Артур Темиржанов - Человек, который построил Эдем

Сабрина огляделась. Других кадетов не было видно. Хорошо, может ещё удастся избежать скандала.

— Сэр? Сэр, я думаю, вам лучше вернуться к себе. Вам нужно отдохнуть.

Кирстен поднял слезящийся взгляд на девушку. В его глазах рождалось что-то страшное.

— Я ведь любил её, Сабрина, — сказал он заикающимся голосом. — Любил её. Ты ещё не родилась, а я уже хотел быть с ней. У нас бы всё получилось! Чёрт, да я мог бы быть твоим отцом! Но она выбрала этого придурка Дерека Ноттингема. Почему? Почему?! Я спрашиваю! Отвечай!

Сабрина размахнулась и дала командору пощёчину. Тот помотал головой, сделал два шага назад и огляделся, будто вспомнил, где находится. Уставившись на Сабрину, он буркнул:

— Что стоишь, кандидат?

— Ничего, сэр. Иду наверх.

— Ну, так иди, куда шла, — пробормотал Кирстен и, придерживаясь за стену, двинулся к офицерскому корпусу. «Надеюсь, у него остались таблетки от опьянения, — подумала Сабрина и двинулась на четвёртый этаж. — С чего такая откровенность? Или я так напомнила ему маму? Хотя, какая разница. Нужно найти Дэниела».

Как принцесса и предполагала, тот отирался возле двери на крышу.

— Хочешь заглянуть наверх? — поинтересовался он, потирая лангетку. — В честь старых времён?

Сабрина не стала возражать.

Крыша с площадкой для прогулок казалась пережитком прошлого, странным атавизмом, назначение которой Сабрина никак не могла постичь. Возможно когда-то, когда человечество ещё постоянно видело над собой небо, в подобном был смысл. Когда можно было гулять, вдыхая свежий воздух. Когда на весь город была пара небоскрёбов, а остальные здания ютились у их оснований. Сейчас многоэтажки по пять сотен метров с огромными неоновыми рекламами занимали одну шестую часть Уровня. Выше была только Башня Правосудия. Дома по тридцать-сорок этажей на их фоне казались букашками. Одни здания постепенно переходили в другие, не прерываясь и постоянно ветвясь. Стоящие отдельно дома были больше капризной прихотью богатых хозяев. Мама говорила: «Хочешь крепкую оборону? Строй город как форт!» Конечно, не ей ведь ездить кругами, пытаясь добраться до работы в час пик. Зато экстренным службам такая планировка только помогала — в каждом жилом блоке обязательно был филиал Медцентра с парой дюжин врачей-профессионалов, а также все бытовые инстанции, вроде ремонта утилизаторов.

Сабрине Четвёртый Уровень всегда казался одной большой многоэтажкой — с умственно отсталыми братьями на окраинах. На крыше небольшого дома могла быть футбольная площадка, которая соединялась с зданием повыше. То, в свою очередь, в качестве венца имело кафе или небольшой искусственный парк. И так далее, и так далее. В самом низу располагались дороги и магистрали для автомобилей. Люди почти не ходили по улицам, предпочитая путешествовать по мостикам от здания к зданию. Совсем маленькие здания чаще заселяли окраины.

Сабрина вздохнула. Как жили предки без монорельса и автомобилей, если даже с ними приходится долго возиться? Использовать вертолёты, оставшиеся с войны, оказались очень плохой идеей. Ладно бы ещё криворукие пилоты, норовящие влететь в жилое здание. Старый Город вообще не был рассчитан на воздушный транспорт — потолок на это недвусмысленно намекал. Да и у вертолётов была дурная привычка сдувать людей, пролетая мимо мостов. В общем, не выгорело.

Вся надежда на фабрику Гефеста — может её инженеры смогут что-то сообразить или выпросить у Эдема. Тем более, самолёты и вертолёты для войны подарили именно хозяева рая.

Сабрина иногда думала, как так всё получилось. Книги Библиотеки вещали о других временах. Когда чудеса технологий валялись чуть ли не на каждом шагу, когда человек имел всё, что только пожелает. Но случилась война. Люди были вынуждены скрыться в Городе. Из остатков чудес они отгрохали Эдем и медленно начали регрессировать. Тем не менее, сколько Сабрина помнила, Старый Город всегда был громким, шумным и ярким, словно артист в последнем турне перед пенсией. Такого трудно назвать отсталым — консервативным разве что. Люди не ходили по одному, а плыли потоками. Машины ревели, надрывая двигатели и кашляя ядовитым дымом, который тут же высасывался системами вентиляции Города. Иногда всякие чудики запускали в воздух летающие фонари, остававшиеся под потолком багровыми точками. Энтузиасты часто расстреливали их из дальнобойных винтовок, от скуки или азарта. Дэниел называл это место живописной помойкой. Сабрина называла его домом.

Юноша воздел вверх правую руку, широко расставив пальцы. Со стороны казалось, будто он пытается поймать свет круглых ламп под потолком Уровня. Роско произнёс:

— Мой отец сказал, что принц Уильям давно не появлялся при дворе. Что с ним?

Сабрина вздохнула.

— Мы старались держать это в секрете. Мой дядя исчез. Мать из-за этого последнее время сама не своя. Мы и так редко с ней встречались, а теперь совсем не видимся.

— Хорошо, наверное, когда у тебя есть мать, — странным тоном протянул Дэниел, продолжая смотреть вверх сквозь пальцы. — Я свою совсем не помню. От неё даже фотографий не осталось.

Сабрина напряглась.

— Ты никогда о ней раньше не говорил.

— Отец сказал, что она ушла почти сразу, как родила меня, — продолжал Дэниел как ни в чём не бывало. — Моей кормилицей была тётя Полли, сестра отца. Год назад она погибла в автокатастрофе вместе с сыновьями, а отец даже не потрудился прийти на похороны. Она умерла и про неё все забыли, будто её и не существовало. Забыли все, кроме меня.

— Дэниел, нам надо с тобой поговорить, — настойчиво произнесла Сабрина.

— А мы разве сейчас не говорим? — юноша резко развернулся и подмигнул девушке.

— Ты стал… другим. Сильно другим. Что за муха тебя укусила? — девушка выдавила нервный смешок.

— Сабрина, как люди могут постоянно умирать, если Эдем обещает бессмертие? — Дэниел сжал кулак. Казалось, он совсем не слышал принцессу.

— Бессмертие нужно заслужить.

Дэниел невесело усмехнулся.

— В детстве я хотел стать инженером. Тетя Полли специально завела у себя дома филиал Библиотеки, лишь бы я что-то читал. Подумай — всего-то десять лет назад ничего этого не было. Ни коммуникаторов, ни лангеток, ни нормальной аугментики. Технологии дарил Эдем, а за это мы готовы были ноги лизать. Война нас спасла, а не своя голова. Мудаки из группы 838 людей до смерти мучили, чтобы Синдикат потом встал на ноги. А я тогда ничего не знал. Листал страницы, смотрел картинки и думал, как стану инженером. Буду на фабрике Гефеста работать, нести свет технологий в невежественный мир.

Роско опустил глаза.

— А потом загремел в Академию.

— Дэниел, я… — начала Сабрина, вспомнив, как отмутузила друга, но Роско поднял ладонь и остановил её.