Сергей Панченко - Вода: Наперегонки со смертью.

– Извините меня, товарищ командир, не бабское это дело лезть, но мне Руслан писал про вас, про то, какой вы хороший и справедливый командир, что я, когда собиралась сюда решила и вам гостинец собрать, отблагодарить. Вас тут, наверное, не балуют домашним?

Наталья протянула пакет и нарочно дернула им, чтобы раздался характерный стук стеклянной посуды. Шаров все понял.

– Да не стоило, ей богу. Я и так собирался оставить Руслана. Он службу тянет отлично, ничего не скажешь, заслужил.

– Возьмите, командир. От всей души. – Попросил тронутый словами командира Макаров.

Шаров покачал головой и будто нехотя взял.

– Спасибо, и приезжайте почаще.

– Ох, рада бы, но ехать долго. Уж лучше вы заканчивайте эту партизанщину и по домам.

– Ваши слова, да богу в уши. Да, чуть не забыл, так как весь личный состав убывает, баня до вечера будет свободна.

– Спасибо.

В лагере стало тихо-тихо. Народ суетился только возле палатки-столовой и караульного помещения. Руслан нашел банщика, пожизненно освобожденного от всех тревог и построений. Вместе они натопили палатку. Когда Наталья и Руслан заняли баню, банщик пообещал им двухчасовое уединение, за что получил хороший гешефт.

Руслан подливал кипяток на камни и забирался повыше, чтобы распариться. Парная была отделена от помывочного отделения непромокаемым брезентом. Внутри нее собирался и держался некоторое время сухой пар. За все время, что Руслан был в лагере, помывка в бане напоминала конвейер. На взвод отводилось пятнадцать минут от раздеться, до построиться в чистом. Естественно, что после такой скоростной бани оставалось чувство неполноценного мытья. Наталья поначалу пыталась сидеть так же высоко как Руслан, но быстро сдалась. Они два раза выходили остыть, и каждый раз их остывание заканчивалось исполнением супружеского долга.

– Вот это я понимаю, попарили друг друга. – Пошутил Руслан, довольный, как тюлень.

– Мы мыться-то будем? – Спросила Наталья. – А то время заканчивается?

– Ладно, давай, спинку потрешь? – Руслан слез вниз.

– И спинку, и под спинкой.

Наталья взяла шайку, чтобы набрать в нее холодной воды. Зачерпнула ковшом из бака и замерла.

– Рус, подойди сюда.

Руслан подошел. Наталья наклонила ковш и вылила воду в шайку. Вода тянулась, как кисель.

Ураган принес не только разрушения. Южные ветра несли с собой впавшие в состояние цисты зараженные бактерии. Попав в благоприятную среду, они сразу возвращались к нормальному состоянию и начинали свою смертельную работу. Тем странам, которые надеялись отсидеться, этого не удалось. С приходом тепла заражались все источники, вода в которых нагревалась выше температуры в десять градусов.

Российский юг и Дальний Восток столкнулись с бедой первыми. Несмотря на предупреждения и ожидания, симптомы катастрофы оказались неожиданными и вызвали панику среди населения. Тысячи машин, груженые скарбом как верблюды, сплошным потоком направились на север. К родственникам, знакомым, в гостиницы, куда угодно, лишь бы не оказаться в эпицентре катастрофы. Власти, как могли, информировали население, обучали приемам получения жидкой питьевой воды из зараженной, но паника была настолько сильна, что никакие способы задержаться на месте не помогали.

Самые аграрные районы страны оказались под угрозой запустения. Краснодарский край в числе первых почувствовал на себе удар стихии. В самый ответственный период посева зерновых, солнце припекло так хорошо, что некоторые реки и озера начали густеть. Потерявшая способность получать кислород из такой воды, рыба поднималась на поверхность. Ее, ослабленную и дезориентированную, можно было легко собирать с берега или прямо из лодки.

Чтобы заставить крестьян довести сев до конца, пришлось прибегнуть к полиции и армии. Устроив несколько серьезных публичных процессов, на которых испуганные крестьяне получили пожизненные сроки, удалось провести весенний сев. Горожан заставили участвовать в эвакуации предприятий. Это были не просьбы, а принудительный способ с личной ответственностью.

Параллельно шла борьба с мародерами, решившими, что настал их час. Сочи и прочие города черноморского побережья, Крым, а так же города северокавказских республик, патрулировали военные. Помимо ловли мародеров, они еще и следили за тем, чтобы жители других государств не проникали на территорию страны. Власти дали военным столько прав, сколько нужно было для наведения жесткого порядка. С мародерами не церемонились. При любой попытке сбежать, в них стреляли без всякого сочувствия. Между домами опустевших городов часто гуляло эхо выстрелов.

Вершины Кавказа стали как никогда заселенными. В горах было морозно и снежно. Ледяным потокам талой воды, идущей с гор, катастрофа тоже не грозила. Огромная часть населения, не желающая покидать родные края, расположилась вдоль горных рек и ручьев, надеясь пережить возле них тяжелые времена.

Сколько они продлятся, никто сказать не мог. Правительства стран информировали население о способах сохранения воды в жидком состоянии путем обеззараживания или же создания невыносимых сред для жизнедеятельности зараженных микроорганизмов. Отбеливатели на основе хлора, уксус и прочие кислоты быстро стали дефицитным товаром. Воду держали под ультрафиолетовыми лампами, бросали в нее серебро (что не особо помогало), держали на постоянном огне. Но реки и озера нельзя было обеззаразить теми же способами. Городские водопроводы, питающиеся из них, приходили в негодность, забиваясь гелем. Забивались и канализации, наполняя улицы тяжелым смрадом экологической катастрофы.

БДК и «Принцесса Мэй» из-за потерянного во время шторма времени зацепили самый край катастрофы. Предвестником ее стали киты, в большом количестве устремившиеся на юг. Неизвестно, как они выбрали правильное направление, но они не ошиблись. Спустя сутки после того, как БДК был снят с камней скорость судна начала падать. Незначительно, чтобы бить панику, но в условиях нехватки топлива, каждый его литр был на вес золота.

Прежний маршрут, направленный на юго-восток сменили строго на юг, чтобы скорее оказаться в более холодных водах. К Кергелену решили зайти по дуге, с южной стороны. Москва обещала помочь экипажу боевого корабля перезимовать лето, но пока не придумала каким способом. Черных успокоил людей.

– Без еды мы не останемся. Там места дикие, тюлени, морские слоны, на худой конец пингвины имеются в изобилии. В девятнадцатом веке в тамошние ручьи пустили форель и семгу, они там прижились и размножились. А еще на архипелаге полно кроликов и кошек. Кошки, это конечно, на крайний случай, а кролики, сами помните, это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического мяса. Еще там растет особый вид дикой капусты, богатый аскорбинкой, авитаминоза можно не опасаться.