Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести

У меня еле осталось время добежать до палатки, переодеться в городской костюм, забросить прочее имущество к мадам Александр и успеть на катер. Ну а потом у меня оказалось целых три свободных часа, которые я мог посвятить волнующим раздумьям.

Одна из закавык заключалась в том, что Счастливая Звезда была отнюдь не дохлятиной. По оценке специалистов, она шла на пятом или шестом месте. Итак, что делать? Остановиться и получить верную прибыль? Или рискнуть всем и, возможно, не получить ничего?

Решение было трудным. Предположим, я продам билет за десять тысяч долларов. Даже если не мухлевать с налогами, я получу бóльшую часть этой суммы и на учебу мне хватит.

Но ведь образование я и без того могу получить, да и так ли сильно мне хочется поступить в Гейдельбергский университет? Тот студент с дуэльными шрамами был надутый болван, гордящийся отметинами, полученными без всякого риска.

Теперь предположим, что я обожду продавать и схвачу один из главных выигрышей — пятьдесят или даже сто сорок тысяч долларов!

А знаете ли вы, какой налог платит холостяк с суммы сто сорок тысяч долларов в Стране Отважных и на Родине Свободных?

Сто три тысячи — вот сколько!

А ему остается, стало быть, тридцать семь тысяч.

Стоит ли ставить реальные десять тысяч против ненадежных тридцати семи? Шансы примерно один к пятнадцати не в мою пользу.

Брат, это все равно что стрит с «дыркой». Принцип тот же, идет ли речь о тридцати семи тысячах или о покере.

Ну а предположим, я найду какую-нибудь уловку и обойду налогового инспектора? Тогда ставки будут десять тысяч против ста сорока, а это уж совсем другой коленкор: сто сорок тысяч — не просто деньги для пропитания в период учебы, а состояние, приносящее четыре-пять тысяч долларов в год.

Я вовсе не считал, что собираюсь обжулить Дядю Сэма, ведь США имели такое же моральное право на мой выигрыш (если бы я его получил), как я — на Священную Римскую империю. Что Дядя Сэм сделал для меня? Он швырнул моего отца в две мировые войны, в одной из которых нам не дали победить, и тем лишил меня возможности учиться в колледже, и это не говоря о том, что отец мог бы представлять для сына нематериальную ценность (этого я не знаю и никогда не узнаю). Затем Дядя Сэм вытурил меня из колледжа и послал сражаться на еще одну «невойну», почти что укокошил меня там и вообще, можно сказать, лишил невинности.

Так по какому праву он заберет сто три тысячи долларов, оставляя мне какой-то паршивый хвостик? Чтобы одолжить эти деньги какой-нибудь Польше? Или Бразилии? Черта с два!

Был железобетонный способ сохранить все деньги (если я их выиграю). Уехать на год в Монако, где налогов вообще нет. Потом куда-нибудь еще.

Может, в Новую Зеландию. «Геральд трибюн» пестрела обычными заголовками, разве что в большей концентрации. Похоже было, что ребята (ах, эти шаловливые детишки!), которые верховодят на нашем шарике, решили сыграть в большую войну с водородными бомбами и межконтинентальными ракетами.

Если уехать в Новую Зеландию, есть шанс, что там что-нибудь и останется, когда осядет радиоактивный пепел. А Новая Зеландия, говорят, страна красивая, и рыбаки-любители, я слыхал, там даже пятифунтовую форель считают мелочью, недостойной того, чтобы нести ее домой.

Сам-то я только раз в жизни поймал двухфунтовую.

И вот, когда мои размышления дошли до этого места, я сделал жуткое открытие. Оказалось, что мне больше не хочется поступать в колледж ни в том случае, если я выиграю деньги, ни в том случае, если я их проиграю. И что я ни в грош не ставлю гараж на три машины, бассейн или какой-нибудь другой символ высокого статуса и уверенности в завтрашнем дне. В этом мире нет никакой уверенности в завтрашнем дне, и лишь непуганые дураки да мыши в норках могут думать иначе.

Где-то в джунглях я растерял амбиции такого сорта. В меня слишком часто стреляли, чтобы я сохранил интерес к супермаркетам и загородным участкам или к тому, что сегодня вечером я приглашен на ужин, организованный Ассоциацией родителей и учителей, «не забудь, дорогой, ты обещал».

Впрочем, все это вовсе не означало, что я собираюсь в монастырь. Я все еще хотел…

Чего я хотел?

Я хотел яйцо птицы Рух. Я хотел полный сераль одалисок, что будут пылью под моей колесницей и ржавчиной шпаги моей [34] Я хотел полный сераль одалисок, что будут пылью под моей колесницей и ржавчиной шпаги моей. — «Мы — пыль под твоей колесницей, мы — ржавчина шпаги твоей» — цитата из сборника стихов Аделы Франсис Марджори Хоуп Николсон (1865–1905) «Сад Камы», опубликованного под псевдонимом Лоуренс Хоуп и якобы представляющего собой переводы индийской любовной лирики. . Я хотел золотых самородков величиной с кулак и скормить ездовым собакам подонка, попытавшегося обманом отнять у меня золотоносный участок! Я хотел встать рано утром, сильный и свежий, сломать на турнире пару копий, присмотреть себе подходящую девчонку для моего права первой ночи; я хотел дать отпор барону — пусть только посмеет тронуть мою избранницу. Я хотел услышать плеск пурпурной воды о борт «Нэнси Ли» в час утренней вахты [35] Я хотел услышать плеск пурпурной воды о борт «Нэнси Ли» в час утренней вахты… — Корабль «Нэнси Ли» назван в честь одноименной матросской песни (музыка Стивена Адамса, слова Фредерика Уэзерли), в которой Нэнси Ли — молодая жена, ждущая моряка дома. , когда ни один другой звук не нарушает тишины и не видно другого движения, кроме медленного взмаха крыльев альбатроса, сопровождающего нас вот уже тысячу миль.

Мне нужны были стремительные луны Барсума, Концесторий и Пуатем и чтобы Холмс будил меня словами: «Вставайте, дичь поднята!» Я хотел плыть на плоту по Миссисипи и спасаться от разъяренной толпы вместе с Герцогом и Дофином. Мне нужен был пресвитер Иоанн и меч Эскалибур, протянутый посеребренной лунным светом рукой из глубин сонного озера. Я хотел путешествовать с Одиссеем и Тросом Самофракийским [36] Мне нужны были стремительные луны Барсума, Концесторий и Пуатем и чтобы Холмс будил меня словами: «Вставайте, дичь поднята!» Я хотел плыть на плоту по Миссисипи и спасаться от разъяренной толпы вместе с Герцогом и Дофином. Мне нужен был пресвитер Иоанн и меч Эскалибур… Я хотел путешествовать с Одиссеем и Тросом Самофракийским … — Барсум — название Марса в фантастическом мире Эдгара Райса Берроуза; Концесторий и Пуатем (в переводе М. Назаренко) или Сторизенд и Пуактесм (в переводе С. Хренова) — вымышленные замок и провинция во Франции в фантастическом мире Джеймса Брэнча Кейбелла (1879–1958); «Вставайте, дичь поднята!» (в переводе С. Сухарева, цитата из «Генриха IV» У. Шекспира в переводе А. Ганзен) или «Вставайте, игра началась!» (в старых переводах) — самая знаменитая фраза Шерлока Холмса; Герцог и Дофин — персонажи романа Марка Твена «Гекльберри Финн»; пресвитер Иоанн — легендарный правитель могущественного христианского государства в Центральной Азии либо Эфиопии, о котором Гордон, скорее всего, читал в приключенческом романе шотландского писателя Джона Бакена, барона Твидсмура (1875–1940), «Пресвитер Иоанн» (1910); Трос Самофракийский — герой фантастико-исторического романа американского писателя Тэлбота Манди (1879–1940), отважный мореплаватель, сражающийся на стороне бриттов против Юлия Цезаря; роман печатался по частям в журнале «Эдвенчер» в 1925–1926 гг., вышел отдельной книгой в 1934 г. , есть лотос в краю вечного полдня. Мне нужны были романтика и детское чувство непреходящего изумления. Я хотел, чтобы мир был таким, каким мне его обещали, а не той гнусной вонючей кашей, каков он на самом деле.