Александр Афанасьев - Чёрная книга ворона

Браун растерянно посмотрел на Николая, раз этот решил закончить дело, может, он ещё верит в наших Отцов.

– Хорошо, брат, делай, как знаешь, пускай этот концерт закончится.

«Моя душа кричала: «Голод, Голод, Голод!». Жрать, пожирать, уничтожать, не могу остановиться, кровь и боль. Они думают остановить меня, нет, всё сожгу, всё и всех! АГР!

С трудом меня опять приковали к цепям, нет, я вырвусь и позабочусь обо всех.

Через час зашёл Николай с подносом, на котором была нормальная еда.

– Ешь! – поставив поднос с горячей пищей на мои колени, он продолжил: – Завтра нужна будет вся твоя сила, спи, пока можешь.

Затем подошёл к столу и посмотрел на всякие крюки, ножечки, которые остались от Медведя.

– Твои раны кровоточат, придётся их прижечь.

Я не слушал его, мне хотелось есть, так как давно не видел нормальной пищи. Через два часа зашёл доктор в белом халате, в его руках были спирт, бинты, иголка и нитка. Положил всё это на стол, после чего внимательно осмотрел каждую мою рану.

– Вы очень везучий, – скрипучим голосом проговорил он, – хм, пули зацепили только мышцы. Откуда у вас такая сила?

Он отошёл, взял со стола спирт, промыл иголку и подошёл снова.

– Хотя можете мне не говорить, – врач высматривал рану, с которой начать, – удивительно, что вы потеряли так мало крови, нормальный человек уже давно умер либо был бы при смерти.

Он посмотрел на меня, в его глазах был небольшой налёт горечи.

– Чтобы выжить, вы убиваете, убивать – это плохо, то, что в вашем организме, уничтожает вас. Поймите, если захотите жить, вам придётся добраться до самого сердца, только это будет сложно и ужас как больно.

Иголка вошла в плоть, от неожиданности я вскрикнул от боли, штопай меня и будь на моей стороне. Врач провозился целый час, израсходовал бинты и нитки, сняв перчатки, взял со стола стакан, налил спирта, после чего добавил воды из крана и протянул мне.

– Засыпайте, да поскорее.

Я удивился, после чего одним махом выпил, горячительный напиток растекался по телу, оно полностью расслабилось».

«Как странно, что со мной?» – пронеслось у Голода в голове. Врач поставил стакан на стол и, развернувшись, ушёл из комнаты, ему здесь больше нечего делать. Хороший сон для этого человека сейчас лучше, чем любая другая врачебная помощь.

Николай же в это время всё подготовил, и не только он работал почти всю ночь, разведчики Истребляющих воронов закладывали взрывчатку. После чего связались с Василием.

В эту ночь многие нервничали, многим не спалось, трупы, уборка от крови, закладывание взрыв-пакетов, отключение камер и подготовка к открытию улья.

Всего один спал, не задумываясь о грядущем дне, ведь завтра он нужен полный сил, сытый и здоровый.

Николай с сумками снаряжения сидел в комнате Голода, держа меч Истребляющего ворона, – двухстороннее лезвие, рукоятка в виде ворона, на месте яблока – сердце, золото, кровь. Это был отличный полуторный меч, он убрал оружие в ножны и тоже задремал. Ему приходилось только молиться, чтобы завтра получилось так, как нужно.

Николай проснулся часов в пять, пришлось разбудить Голода, который от одного прикосновения резко открыл глаза. Левой рукой схватил руку, ещё немного – и, наверно, сломал бы её. Затем в глазах прояснилось, появилась улыбка, отпустил Николая и встал со стула. Он ничего не говорил, тихо надевая свой бронекостюм, меч висел на поясе, штурмовая винтовка G-36C с подствольным гранатомётом – на плече. Сам Голод казался титаном в этой броне, виднелись различные металлические листы, кевларовые вставки, всё, что могло спасти его от пуль. Николай подумал, что такая амуниция даже от гранаты или мины под ногами спасёт. Капитан Истребляющих воронов с помощью рации связался с Васей.

– Это капитан синдиката Истребляющих воронов, как слышно?

Через мгновение в наушниках раздался голос его боевого офицера:

– Слышно хорошо, Голод, мы готовы. Как я счастлив, что вы живы!

Николай увидел жёсткий взгляд, ему стало нехорошо от этого, в голове пронеслось: «Я хотел противостоять ему? Мне сильно повезло, что остался жив при первой встрече, нет, там он был другой. Мне нужно что-то сказать, давай скажи, что всё хорошо». Облизнув засохшие губы, глядел по сторонам, никак не мог заставить себя смотреть прямо в глаза этому наёмнику. Чувствовал себя, как школьник, которому пришлось отвечать на вопрос учителя. Сглотнув, набрался смелости:

– Да, всё будет хорошо, в шесть часов раскроются ворота, в шесть часов в казармах раздадутся взрывы.

Голод кивнул и обратился к Василию:

– Слушай, как только ворота откроются, зачищайте всё. Каждый, кто поднимет на нас руку, должен расплатиться, кто сдастся – связать, может, у некоторых мозги ещё умеют думать.

Послышался звук открывающейся двери, Браун, потирая глаза, вошёл в мрачную комнату. Ему хотелось увидеть, как Николай Великий убьёт надоевшую муху. В его голове пролетало столько мыслей, он чувствовал себя действительно великим, как и раньше, он мог сломать любого. Отцы вознаградят его. Счастливо улыбаясь, присмотрелся к двум людям, которые стояли у стола, первый – Николай, второй… Кто же это? Правая рука сама потянулась к холодной рукоятке пистолета, перевёл взгляд на стул, нет, такого не может быть. Вскинул руку с оружием, какие-то секунды, нужно всего-навсего нажать на курок. Один миг разве может что-то изменить?

Голод рванулся к Брауну, взмах снизу вверх, кульбит клинка, острое лезвие резко остановилось перед горлом. «Они испытывали меня, хотят убить. Какие же вы все тут слабые, зазнались, как когда-то я сам. Кажется, это было не так уж и давно, всего год назад был таким же, как они. Великим могучим воином. Теперь же кто я? Самый обычный винтик, который крутится в другую сторону. Мне суждено воевать с таким отребьем, как он, мой организм убьёт меня быстрее, чем они. Только я изменю этот мир, оставлю после себя огромный след в истории». Тихо проговорил в испуганное лицо человека:

– Прощай.

Клинок с лёгкостью прорезал горло, Браун пытался хватать воздух ртом, упал на колени, дрожащими руками сжимая горло. Смерть медленно приближалась, она обволакивала его тело. «Костлявая с косой отведёт в лучший мир. Знай одно: в следующей жизни меньше играй с теми, кого поймал. Хотя она в любом случае придёт за тобой».

Раздался взрыв, после него ещё один, и так пять или шесть раз.

Василий стоял перед воротами улья, позади него – все, кто мог воевать, кто хотел отомстить. Враг был в замешательстве, они не могли понять, куда кидаться, их Великий не отвечал, страх наполнил их ещё больше, когда трёхтысячная армия ворвалась в улей и без лишних вопросов начала убивать.

Орлов наблюдал за камерами, ему было страшно, мысленно молил о помощи Небесных отцов: «Помогите, прошу вас, спасите наши грешные души». Отцы не могли оставить своих детей без покровительства, когда увидели, что их враг разгорается всё сильнее. Но аура вокруг него была слишком мощная, его душу не сломать. Даже таким существам, как они, стало страшно, ради страховки сожгли все подходы к себе. Революция в мире разгорается всё сильнее, казалось, хаос, беспорядок во всём мире. Брат идёт на брата. В конце концов, Отцы считали, что смогут выстроить новый мир. Но видя его, им было страшно, надеялись всего на одну вещь – что случай убьёт его.