Владимир Поселягин - Я - попал

Подкатив к месту будущей встречи, там уже не скрываясь от леса по полю бежали четверо летунов. Однако не только они, дальше на триста метров ещё двое выглядывали, пытаясь понять что происходит, а увидев своих, припустили вдогонку. Осталось того одиночку найти. Пока нам никто не мешал, была одна группа соглядатаев, да-да, это та разведгруппа от батальона впереди, но мой тяж грохнул орудием, и фугас поставил крест на той группе. Из семи солдат метки пяти погасли, а у двоих замерцали, значит, ранены. Надеюсь, намёк будет ясен, я всё вижу. Остановив колонну, мой тяж шёл третьим, я открыл люк и, выбравшись наружу, спрыгнув на укатанное гудрированное покрытие дороги, да тут она неплоха, хотя трещины и ямы имеются, и стал ожидать летунов. В принципе те уже были рядом. Слышались радостные возгласы, тут не только в том, что встретили мою группу, но и заметили двоих своих, что их нагоняли со спины. Парни, подойдя, в порыве чувств лезли обниматься, а потом представлялись. Среди этой четвёрки был и командир борта в звании капитана. А вот мне представляться не требовалось, к моему удивлению, летуны прекрасно знали кто я такой, по танкам и внешнему виду опознали. Да, Гаврилов и его экипаж ярко описали свои приключения и нашу встречу, когда вернулись в свою дивизию. Я больше скажу, экипаж капитан Тарасова, с которым я сейчас общался, был из эскадрильи, которой и командовал Гаврилов. Сбили их этой ночью. В налёте на Варшаву участвовало шесть высотных дальних бомбардировщика. Одного точно сбили, Тарасова, ночники постарались, машину капитан прожектора подсветили, а вот остальные, похоже, смогли уйти. Да и Тарасов тянул около десяти километров, пока огонь не вынудил отдать приказ покинуть машину. Слишком уж ярко полыхала та. Тут одно радовало, груз уже сбросили, и довольно прицельно, склады на железнодорожном узле Варшавы ярко полыхали. Однако зенитная и истребительная защита всё же была на высоте, ждали их, и ловко ссадили с неба.

Когда обнимашки закончились, и те двое уже подбегали, я сказал:

– У меня тут разведка бродит, я с ними по радиостанции связь держу. Они и сообщили о вас. Я приказал им себя не обозначать, поэтому вы их не видели. По их данным, они обнаружили семь человек в нашей форме, предположительно лётчики. Две группы, в одной четверо во второй двое. Обе группы тут, и есть ещё одиночка. Если кто из твоих лёгок на ногу, отправь за ним. Тот идёт там дальше в километре. Если напрямую бежать, а дальше покричать, думаю, выйдет на зов. Кричать можно свободно, немцев или местных в лесу нет, мои проверили.

– Понял, – кивнул Тарасов и, подозвав самого молодого из экипажа, объяснил ему что делать и отправил обратно.

Тут и те двое подошли, одним из них был бомбардир, зам командира борта. Тоже капитан, между прочим. Штурман, что тут тоже присутствовал, старлеем был. Чтобы время не тянуть, я сказал, поздоровавшись с новичками, тут обошлись обычным рукопожатием:

– Сейчас моя разведка работает впереди, там в четырёх километрах дальше целый батальон оборону создаёт, выясняют оборонительные позиции, схему минирования дороги, так что подождём. Как раз одного из ваших приведут. Сейчас поедим и вооружим вас. Я и мои экипажи уже поужинали, так что сами пока примите пищу. Да и вооружив вас, танковым десантом побудите. Оружие выделю из личного экипажей. А то у вас одни пистолеты.

Вскочив на корму, я открыл люк и стал делать вид, что принимаю из рук члена экипажа оружие. Купил в магазине две «СВТ» и один «ППД» с рожковыми магазинами. К ним подсумки с магазинами к винтовкам и автомату. Мой, как висел на груди, так и висит. Отдав оружие трём летчикам, которые с интересом его осматривали, оказалось им они не знакомы, винтовка или карабин «Мосина» вполне, но не эти. На плакатах видели, как обращаться знают, но в руках не держали. Так вот, отдав оружие, я достал вещмешок с припасами. А потом подогнал японца. Вообще тяж стоял в одиночестве, остальные танки на пятьсот метров вперёд отогнал в качестве заслона, а японец в ста метрах позади изображал прикрытие тылов. Из него я ещё две винтовки, тоже «СВТ» и два автомата достал, с боеприпасами. Про гранаты не забыл, по три на каждого летуна. Потом отогнал японца обратно, отправив с ним тяж. Я был уверен, что летуны попытаются пообщаться с экипажами танков, которых на самом деле не существует, поэтому и проделал такой финт, убрав раздражающий фактор. Мол, мои люди уже поужинали, и сейчас нас прикроют. Мы устроились на обочине, расстелив кусок брезента, вроде импровизированного стола, и разложив пищу, летуны стали есть, я лишь чайку попивал, у меня в двухлитровом термосе был. Но особо на него налегать не стал, народу тут много, чтобы на всех хватило. Тем более скоро ещё двое присоединятся к столу. Термос полный был. Купил вместе с содержимым в магазине. С бергамотом чай.

Глава 21.

« Когда народы между собою дерутся, это называется войною ». Козьма Прутков.

Лётчики голодны были. Почитай весь день не ели, так что быстро насыщались, опустошая стол. В магазине я купил три каравая, шмат солёного сала, который летуны уже нарезали тонкими пластинками с розовыми прожилками, пяток луковиц и чеснока, их почистили, два десятка варёных яиц, пирог из капусты, ну и большой котелок каши, из которого те по очереди ложками ели, окружив его. Ложи тоже я предоставил, считай подарил. Сказал что трофейные, а сам купил в немецкой линейке магазина. Про тех двоих, они не забыли, отложили долю в сторонку. Я же, разливая в три кружки и крышку термоса чай, будут по очереди пить, пояснял некоторые моменты:

– Как вы понимаете, рейд такой, чужаков не терпит. Поэтому оставить я вас с собой не могу. Однако и бросить тоже. Меня мои парни не поймут. Поэтому сделает так, повторим опыт майора Гаврилова. Захватим аэродром, и вы улетаете к нашим на трофее. Одном-двум, как повезёт. Перелетать ночью придётся, а как я знаю, для вас проблемы ночного полёта из пункта «А» в пункт «Б», нет.

– Точно, – кивнул Тарасов. – Слушай, старлей, а там остальных моих парней не видно? Разведка твоя их не видела?

– А сколько вас было?

– Двенадцать, полный экипаж. Я последним борт покидал, видел одиннадцать куполов парашютов.

– А нашлось пока семеро, – задумчиво покивал я. – Нет, пока не докладывали. Я бы знал. Поищем.

Кстати, тот летун, которого отправили на поиски своего одиночки, уже нашёл его и те бегом, торопясь, следовали в нашу сторону. Всё это я по карте отслеживал, но летунам не говорил, поди объясни им такую осведомлённость. И так по краю хожу, танкисты мои из танков не вылезают, по естественным надобностям или ещё чего, уже подозрительно. Вон, летуны явно в недоумении, даже поздороваться не вылезли. Поэтому я стараюсь и не бывать с чужаками вот так долго, иначе подозрения наползают. Сами летуны интересовались всем, и необычным зверинцем из танков, они только в двух уверенно опознали советские машинки, в тяже моём и китайце, который я «тридцатьчетвёркой» называл. Остальные, мол, трофеи. Объяснял модели танков и описывал свой боевой путь, про Ковель тоже описал, да и вообще отлично поговорили. Тут на карте появилось ещё три зелёные отметки, я подозреваю, что это лётчики из экипажа Тарасова. Но в чём проблема, те были среди красного пятна, того батальона что окапывается, значит, они в плену. Нужно поторопиться, чтобы их не успели в тыл отправить. Пришлось разыграть небольшое представление. Те двое от опушки уже пошли по полю, пару минут и выйдут на дорогу, когда мой танк повернул башню в нашу сторону: