Вера Ковальчук - Северянин

— В каком же случае меня ждет подобное райское житье?

— Если одолеешь своего противника. Или же противников — как сложатся обстоятельства.

— Так этот ненормальный будет не один?

— Желающих сразиться может оказаться много.

— Ты меня обрадовал, — проворчал Агнар. Он уже мысленно признал свое поражение и теперь злился только на себя — за то, что в свое время оказался в этой яме.

— Я очень рад, — бесстрастно ответил друид.

Он, не торопясь, доел свою рыбу, вытер руки куском лепешки, отправил хлеб в рот и вышел из дома. За стол немедленно вернулись Скиатарглан и его домочадцы; викинга немного удивило, что ни один из них даже не спросил, о чем здесь шла речь — его, раздраженного и злого, сейчас мало интересовало, о чем думают другие, но любопытство он считал объяснимой человеческой слабостью. Однако никто из белгов этой слабостью, казалось, не страдал. Разговор снова пошел о страде, да о видах на урожай, да о том, как тучнеют стада, и что нужно сделать, чтоб потерь среди молодняка не было.

Агнар отужинал, а потом, отмахнувшись от младшего сына Скиатарглана, желавшего обсудить преимущества длинных мечей перед короткими, выбрался во двор. Там тоже оказалось людно, работы летом шли до самой темноты, то есть до полуночи, а начинались на рассвете, так что на сон оставалось всего каких-нибудь три-четыре часа. И викинг понял: уединение надо искать где-нибудь за пределами деревни. Тем более, что времени у него было предостаточно, — накануне праздников у кузнецов, которые не готовили товар на продажу на праздничной ярмарке, имелось свободное время.

На опушке леса было хорошо — не жарко, не холодно, приятный ветерок холодил разгоряченное тело, вздувал рубашку, отбрасывал с лица волосы. Углубляться в лес скандинав не стал, пошел вдоль опушки, думая о своем, уверенный, что в путы заклинания не попадет, пока не войдет в лес, ведь чаща окружала селение почти ровным кругом, отчерчивая запретную для пленника границу, а с четвертой стороны протекала река.

В задумчивости он миновал луг и стал медленно подниматься на холм, где, собственно, прежде никогда не бывал.

Чужое присутствие он ощутил лишь тогда, когда взгляд поймал движение чего-то белого между деревьями.

— Привет, — сказала девушка, выходя из-за ствола.

Она была чуть полновата, в теле, но грациозна и привлекательна. Крутобедрая, полногрудая, длинноногая девушка с густыми темно-русыми волосами и очень знакомым взглядом ярко-голубых глаз. Спокойная и по-домашнему уютная.

— Маха? — удивленно спросил Агнар.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Это тогда я была Маха. На самом деле меня зовут иначе.

— Но это же ты! Точно ты… Я не сразу тебя узнал, — он помолчал, разглядывая ее круглое лицо с ласковыми глазами. — Тогда, ночью, ты была другой.

— Тогда было другое время и другие обстоятельства. И я была не я.

— Понимаю. Ты играла роль Богини. Я догадался.

— Нельзя играть роль, нужно быть тем, чью роль тебе доверили. Точно так же ты был Отцом Мира.

— Вот как? Я и не знал об этом. Меня никто не предупредил заранее.

Девушка мягко улыбнулась.

— А ты думаешь, Великий Отец с самого начала знал, кто он такой? Богами не рождаются. Богами становятся.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Потом и он не удержался от улыбки. Тоска и раздражение пропали куда-то, а он даже не заметил этого. Девушка действовала на него умиротворяющее.

— А что должно было в действительности произойти тогда?

— То, что и произошло, — удивилась она.

— Ну… тогда растолкуй мне, что именно произошло.

— Ты был Отцом Мира, я — Матерью-Богиней…

— А тот парень, который ударил тебя?

— Молодым Богом, который решил похитить супругу Отца.

— Своего отца?

— Отца Мира… Ну, и своего тоже.

— Чтоб взять в жены собственную мать?

Маха слегка развела руками.

— В былые времена родственные связи не имели значения. К тому же боги — не люди. Они часто женятся на собственных матерях или дочерях, выходят замуж за отцов и сыновей…

— Пожалуй, — ответил Агнар, припомнив, что асы тоже в большинстве своем были между собой братьями и сестрами, однако же сочетались браком. — Значит, как и положено, я убил Молодого Бога и вернул себе жену?

— Да. И потом пировал с нею.

— Да уж, — пробормотал викинг и невольно потер виски.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Ты тогда хорошо напился, — с улыбкой признала она. — Однако так и было нужно.

— А я думал, что мне, наоборот, следовало уделить внимание тебе.

— Если бы тебе захотелось — конечно. Но ты ничего не был должен. Ты, как любой победитель, взял все, что хотел.

— Откровенно говоря, я жалею, что тогда налакался и не занялся тем, что меня действительно интересовало.

Мужчина и женщина снова обменялись взглядами. Она слегка зарумянилась.

— Вот как? Я тебя действительно интересую? Поэтому ты и направился в священную рощу?

Скандинав непонимающе взглянул на нее. Потом огляделся по сторонам.

— Здесь начинается священная роща?

Девушка тоже оглянулась, будто хотела посмотреть на привычный пейзаж с какой-то новой стороны.

— Да. А что тебя удивляет? Мало похоже на врата храма?

— У друидов есть храмы?

— Нет. Но они есть у других народов, я знаю об этом.

— А как же… — Агнар напряг память. Купец-валлиец, у которого он подхватил несколько основных фраз языка, столь похожего на белгский, рассказывал о друидах, об их власти, о кровавых жертвоприношениях — и о таинственном круге камней, о «хороводе дольменов», где, судя по рассказам, они справляли свои обряды. — А как же Хоровод камней? Я слышал, будто именно там происходили самые главные церемонии друидов.

Девушка долго смотрела на викинга с недоумением, будто пыталась понять, о чем же именно он говорит. Потом неуверенно уточнила:

— Ты говоришь о Круге Стоячих камней? О самом большом Круге из тех, что есть на Эрине?

— Эрин? Что это?

— Самый большой из западных Островов.

— А-а… — молодой мастер запоздало сообразил, что речь идет об Ирландии, а потом смутно вспомнил, что купец из Валлии будто бы упоминал — один из друидских чародеев будто бы силой своих чар перенес эти камни из Ирландии в Англию. Должно быть, здесь он пока еще не родился. — Ну да…

— Стоячие камни — это память о великом народе, жившем здесь задолго до белгов. Здесь — и западнее Островов.

— Но там же море!

— Прежде там была другая земля, — она рассмеялась. — Впрочем, думаю, тебе это малоинтересно. Ты же пришел сюда за чем-то. За чем-то другим.

— Просто гулял.

— Тогда давай прогуляемся до источника. Тебе понравится его вода.

— Ты предлагаешь мне идти в эту вашу священную рощу?

— Это лишь подступы. Здесь может находится не только простой белг, но даже чужак, путешественник из другой страны — например, купец. А ты уже больше, чем чужак, нельзя не признать.