Гарри Гаррисон - Стальная Крыса поет блюз [сборник]

Мы еле устояли под шквалом рукопожатий и радостных возгласов, наконец Хеймскур прервал церемонию встречи и повел нас в стеклянное здание.

- Милости просим, - приговаривал он, - милости просим в сокровищницу знаний, откуда проистекает все благое. Извольте следовать за мной, я ознакомлю вас с тематикой наших исследований. Поскольку вы, джентльмены, - выходцы из неспокойного смешанного общества, лежащего за нашими мирными пределами, вы, безусловно, высоко оцените достижения разума, благодаря коим мы живем в счастливой и уютной стране. Ни раздоров, ни различий, - места хватает всем, и все - на своих местах. Этим путем мы с вами пройдем через Фазенды Физики и Хоромы Химии. Нас ждут Агора Агрономии, Музей Медицины, а чуть дальше - Архив Антропологии.

- Архив? - небрежно переспросил я. - Архивы я люблю.

- Тогда непременно побывай в здешних. Там ты найдешь подробное описание нашего многотрудного пути до переселения на эту планету. Ты узнаешь, как мы свершили обряд перехода и очищения, чтобы найти эту тихую гавань. Тут мы возмужали и обрели достаток и теперь любой желающий может зачерпнуть из источника нашей мудрости. Архивы открыты для всех!

Скучища, подумал я, и вдобавок - откровенная несообразность. Какие мы чистенькие, какие мы беленькие. Только крылышек да нимбов не хватает.

- Вдохновляет, - сказал я, когда мы добрались до конца экспозиции.

- О да!

- А там, дальше, что?

- Музей для студентов. Биологи изучают флору нашей планеты, геологи - сланцевые толщи.

- А археологи?

- Увы, очень немногое. Примитивные поделки давно усопших бедолаг первопоселенцев.

- Можно взглянуть?

- Отчего же нельзя? Вот, пожалуйста: палочки для добывания огня, грубая керамическая посуда. Топорик, несколько наконечников для стрел. Едва ли стоит их беречь, но мы беззаветно преданы своей миссии хранителей и архивариусов.

- И это все?

- Все.

Я глубоко вздохнул, извлек из внутреннего кармана фотографию и протянул Хеймскуру.

- Вы, наверное, уже в курсе, что вертухаи из Пентагона не останутся в долгу, если им помогут разыскать вот эту штуковину?

- В самом деле? Я бы не верил ни одному их обещанию. - Он взял снимок, поморгал, отдал. - Как это похоже на них! Вечно лгут, вечно мутят воду.

- Лгут?

- В данном случае - безусловно. Этот предмет был доставлен сюда. Я лично его осмотрел. Никакой научной ценности. Абсолютно никакой. Похоже, всего-навсего обломок старого космического корабля. Неинтересный, бесполезный хлам. Мы от него избавились.

- Избавились? - Не возьмусь описать усилия, которые я затратил, чтобы в голосе не прозвучало отчаяние.

- Списали. В Раю его больше нет. Все, что не предоставляет ценности для мужчин, должно исчезнуть. Да что тебе в этой безделице, Джим? Давай-ка выбросим ее из головы и поговорим о чем-нибудь действительно интересном. К примеру, о музыке. Скажи-ка, голубчик, ты сам пишешь тексты или?..

На обратном пути мы помалкивали, будто воды в рот набрав, и почти не замечали роскошеств, которые окружали нас на транспорте восторга. Лишь за закрытыми дверями апартаментов мы дали волю языкам. Одобрительно кивая, я выслушал весь флойдов запас проклятий и ненормативной лексики, - надо сказать, он оказался в высшей степени изобретательным по этой части и практически ни разу не повторился.

- Присоединяюсь, - сказал я, когда отсутствие воздуха в легких заставило его стихнуть. - Нам и правда здорово не повезло.

- Ага, - согласился Стинго, - а еще нам здорово соврали.

- То есть?

- То есть Хеймскур попытался продать нам старую лепеху верблюжьего кагала. Так называемая история науки в его изложении - по большей части пропаганда для солдатни. И раз уж мы это понимаем, то с какой стати должны верить истории насчет археологической находки? Ты запомнил его последние слова?

- Нет.

- И я - нет. Но кое-что, надеюсь, запомнилось. Или ты не заметил, как на экскурсии я постоянно чесал в затылке и ковырял в носу?

Флойд с самого утра соображал туговато; он уставился на Стинго, разинув рот. Я улыбнулся и сунул в ухо указательный палец.

- Эй, небесное око, ты меня слышишь?

- Нет, зато я слышу, - отозвался через мой ноготь капитан Тремэрн.

- Чудненько, но не это главное. Главное - слышали вы нашего экскурсовода?

- Все до последнего слова. Скучища. Но все равно я записал, как ты просил.

- Как просил Стинго - каждому по делам его. Не откажите в услуге, воспроизведите последние слова насчет штуковины.

- Пожалуйста.

В ногте пощелкало, попищало, а затем наш престарелый гид занудил:

- Списали. В Раю его больше нет. Все, что не представляет ценности для мужчин, должно исчезнуть…

Он повторил это пару раз, пока я переписывал.

- Готово. Спасибо.

- Вот. - Стинго щелкнул по бумаге ногтем. - Хитрый старый котофей. Решил с нами поиграть, сообразил, что неспроста мы разнюхиваем. Заметьте, он не сказал «уничтожили». Ни разу. Он сказал «списали». А значит, находка, возможно, еще существует. В Раю ее нет - следовательно, она где-нибудь в другом месте. Но особенно мне нравится обмолвка насчет того, что эта вещь не нужна мужчинам. - Он улыбнулся, точно игрок в покер, открывший пять тузов.

- Если мужчинам она ни к чему, то как насчет женщин?

- Женщин? - У меня отвисла челюсть, но я тотчас спохватился и с лязгом вернул ее на место. - А при чем тут женщины? Здесь же одни мужчины.

- Святые слова! А за стенкой-то кто? Готов поспорить: дамы! Либо они, либо в этом городе имеется высокоразвитая технология клонирования. В чем я очень сомневаюсь. Готов поставить на естественные контакты через стену.

Зажужжал челюстефон, и по мозговым извилинам разбежался голос Тремэрна:

- Я согласен со Стинго. И Мадонетта. Она уже идет вдоль стены к центру и доложит, как только что-нибудь выяснит.

Я сразу понял, что возражать бессмысленно.

- Годится. Вожаки местной шайки только и знают, что нам вешают лапшу на уши. Логично допустить, что они солгали и про находку. Ничего не остается, как подождать…

Я замолк. Вельди негромко постучал, затем отворил дверь.

- Благая весть! - заявил он, возбужденно сверкая глазами. - Железному Джону угодно встретиться со «Стальными Крысами» - и не где-нибудь, а в Веритории! Высочайшая почесть! Но сначала отряхните одежду от пыли и удалите с музыкальных челюстей суточную щетину - Флойда с его героической бородой это, естественно, не касается. О, если б вы знали, какое вас ждет удовольствие!

«Готов поспорить, без такого удовольствия мы бы прекрасно обошлись», - подумал я, но вслух ничего подобного не высказал. Царская милость есть царская милость, от нее не отвертишься. Я избавился от щетины с помощью быстродействующей депиляционной мази, расчесал волосы и постарался не кукситься, глядясь в зеркало. Из апартаментов я вышел последним, молча взобрался на транспорт восторга, и мы с тяжеловесным шиком покатили во дворец.