Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести

— А?

— Ну пожалуйста! Я знаю, что ты — тот, кто нужен, но тем не менее должна тебя осмотреть.

— Ну… ладно… — согласился я. — Тут ты командуешь. — И начал расстегивать рубашку. — А ты действительно доктор медицины?

— Да, это тоже среди прочего.

Я сбросил туфли.

— Но зачем тебе нужно меня осматривать?

— Хотя бы из-за ведьминых меток. Их, конечно, нет, я знаю. Но нужно выяснить и много других показателей. Чтобы защитить тебя.

Стол был очень холодный. И почему они не делают теплых подкладок?

— Тебя зовут Бальзамо?

— Это одно из моих имен, — ответила она рассеянно, трогая меня нежными пальцами то тут, то там. — Это фамилия.

— Обожди-ка! Граф Калиостро [41] Граф Калиостро? — Алессандро Калиостро (настоящее имя Джузеппе Бальсамо; 1743–1795) — прославленный авантюрист, называвший себя разными именами. Во Франции был известен как Жозеф Бальзамо. ?

— Это один из моих дядюшек. Да, он носил это имя. Хотя, вообще-то говоря, оно ему принадлежало не более, чем имя Бальзамо. Дядя Жозеф был плохой человек и довольно большой лгун. — Она дотронулась до старого маленького шрама. — Тебе вырезали аппендикс?

— Да.

— Отлично. Покажи-ка зубы.

Я широко открыл рот. Может быть, лицо у меня малость и подгуляло, но зубы вполне годятся для рекламы «Пепсодента». Она кивнула:

— Следы фторида. Ладно, а теперь мне надо взять у тебя кровь для анализа.

Она могла, если бы захотела, прокусить мне вену на шее, и я бы не только не удивился, но, скорее всего, попросту ничего не заметил. Однако она сделала все как обычно, взяв у меня десять кубиков крови из вены на сгибе локтя. Отлила немного в пробирку и поместила ее в аппарат, стоящий у стены. Тот заурчал и защелкал, а она вернулась ко мне.

— Послушай, принцесса… — сказал я.

— Я не принцесса.

— Но я же не знаю, как тебя зовут; ты намекнула, что твоя фамилия вовсе не Бальзамо, а «доктором» я тебя звать не хочу. — Я и в самом деле не хотел звать ее доктором — эту самую очаровательную женщину, которую когда-либо видел, не хотел, особенно после поцелуя, который стер память о других поцелуях, сколько бы их ни было раньше. Вот уж нет!

Она подумала.

— У меня много имен… а как бы ты хотел меня звать?

— А одно из этих имен, случаем, не Елена?

Ее улыбка была как скользящий солнечный зайчик, и я узнал, что от улыбки у нее появляются ямочки на щеках. Выглядела она лет на шестнадцать, совсем как девушка, надевшая свое первое бальное платье.

— Ты очень галантен. Нет, она мне даже не родственница. Это было так давно, так давно. — Она повернулась ко мне. — Хочешь звать меня Эттара [42] Хочешь звать меня Эттара? — Эттара в «Сказании о Мануэле» Джеймса Брэнча Кейбелла — младшая дочь Мануэля, воплощающая недостижимую поэтическую мечту. ?

— Это одно из твоих имен?

— Пожалуй, только надо сделать скидку на транскрипцию и акцент. Можно, и это будет, наверное, точнее, звать меня Эстер. Или Астер. Или даже Эстреллита.

— Астер! — повторил я. — Звезда. Счастливая Звезда.

— Я и хочу быть для тебя счастливой звездой, — сказала она серьезно. — А как мне называть тебя?

Я задумался. Мне, разумеется, не хотелось вытаскивать на свет божий свою старую спортивную кличку Флэш. Армейское прозвище, которое продержалось дольше других, просто невозможно было произнести в дамском обществе. Хотя я сам предпочитал его имени, данному при крещении. Видимо, мой отец очень гордился своими предками, но разве это основание для того, чтобы назвать ребенка мужского пола Ивлин Сирил? Из-за него мне пришлось научиться драться куда раньше, чем читать. Пожалуй, кличка, приставшая ко мне в госпитале, сойдет лучше всего.

Я пожал плечами:

— О, Скар, пожалуй, не такое плохое имя [43] …О, Скар, пожалуй, и не такое плохое имя. — Scar — по-английски «шрам», «рубец». .

— О-о, Скар, — повторила она, растягивая «о». — Гордое имя! Имя для настоящего героя. — Своим голосом она как будто ласкала это имя.

— Нет-нет! Не Оскар, а Скар — Меченый. Из-за этого вот.

— Нет! Теперь твое имя будет Оскар, — сказала она твердо. — Оскар и Астер, Шрам и Звезда. — Она легко прикоснулась к шраму. — А тебе не нравится эта метка героя? Убрать его?

— Что? О нет, я к нему уже привык. Он помогает мне понять, кто это такой, когда я смотрюсь в зеркало.

— Хорошо, мне нравится, ведь он был у тебя, когда мы встретились впервые. Но если ты захочешь убрать его, только скажи.

Аппарат у стены снова защелкал. Она повернулась и вытащила из аппарата длинную ленту, пробежала ее глазами и тихонько присвистнула.

— Это займет не много времени, — сказала она весело и подкатила прибор к столу. — Лежи тихо, пока хранитель будет подключен к тебе, расслабься и дыши ровно. — Она прикрепила ко мне около полудюжины датчиков, и они крепко присосались в тех местах, куда она их приложила. На собственную голову Стар водрузила нечто, сначала показавшееся мне каким-то странным стетоскопом, хотя в надетом виде он закрыл ей оба глаза.

Она хмыкнула:

— Изнутри ты тоже хорош, Оскар. Нет, помолчи-ка еще. — Она положила руку мне на плечо, и я замер. Минут через пять Стар сняла руку и отсоединила все датчики. — Вот и все! — оживленно произнесла она. — Больше ты никогда не испытаешь простуды, мой герой, не будет у тебя и приступов расстройства желудка, подхваченного в джунглях. А теперь пройдем в другую комнату.

Я слез со стола и взялся за свои шмотки. Стар сказала:

— Там, куда мы направляемся, они не нужны. Там ты получишь полную экипировку и оружие.

Я остановился, держа в одной руке туфли, а в другой брюки:

— Стар…

— Да, Оскар?

— Скажи мне, в чем дело? Это ты дала объявление? И оно действительно предназначалось мне? Ты в самом деле собираешься нанять меня для выполнения какого-то замысла?

Она глубоко вздохнула и спокойно ответила:

— Объявление дала я. Оно предназначено тебе, и только тебе. Да, есть работа, которую ты должен выполнить… как мой рыцарь. Будут и увлекательные приключения, и несметные сокровища, и большие опасности, так что, возможно, ни один из нас не доживет до конца. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Итак, сэр?

Я на мгновенье подумал, что, вероятно, уже давно незаметно для себя попал в сумасшедший дом. Вслух я, однако, ничего не сказал, потому что если я действительно угодил в психушку, то уж Стар тут никак быть не могло. А мне безумно хотелось быть с ней. Я сказал:

— Принцесса… ты получила своего мальчика на побегушках.

Стар с облегчением вздохнула:

— Тогда быстрее. Времени мало.

Она проводила меня через дверь, находившуюся за шведской кушеткой, расстегивая по пути халат, распуская молнию на юбке и сбрасывая одежду прямо на пол. В мгновение ока она оказалась в том же виде, как тогда — на пляже.