Алексей Кудряшов - Боевая пирамида

Боя не получилось. Их обстреляли с разных сторон, ранили больше сорока человек и исчезли в лесу. Высланные за ними группы разведки не вернулись. Через час история повторилась, и командиры наконец поверили, что тут не курорт. Пришлось зарываться в землю и более серьезно отнестись к противнику. Ночью партизаны подорвали машины с боеприпасами, а утром оказалось, что пропали продукты. Кашевары исчезли вместе с передвижными котлами. За всю ночь не прозвучало ни одного выстрела, но люди пропадали прямо из собственного тыла. Оказалось, что на своей территории бригада была в окружении и связи с руководством не было. Машины, отправленные с ранеными ещё днем, не вернулись. Связисты с охраной исчезли бесследно. Через три дня пришлось отдать приказ отступать к большому городу, туда не сунутся. – «Отступать! Это на своей территории?» – Вот только отступить не получилось. Их встретили таким плотным огнем, что вся пехота залегла и не смогла продвинуться ни на метр. Танки вспыхнули как костры, а противника ещё так и не видели. Лихорадочный огонь по вспышкам выстрелов ни к чему не приводил. Трупов партизан никто не видел и все стали панически бояться сдвинуться с места. А потом им предложили сдаваться. Голос без акцента безапелляционно заявил, что отсюда их не выпустят. Ждать подкрепление бессмысленно. Их уже списали. Ближайшие свободные резервы отправлены на фронт и помощь к ним придёт не раньше, чем через месяц, если вообще придёт. Перспективы продержаться без боеприпасов и еды у них нет.

Фанатично настроенных офицеров убили снайперы за один залп несмотря на то, что совещание проходило под прикрытием брони. Беспрецедентное решение приняли через десять дней противостояния. Раненых было очень много, причём сразу стало понятно, что по ним в основном стреляли, чтобы ранить, а не убить. Раненые начали умирать без медицинской помощи и это перевесило чашу весов. Как только приняли решение сдаться и подготовили флаг, среди офицеров появились невидимые до этого солдаты в форме Гашерта, и их было так много, что о сопротивлении не могло быть и речи. Небольшой скоротечный бой и всё закончилось. Всю бригаду обезоружили и положили лицом вниз. Противник постоянно находился среди них, по-другому не объяснить. До этого момента в мистику никто не верил.

Всех обыскали и собрали в одном месте, заставили задеть какую-то пластину, причём были люди, теряющие сознание после такого прикосновения, и выставили охрану. Было видно, что партизаны собираются остановиться здесь как минимум на сутки. Оставшиеся танки осматривались, но скорее из любопытства. Вокруг суетились исхудавшие люди в клетчатых тюремных робах и гашертцы, в этом не было сомнений. – «Разговаривали без акцента, вели себя как гашертцы, это же сразу бросается в глаза. Да и ребята из особого отдела никуда не делись и сразу составили психологический портрет этих партизан». – На раненых никто не обращал внимание, лишь заставили тоже коснуться пластины. – «Хорошо, что разрешили перевязать и ухаживать за ними».

А потом всё начало выясняться. Оказывается, в стране вспыхнуло восстание, и военные формируют новую армию, которая будет смещать правительство. Чушь, конечно же, но факты говорили об обратном. Бригадный генерал Хорга Сарти на себе прочувствовал новую силу. – «Две с половиной тысячи хорошо вооружённых человек танковой бригады, ничего не смогли сделать, пусть многочисленному, но всё-таки не обстрелянному сброду. Так во всяком случае показалось при их рассмотрении поближе. Возможно, он не всех видел, и даже наверняка не всех. Правда, и с такой тактикой он столкнулся впервые. Всё преимущество насыщенного бронетехникой, да и техникой вообще, соединения, просто обнулилось при отсутствии видимого противника и линии соприкосновения как таковой. Враги были везде и нигде одновременно. А это их появление среди них? Это вообще не объяснимо. Противотанковые ружья были новыми, а уж насколько эффективными, они уже убедились. Четверть танков потеряли за считанные часы боя».

Вскоре в лагерь заехали машины, отправленные с ранеными, и появились кашевары со своими кастрюлями. – «Оказалось, что вновь приехавших раненых неплохо подлечили, и они уже ходили самостоятельно, но необычное было в другом. При них было оружие и направлено оно было на своих же. Кашевары тоже были вооружены, но про них никто и никогда не думал, как о патриотично настроенных военных. Скорее, как о бездушном приложении к продуктовым обозам. И всё-таки… Они повернулись против своих. Тут не было сомнений. Что же тут происходит?»

Через сутки Хорга Сарти поверил, что старому Гашерту не бывать. Не только поверил, но и был готов приложить максимум усилий для достижения этой цели. Важно было не дать Корупе разорить их Родину, вернее, уменьшить неизбежные потери. Сомневаться в полученной информации было глупо, а значит нельзя медлить. После внедрения интерфейса в бригаде не выжило всего десять человек, но жалеть о них мало кто стал. – «Так себе людишки. А, как оказалось, ещё и с двойным дном. Садисты. Война многое спишет, но иногда лучше таких убить самим. Чтобы не замараться. Как это аморально не звучит. Сложно сказать, какие именно аргументы подействовали, но эта война сразу же стала чужой. Её и раньше хотелось побыстрее закончить, а сейчас и подавно.

Вся мерзость, всплывшая во время войны, и по инерции поддерживаемая, в том числе и им, была отвратительна. У него не было выбора, только как идти до конца в этом гнилом болоте, а сейчас этот выбор появился. Он профессиональный военный пресытился войной и хотел мира. Не любой ценой, но мира. Союз Родов предоставил им такую возможность, хотя, было очевидно, что их могли просто смести с карты планеты и забыть о них. Территориальный и ресурсный вопрос отпал сам собой. Зачем им территории Корупы, если есть бесчисленные и не занятые никем территории космоса. Там же и ресурсы, если уж они так сильно нужны. Хотя, наверно это всё от жадности. Ресурсов хватало и своих, а если не хватало, нужно было купить, просто кому-то не захотелось покупать и на алтарь жадности положили миллионы жизней. Пора было заканчивать это».

Согласовав с Диверсантом свои действия, он принял командование нового Гашерта на себя. До тех пор, пока не найдётся более грамотный. Сейчас нужны профессиональные солдаты со знанием политики, профессиональные политики со знанием солдата нужны будут чуть позже. Обдумав план действий, он собрал своих людей и выдвинулся вдоль фронта охватывать всё больше и больше территорий в тылах. Одновременно ушли посыльные к его знакомым с, по сути, диверсионной задачей. Нужно было внедрить интерфейс под предлогом полевой почты руководящему составу, но сделать это нужно было аккуратно и незаметно для окружающих.