Алексей Кудряшов - Боевая пирамида

Со стороны корупцев, а это были точно войсковые соединения, а не партизаны, потери были незначительные, это было отмечено всеми наблюдателями. А численность этих соединений насчитывалась десятками тысяч. Кто-то основательно прошляпил проникновение такого количества хорошо вооруженного и обстрелянного противника. Причем вооруженного стрелковым оружием Гашерта, да и обмундирование было с этих же складов. Изначальная версия о взбунтовавшихся войсках не подтвердилась, таких фактов обнаружено не было. Но это только на первый взгляд. Информацию только начали собирать.

Авиация никак не могла помочь, её сбивали ещё на подлете к линии соприкосновения, причем еще предстояло выяснить, как они это делают. Пришлось открывать ещё один фронт и окружать этот ненавистный лагерь для военнопленных. К тому же, приходилось скрывать, даже от своих, условия содержания в этом лагере. Еще не хватало посеять сомнения в правильности действий руководства.

Санитарные потери бывших военнопленных и партизан были минимальными. Убитых не было совсем. Лишь очень близкий разрыв снаряда мог пробить силовое поле брони и ранить человека, скорее контузить. Ни осколок, ни тем более пуля, дотянуться не могла. Даже, когда бойца приходилось буквально откапывать из-под земли, он мог продержаться там без воздуха до часа, даже после такого, люди подавали признаки жизни, а в последствии выживали. Изломанные куклы приносили в лагерь и через неделю они уже начинали пытаться вставать, кряхтя и пошучивая. Специальные санитарные бригады отслеживали через интерфейс состояние бойцов на передовой и выдвигались, если требовалась помощь. Чаще всего из боя выносили квадромуллы в автоматическом режиме. Подползали на полусогнутых ногах на передовую и цепляли сеткой раненого. Цепляли за что поймали, не церемонясь. Затем неслись под купол и вывалив на землю уходили вновь. Особо не осторожничали, их за это прозвали квадроживодёрами.

Медкапсул не было и пока не планировалось, не хватало времени обеспечить таким нужным оборудованием, так что вся надежда на возможности самого организма под управлением интерфейса. Девочки-медички утверждали, что одна капсула есть, но она оперативная и на основной базе, тащить её сюда пока не будут, до базы слишком далеко, к тому же, квадромуллы заняты на защите неба. Только, если жизни пациента будет серьезная угрозы, тогда планы пересмотрят. А сейчас и специального питания хватит. Не так уж и много раненых. Им верили и в бой шли не боясь. С такой медициной и защитой из силового поля можно воевать. Информацию, что их разум резервируется и в случае смерти они продолжат жить в ИскИне, не доводили ни до кого. Во избежание, так сказать. Живые и в своём теле они нужнее, меньше фанатизма будет. Обеспечить всех погубивших своё органическое тело местом в ИскИне в развернутом состоянии пока было невозможно.

Не прогнозируемым оказалось отношение пленных гашертцев. Они уже давно ненавидели эту войну, ненавидели упрямых корупцев не хотящих сдаваться и заканчивать эту обоюдную бойню. Ненавидящих свое руководство и руководство противника. Людям надоела война как таковая. Даже Диверсант думал, что пленные будут обузой, но вышло не так. После активации интерфейса, пленные гашертцы активно принялись помогать в обороне лагеря, но требовали не убивать, лучше смертельно ранить, так был шанс.

Сначала их никто не слушал, но интерфейс настаивал, что гашертцев теперь тоже можно отнести к своим. Пусть к дальним, но родственникам. Пусть другим и почти чужим по менталитету, но родственникам. К ним нужно прислушиваться и жить мирно. Потихоньку интерфейс переламывал отношение к гашертцам и к ним стали прислушиваться. Шутя и отмахиваясь, но, если была возможность, они не добивали противника. Сначала обосновывая обузой санитарных потерь для Гашерта, а потом и из чувства жалости к подчиняющимся приказам простым людям, но из вражеской страны. Новые гашертцы, иначе они себя не называли, мечтали о новом Гашерте. – «Без агрессивного правительства, без войн и нагнетания истерии. Своих проблем в стране было выше крыши, а тут ещё и эта проклятая война. Да кому сдались вообще эти новые земли, ведь известна была цена за такие приобретения. Давно известна и не раз испробована. Зачем они вообще влезли в эту авантюру. И ведь народ поверил этим жадных до крови политикам. Как всегда, больше всех досталось как раз этому самому народу».

Копул начал целенаправленно искать концентрационные лагеря и раскинул свои сети разведывательных жучков глубоко в тыл Гашерта. Насколько мог глубоко, но не в ущерб текущим делам всех фронтов. Но, либо ему повезло, когда он нашел первый раз, либо их было не очень много. В любом случае, он натолкнулся только на ещё один, но значительно меньший, да и, чего уж греха таить, менее ужасающий по отношению к пленным. Их держали за колючей проволокой, морили голодом, но никаких медицинских опытов и массовых убийств тут не наблюдалось. Конечно, всё познается в сравнении и жизнь этих пленных невозможно считать сносной, но, если сравнивать с тем, что он увидел впервые в том лагере, разница была очевидной. Естественно, никому не пожелаешь увидеть, а тем более пережить такое. Возможно, его планка терпимости сдвинулась и этот лагерь показался ему менее ужасным. Для людей, находящихся там, такой взгляд показался бы кощунственным.

Захват лагеря прошел буднично и уже по ранее отработанной схеме. Так уж вышло, что заодно уничтожили какую-то очень важную и высокопоставленную инспекцию. Пленных было всего около тысячи человек и интерфейс внедрили намного быстрее и без потерь. Люди были ослаблены, но состояние здоровья позволяло гонять их на ежедневные работы по обустройству подземного бункера, расположенного прямо на территории лагеря. Вернее, лагерь развернули видимо для постройки этого бункера. Жаль, что бункер ещё не достроен и в него не завезли запас продуктов, как это обычно делали, в том числе и в Корупе, но в то же время были подозрения, что к тому времени от пленных могли избавиться, так что точно не стоило жалеть. В Корупе бомбоубежища строили иногда пленные, но их хотя бы не убивали специально, во всяком случае, Копул на это надеялся, хотя, проверить эту крамольную мысль всё-таки стоило. Чуть позже.

Это было явное бомбоубежище. Кто тут должен располагаться Копул выяснять не стал. В разведданные такие сведения пока не попадали. Расположение бункера не располагало к частому посещению и было глубоко в лесу. По мнению Диверсанта, это секретное предприятие для производства какой-нибудь гадости, ещё не развернутое, естественно. Простое бомбоубежище или будущее секретное предприятие, Копул гадать не стал. Для своих целей этот только подготовленный для заливки бетоном объект никак не планировался, и строить догадки не имело смысла. Тем более, что его забросят после его вмешательства.