Александр Накул - Глазами волка [СИ]

— У нас бывают ликантропы,— заговорил старик,— Целые деревни бывают. У нас им, правда, не очень верят. Ещё не было такого, чтобы вождём нашего племени стал чужеземец и терион. Слишком близки к зверям, а зверь – человека глупее, иначе бы люди на них не охотились. Скажи, волк, — не мне, а всем, кто сюда пришёл – как ты стал волком? Случилось это по рождению, или с помощью магии, или в результате проклятия?

— Я тот, кто я есть,— ответил Лик,— Как я научился тому, что умею – никому, кроме меня, знать не следует.

— Царский ответ,— отметил старик и его потащили обратно.

Со вступительной частью было покончено. Теперь предстояло обговорить детали.

— Сейчас у нас нет вождя,— продолжила жрица,— Мы можем либо подчиниться ему, либо мстить. Если у кого-то есть желание мстить – пусть говорит. В нашем положении обман – это смерть.

— Я хочу кое-что сказать,— послышалось справа.

Из толпы выбрался стройный парень среднего роста, с пронзительными голубыми глазами. Лет двадцать-двадцать пять — Лику он казался вполне взрослым. Лицо, красивое той немного мраморной красотой, какая бывает на городских статуях и рельефах. Под поношенной, как и у всех тут, одеждой, которая годилась лишь на то, чтобы прикрывать наготу — жилистое, выносливое тело. Было заметно, что не упражнения, а суровая жизнь вылепила эти каменные мускулы и гибкие жилы.

— Ты чего задумал, Кадуит?— спросила жрица.

— Я задумал тоже сразиться,— был ответ,— Вот этот мальчик сразился с вождём — и стал вождём сам. Я подумал — а вдруг у меня тоже получится? Разве не лучше, если новый вождь будет из нашей деревни?

Лик попытался прикинуть – выдержит ли он сегодня ещё один бой? Почему-то невриец чувствовал себя страшно, неимоверно измождённым. Словно победил целую армию в несколько тысяч человек, а потом ещё гнал её за реку и грабил лагерь…

Но драться не пришлось.

Маэс вытащил второй кинжал и вышел вперёд, загородив друга мускулистым телом. Было заметно, что ему было нелегко так долго оставаться на втором плане.

— Я не знаю, кто ты такой,— произнёс старший невриец,— Уверен, при прежнем вожде ты сидел тихо, как мышка дохлая. Ты говоришь, что ты хочешь быть вождём. Но мало ли ли, чего бы ты хотел... Например, я хотел бы провести ночь с прекрасной Еленой Троянской, и ещё престол фракийского царства. А вместо этого разговариваю с горным варваром вроде тебя. Ты пока – никто, и сражаться с победоносным Ликом тебе не положено. Он — ещё и наш вожак, занятой человек. Видишь, ему всего лишь шестнадцать — а он уже и стратег, и политик. Нет у него времени с тобой возиться. Там, в нашем лагере, его, между прочим, галатский посол дожидается,— на этом месте Лик прикусил язык, чтобы не влезть в разговор и ничего не испортить,— Ты хочешь погибнуть от его меча? Эту честь заслужить надо. Одолей сперва меня, его оруженосца и побратима! Давай, в честном бою!

Кадуит остановился. По его лицу пробежала короткая тень страха.

— Стоять!— вдруг рявкнул Лик.

Парень замер. Толпа тоже замерла.

— Я не хочу, чтобы кто-то и с кем-то сражался,— продолжал Лик,— Я не собирался даже сражаться с вашим вождём, которого убил. Есть вещи важнее, чем династическая война в царстве размером с гнездо воробья… Вы хоть понимаете, какими болванами смотритесь? Вас загнали на бесплодные скалы, а вы вместо беспощадного удара по врагу свару устроили. Вы что, от гнилой рыбы и горного гороха уже забыли, где находитесь? Да в вашем положении на счету каждый нож, каждая палка, каждый горшок. И тем более, каждый боец! Я не собираюсь платить вашей кровью за ваши же мечтания о славе. И тем более не собираюсь вами командовать! Не для того я пришёл в Таврийские горы, чтобы владеть вашей деревней и кораблями. Не такого царства я добивался. Я вообще царской власти не добивался! Предложите мне хоть престол персидских царей, хоть всю державу Александра – я уступлю его тому, кто достоин!

— Ты только не уходи!— послышалось из толпы.

Там стояли два близнеца, рыжие и похожие. Лик не успел заметить, кто из них говорил.

— Это кто меня перебивает?— грозно осведомился оборотень.

— Мы просим вас не уходить,— сказал тот, что стоял справа,— Вы что нас, на Кадуита оставите? Дело ваше, но с Кадуитом жить мы не станем. Хотите — мы вместе с вами уходим! Вот так.

— Я не берусь вами править,— ответил Лик таким тоном, будто ему каждый день предлагают по городу,— потому что не знаю, что вам нужно, как вы привыкли жить, с кем дружите и кого ненавидите. Моё дело – чтобы исполнилось воля богов и их установления. Для этого и живу, за то и сражаюсь. Слушайте в оба уха, что я вам пришёл предложить, и запоминайте. Второй раз говорить не буду. Меч мне!— он повернулся к Маэсу.

Тот протянул трофейный акинак. Лик отступил на песок и очертил вокруг себя круг.

— По обычаю, это делают с бычьей шкурой,— продолжил Лик,— Но я не захватил с собой быка, а вашу скотину вы мне не дадите. Значит, будем присягать на невидимой шкуре. Знайте – я принёс клятву не знать мира с царём Палаком, наносить ему урон и уничтожить его вместе с омерзительными советниками при первой возможности. Его враги — мои союзники, его союзники — мои враги. Если кто из вас желает вступить под моё начало, и следовать со мной на пути мщения, добывая трофеи и славу — пусть вступит в круг, как если бы это была шкура, и поклянётся Могучей Луной, что не покинет мой отряд, пока я его не отпущу, будет соблюдать порядок, смело идти в бой и выполнять мои приказы. Мне нужны добровольцы. Никого на аркане сюда не затаскиваю. А прочим предлагаю союз. Я собираюсь вернуть Раковую Бухту вашим кораблям, а варёных раков – в ваш котёл. До этого места у нас один путь. Кто со мной — подходите для клятвы! Кто хочет быть со мной в союзе — решайтесь! Кто решится стать моим врагом – у вас есть последняя возможность опомниться. Всё, я, Лик, невриец родом, сказал.

Какое-то время не происходило ничего. А потом из толпы вдруг вышел мальчик лет четырнадцати. Русые, как у всех здесь, волосы, густые, сросшиеся брови. Он шагал, глядя прямо перед собой, как если бы взгляд в сторону означал для него смерть.

Лик напомнил себе, что он и сам служит с четырнадцати.

И вот первый вступил в круг. Лик поднял акинак. Холодные глаза новобранца смотрели с беспощадным спокойствием.

Лик раскрыл левую пятерню и полоснул лезвием. Резать акинаком было не редкость неудобно. Боль обожгла тело, но кровь потекла медленно, словно нехотя.

Лик опустил кровавую ладонь на тёплый лоб новобранца. Тот заулыбался.

Он, вожак, отдавал им сейчас свою кровь. Чтобы потом, в сражении, они отдали за него свою.

Новобранец отступил и потрогал красный лоб, словно не верил своему счастью.

— Вот и всё!— рявкнул он обратно в толпу.— Меня вы здесь больше не увидите!