Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести

Я не стал смотреть.

— Это проблема крыс и мышей, будь они прокляты. А нам надо работать. Стар, ты можешь стрелять левой рукой? Ну хотя бы из этих пистолетов?

— Разумеется, милорд.

— Держись футах в десяти от меня, стреляй в любую движущуюся мишень. Руфо, ты пойдешь за Стар с натянутым луком и стрелой наготове. Бей во все, что покажется подозрительным. Повесь на плечо одно из этих ружей, вместо ремня возьми кусок веревки. — Я подумал еще. — Бóльшую часть багажа придется бросить. Стар, ты лук натягивать не сможешь, так что оставь его здесь, хоть он и очень красив. Брось и колчан. Мой колчан Руфо повесит на спину вместе со своим — стрелы у нас одинаковые. Жаль бросать мой лук, я к нему привык. Но надо. Будь оно неладно.

— Я понесу его, мой Герой.

— Нет, все барахло, которое нам не пригодится, надо выкинуть. — Я отцепил свою канистру, сделал несколько больших глотков и передал ее остальным. — Пейте и выбросьте куда-нибудь.

Пока Руфо пил, Стар перекинула мой лук через плечо.

— Милорд муж, он очень легок и ничуть не помешает мне стрелять. Ну как?

— Если он будет мешать, обрежь тетиву и забудь. Теперь пейте, сколько нужно, и пошли. — Я поглядел вглубь коридора, в котором мы находились, — пятнадцать футов в ширину, столько же в высоту, освещенный неизвестно чем и неизвестно откуда, заворачивающий направо, что полностью соответствовало картинке в моем мозгу. — Готовы? Будьте начеку. Если не сможем изрубить всех в капусту, будем стрелять и колоть, почести павшим отдадим потом.

Я обнажил меч, и мы двинулись походным маршем.

Почему с мечом, а не с одним из этих лучевых ружей? У Стар было такое, и она разбиралась в нем получше меня, я даже не знал, как проверить его заряд и как долго надо жать на кнопку. Стрелять Стар умела, это доказало ее обращение с луком, а в битве была столь же хладнокровна, как Руфо или я.

Я расположил свое войско и роды оружия в силу своего разумения. Руфо в тылу с запасом стрел мог воспользоваться ими в любую минуту, но в то же время имел возможность в случае нужды перейти либо на меч, либо на одно из «ружей» Бака Роджерса — как ему подсказал бы разум.

Итак, с тыла меня подкрепляло оружие дальнего боя — древнее и сверхсовременное, находившееся в руках людей, хорошо им владеющих, а также обладавших боевым темпераментом — последнее особенно важно. (Вы знаете, сколько человек во взводе действительно стреляют в схватке? Может, шесть. А скорее всего — три. На прочих нападает столбняк.)

И все же почему я не вложил меч в ножны и не взял одно из этих удивительных ружей?

Хорошо сбалансированный клинок — самое универсальное оружие из всех, изобретенных для ближнего боя. Пистолеты и винтовки — они для нападения, а не для обороны. Кинься на противника рывком, он даже не успеет выстрелить из своей винтовки, а ведь ему надо остановить тебя на приличном расстоянии. А если броситься на человека, вооруженного клинком, то он проткнет тебя, как жареного голубя, конечно в том случае, если у тебя самого нет клинка или ты им владеешь хуже, чем он.

Меч никогда не заклинит, его не нужно перезаряжать; он всегда готов к бою. Основной его недостаток — он требует большого мастерства в обращении и терпеливых, с любовью тренировок в овладении искусством. Научить этому новобранцев-рекрутов нельзя ни за несколько недель, ни за несколько месяцев.

Но главное (а это и есть основная причина) — радость ощущать эфес Леди Вивамус, чувствовать ее готовность вонзиться во вражескую плоть. Это и придавало мне смелость в той ситуации, которая сама по себе страшила меня до потери пульса.

Они (интересно, кто такие эти «они»?) могли стрелять в нас из засады, травить нас газами, готовить для нас ловушки и многое другое. Но от этого и ружье не спасло бы. А с мечом в руках я чувствовал себя бодрым и смелым — и одно это ставило мой маленький отряд почти что вне опасности. Если командир считает нужным таскать с собой заячью лапку, пусть таскает, а эфес этого чудесного меча был куда лучшим талисманом, чем все заячьи лапки штата Канзас.

Коридор уходил вдаль, прямой, ровный, казалось не таивший ни звука, ни угрозы. Вскоре вход в него остался позади. Башня была пуста, но не мертва. Она жила, как живет по ночам музей — сборище призраков старины и древнего Зла. Я еще крепче ухватил рукоять меча и лишь усилием воли расслабился и чуть-чуть разжал пальцы.

Мы подошли к крутому повороту налево. Я резко затормозил:

— Стар, этого поворота на чертеже не было!

Она не ответила. Я стал настаивать:

— Да, не было. Или был?

— Я не уверена, милорд.

— Ладно. Зато я уверен. Так…

— Босс, — сказал Руфо, — а вообще-то, вы уверены, что мы влезли в правильное окно?

— Уверен. Я могу ошибиться, но я уверен. Так что если я ошибся, то мы можем считать себя мертвецами. Мм… Руфо, возьми лук, надень на него шляпу, высунь ее, будто кто-то выглядывает из-за угла, и держи так на высоте человеческого роста, пока я сам посмотрю, что там делается, но только с более низкой позиции.

Я лег на живот.

— Готов? Давай! — Я приник к полу, пока Руфо вызывал огонь на более высокую точку.

Ничего там не было, кроме пустого коридора, стрелой уходившего вдаль.

— О’кей, следуйте за мной! — Мы зашли за угол. Пройдя несколько шагов, я встал. — Что за черт!

— Что-нибудь неправильно, босс?

— Все! — Я обернулся и понюхал воздух. — Тут все неправильно. Яйцо там, — проговорил я и показал. — Может быть, ярдах в двухстах, если верить чертежу в блокноте.

— Это плохо?

— Не знаю. Дело в том, что именно такими были направление и угол до того, как мы свернули в это колено коридора. Теперь же Яйцо должно быть справа от нас.

Руфо сказал:

— Босс, послушайте, а почему бы нам просто не следовать теми проходами, которые вы запомнили хорошо? Вы не можете помнить все мелкие детали.

— Заткнись! Смотри вперед, следи за коридором. Стар, встань на углу и следи за мной. Я кое-что хочу проверить.

Оба встали на свои места. Руфо — «впередсмотрящий» — и Стар, которая могла смотреть у поворота направо в обе стороны. Я вернулся в первый «рукав» коридора, потом пошел обратно. Не доходя до поворота, закрыл глаза и шагнул вперед. Сделав десяток шагов вперед, я остановился и открыл глаза.

— Теперь все ясно, — сказал я Руфо.

— Что — ясно?

— А то, что никакого поворота не существует. — И я показал на поворот.

Руфо заволновался:

— Босс, как вы себя чувствуете? — Он попытался потрогать мой лоб.

Я отстранился:

— Нет у меня жара. Идите оба за мной. — Я провел их обратно футов на пятьдесят в глубину первого «рукава» и остановился. — Руфо, выпусти стрелу вон в ту стену, в которую упирается коридор. Пусти ее так, чтобы она ударилась футах в десяти от пола.