поспать вволю тоже неплохо — девять часов сна хватает с избытком, и у тебя еще целый день свободен — я отсыпался за все время, прошедшее со дня операции «Багхауз».

Нам было ничуть не хуже, чем в отеле. Мы с Эйсом заняли комнату на двоих в секции для младших командиров. Однажды, когда выходные уже почти подошли к концу, я вернулся под утро и собирался проспать до местного полудня, но Эйс стал трясти мою койку:

— Живо, солдат! Баги атакуют!

Я сказал ему, куда он может засунуть своих багов.

— Вставай, пошли, — настаивал он.

— Тугриков нет.

У меня было свидание с одним химиком с исследовательской станции (конечно, женского пола и очень привлекательной). На Плутоне она познакомилась с Карлом, Карл написал мне и просил разыскать ее, если когда-нибудь попаду на Санктори. У нее были ярко-рыжие волосы и здорово дорогие вкусы. Видно, Карл наболтал ей, что у меня должна быть куча денег, избыток которых не идет мне на пользу, и она решила, что эта ночь как раз подходит, чтобы узнать, что такое из себя представляет местное шампанское. Я не хотел подводить Карла и скрыл, что у меня только жалованье пехотинца. Она получила свое шампанское, а я тем временем пил «напиток из свежих ананасов», как значилось в меню (ананасами он и не пах!). Кончилось все это тем, что я пошел домой пешком — такси почему-то бесплатно не возят. Ладно, дело того стоило. В конце концов, что такое деньги? Я, конечно, имею в виду деньги за багов.

— Ладно, ерунда, — сказал Эйс. — Могу тебе подкинуть — мне вчера ночью повезло. Встретил одного флотского, без всякого понятия о вероятности.

Словом, я встал, побрился, принял душ, а потом мы пошли к пищемету и взяли по полдюжины крутых яиц, и чего-то вроде картошки, и ветчины, и горячих оладий, и еще разной еды, а потом пошли в город, чтобы поесть как следует. Идти по Черчилль-роуд было жарко, и Эйс решил остановиться в кантине. Я решил посмотреть, может, хоть здесь ананасный напиток настоящий. Настоящим он и здесь не был, зато был холодным. Ну нельзя же требовать всего сразу!

Мы потолковали на эту тему, и Эйс заказал по второму кругу. Я попробовал клубничный напиток — то же самое. Эйс долго глядел в свой стакан, а затем вдруг сказал:

— А ты никогда не думал учиться на офицера?

— Чего? Ты что, с дуба свалился?

— Не-е. Ты погляди, Джонни: война никак не кончается. Это все ерунда, что они там пропаганду людям на уши вешают, мы-то с тобой знаем, что баги успокаиваться не хотят. Так почему бы тебе не подумать о будущем? Как говорится, если хочешь играть в оркестре, то лучше махать дирижерской палочкой, чем таскать громадный барабан.

Слушать такие вещи было удивительно. Особенно от Эйса.

— А ты сам? Ты не собираешься выдвигаться в офицеры?

— Что? Ты, сынок, что-то не то ляпнул. У меня и образования никакого, да еще я на десять лет тебя старше. А твоего образования хватит на вступительные экзамены в офицерское училище. КИ у тебя тоже подходящий. Могу поспорить — если пойдешь в профессионалы, выслужишь себе сержанта еще раньше, чем я. А на следующий день отправишься в училище.

— Нет, ты точно свалился с дуба.

— Ты слушай, что тебе папочка говорит. Не надо бы повторять, но ты достаточно туп, усерден и искренен, чтобы стать офицером. За таким люди куда угодно пойдут. А я — я рожден быть младшим командиром и в способностях ограничен, и не такой энтузиаст, как ты. Когда-нибудь стану сержантом, а потом отслужу свои двадцать лет и уйду в отставку — на какую-нибудь похожую работу, хоть в полицию, что ли… женюсь на прекрасной полненькой даме, у которой запросы невелики, вроде моих, займусь спортом и рыбалкой и буду жить потихоньку в свое удовольствие.